Вопрос веры (СИ) - Криптонов Василий - Страница 7

Большой палец Джеронимо скользнул по экрану, и фото сменилось. Теперь Вероника явно не догадывалась, что позирует. Стоя в трусиках цвета хаки посреди комнаты, стены которой увешаны автоматами, она обеими руками держалась за нижний край водолазки.

Палец дважды ткнул в область головы девушки, и картинка резко увеличилась. Я увидел профиль Вероники, смог различить даже легкий пушок на шее.

- Она мне руку вывихнула, - сказал я.

Еще один свайп. Вероника подняла край водолазки почти до груди, обнажив плоский живот.

- Покатаешь меня - покажу остальные, - сказал Джеронимо. - Там еще около сотни фоток и четыре видео. Сможешь вывихнуть вторую руку.

- Да это же просто смешно! - отвернулся я. - К сведению: вчера передо мной отплясывала Кармен, во всем своем 5D и с намеком на продолжение, а ты хочешь сбить меня с толку невинными фотографиями своей чокнутой сестры?

Шестым чувством я ощутил третий свайп по экрану, и таинственная сила повернула мою голову.

Водолазки уже нет. Вероника, спиной к фотографу, складывает одежду. Двойной тап, увеличение... Я смотрел на спину Вероники и не находил ни намека на лифчик. Зато увидел крошечную родинку под левой лопаткой.

- А какой именно самолет? - спросил я, равнодушно зевнув.

***

Разумеется, я умел управлять реактивным самолетом. Так же как вертолетом, снегоходом и даже канувшим в Лету легковым автотранспортом - на всякий случай. Мой отец был из тех. кто никогда не теряет веру (он скорее заслужил такого сына как Джеронимо, чем меня), и несмотря на то, что отсутствие у меня дара - очевидный факт, не жалел ни сил, ни времени, чтобы научить всему тому, что любой Риверос впитывает с молоком матери.

Я спешил по мрачному коридору вслед за Джеронимо и пытался представить, как он выглядит сбоку. Дело в том, что лишь теперь я разглядел у него на спине внушительных размеров зеленый рюкзак, сводящий на нет смысл белого комбинезона. Спереди же висела пресловутая лампа. Должно быть, в профиль он походил на...

На всей скорости я врезался в Джеронимо, но он даже этого не заметил. Мы стояли возле одной из камер, разбивая темноту жалким клочком света. Я крутил головой, а Джеронимо рылся в рюкзаке.

- Слушай, - сказал я, судорожно сглотнув, - а ты боишься зомби или призраков? Просто так, на всякий случай спрашиваю. Потому что если боишься, то лучше побежали дальше.

Джеронимо посмотрел на меня с удивлением, потом перевел взгляд на решетку. И улыбнулся. Я перевел дух. Значит, это внезапно выплывшее из темноты желтое сморщенное заросшее бородой и усами лицо - это не страшно. Ну и слава богу. Я прислонился к стене и приготовился ждать.

- Maestro!* (*Учитель! (исп.)) - Джеронимо подошел к решетке, протягивая призраку бумажный сверток. - Это в последний раз. Мне жаль. Если хотите, я могу открыть клетку.

Тот, кого Джеронимо назвал учителем, смотрел на него, будто не узнавая. Джеронимо ждал, и вот бородатое лицо озарилось улыбкой.

- Chico* (*Малыш (исп.)), - прошептал учитель. - Я уж черте сколько лет назад должен был сдохнуть. На том свете мне с тобой не расплатиться. Просто иди. Я рад, что ты нашел пилота.

- А, да. - Джеронимо посмотрел на меня. - Это Николас Риверос, мой друг, я о нем рассказывал. Ник - это мой учитель истории, исторической географии, биологии и древней литературы - сеньор Эстебан.

Ник?! Я поежился. С такой фамильярностью мне еще сталкиваться не приходилось. Разумеется, я не настаивал, чтобы меня величали сеньором Риверосом, но, кажется, простого "Николас" было бы достаточно.

Эстебан ощупал меня взглядом.

- Риверос, - кашлянул он. - Вот уж не думал, что увижу одного из вас в этих подземельях. Ты уж позаботься о моем chico.

Я кивнул, поднял руку, привел в действие нужные мимические мышцы и невербально заверил старика, что Джеронимо со мной в полнейшей безопасности. Сеньор Эстебан, кажется, остался доволен.

- Возьмите еду, учитель, - настаивал Джеронимо, потрясая свертком.

- А смысл? Протянуть дня на три дольше? Мне конец, Джеронимо. Я с этим смирился, смирись и ты. Еда вам больше пригодится. Не плачь! Не смей! Перед тобой просто полудохлый старик! Преисполни душу презрения и отвернись. Убирай свой сверток. Если хочешь сделать напоследок приятное учителю, утоли его духовный голод.

- Да-да, конечно, - засуетился Джеронимо. Он спрятал еду в рюкзак, вытащил из кармана комбинезона смартфон.

- Вот, maestro, ваши любимые. - Джеронимо листал перед стариком снимки.

- А-а-а... El bella flor!* (*Прекрасный цветок! (исп.)) - всхлипнул Эстебан, и его руки на прутьях решетки задрожали. Я тоже вздрогнул. Хотя Вероника, мягко говоря, ничего хорошего мне не сделала, вряд ли она заслужила подобное отношение.

"Как только Джеронимо передаст мне свой смарт, удалю весь альбом, - решил я. - И фото, и видео. Не глядя. Николас Риверос знает, что такое благородство, пусть даже Альтомирано забыли об этом!"

- Прекрасная маленькая роза, - шептал старик, пока я сдерживал рвотные позывы. - А эти капли на ее нежнейших...

- А это сразу после того как я опрыскал ее, сеньор Эстебан. Вот азалии, крокусы, герань...

- Ах, хватит, перестань! - Старик, рыдая, отпрянул от решетки. - Все погибло, Джеронимо. Позволь и мне умереть!

Джеронимо быстро убрал смартфон, но я успел заметить на экране снимок мелких бледно-розовых цветков. Что делать? Пришлось устыдиться своих мыслей.

- Нам уже пора, - сказал Джеронимо голосом, дрожащим от слез. - Я буду вспоминать вас, maestro!

- Лучше обрати свой взор к востоку, chico, - отозвался Эстебан из мрака темницы. Лети к солнцу, отважное дитя! И никогда не останавливайся.

Джеронимо молча закинул рюкзак на спину. Я напоследок ответил решетке вежливый поклон, коснувшись лба пальцами, но единственным ответом стала боль в плече.

Ориентироваться в переплетении коридоров, которыми уверенно вел меня Джеронимо, я даже не пытался. Мы поворачивали то налево, то направо, то спускались вниз, то поднимались вверх. Тюремные камеры уже давно закончились, коридоры стали у?же, по бокам тянулись трубы, в которых иногда с грохотом проносилась вода.

Наконец, выбравшись из очередного подвала, мы остановились перед деревянной дверью.

- Значит, так, - перевел дыхание Джеронимо. - Сейчас мы войдем в ангар. Его патрулируют. Нам придется двигаться короткими перебежками по моей команде. Наша цель - самый дальний самолет.

- Почему дальний?

- Потому что на ходу только он.

- ?

- Это не совсем ангар, - признался Джеронимо. - Скорее ремонтный цех. Мне пришлось немного прикормить мастера, и он помог мне подлатать одну из самых безнадежных моделей, которую списали на запчасти.

Я закрыл глаза и вздохнул.

- Но он взлетит, честное слово! - воскликнул Джеронимо. - Я погрузил в него достаточно топлива и даже придумал схему дозаправки в воздухе. Ну? Ты готов?

Я пожал плечами.

- Ладно. Разбиться насмерть - это ничуть не хуже, чем повеситься в тюрьме. Открывай.

Джеронимо вставил ключ в замок, потом чем-то щелкнул, и лампа погасла.

- Потерпи, дружок, - шепнул он, поворачивая ключ.

Дверь приоткрылась, слабый неоновый свет упал на лицо Джеронимо. Секунду посмотрев в щель, он осторожно закрыл дверь.

В темноте я услышал шепот и наклонился. Получилось разобрать: "...и не убоюсь зла, потому что ты со мной..."

Когда Джеронимо второй раз приоткрыл дверь, я сунул нос в образовавшуюся щель. Огромное помещение, мертвенный голубоватый свет, блестят хромированные крылья самолетов, ствол автомата смотрит в лицо Джеронимо... Что-то здесь явно встревожило парнишку. В неудовольствии он даже попытался еще раз прикрыть дверь, но сделать это помешала нога в черном ботинке.

- Давай, вылазь, - велел грубый голос. - И подружку прихвати.

Мне-то не впервой шагать с руками за головой, альтомиранцы щедро обучили нехитрой науке, а вот на Джеронимо смотреть было грустно. Особенно когда у него отобрали рюкзак и шарманку. Оказалось, что Джеронимо - тощий щуплый подросток, которому до полноты образа не хватает только очков со стеклами дюймовой толщины.