Живой товар - Хазарин Андрей - Страница 4
- Предыдущая
- 4/91
- Следующая
— Юлечка, котик, разденься. У нас с тобой ещё целый рабочий день впереди, напробуемся.
— Хорошо, хорошо.
Юлька ускакала переодеваться в закуток — ей ехать долго, поэтому департаментский вид она наводит уже прямо на работе. Особенно долго ей даются туфли.
Ну что поделать: обувь у нас вне зависимости от сезона может быть только одна — строгие лодочки на высоком каблуке. Это не мы придумали, это начальник у нас такой. Он прав, конечно. Менеджер — это лицо фирмы. Мы должны выглядеть на все сто три процента, в том числе и наши ноги. По той же причине, кстати, брюки у нас тоже не приняты: шеф любит короткие юбки. И только Юльке сделано исключение. Ее габариты и короткая юбка — «две вещи несовместные». Зато ей все прощается за голос — он у неё удивительный: чуть низковатый, бархатный и красивый! Когда она с мужчинами разговаривает — это представление, за которое надо деньги брать, — ей рассказывают все подряд, да ещё с какими подробностями!
Я действую по-другому: я слушаю. Тоже неплохо получается. Только первое время тяжеловато было — к концу рабочего дня от постоянного общения голова кружилась. Но зато теперь мы честно можем говорить, что у нас появилась профессиональная болезнь: не можем забыть ни одного своего клиента, ни я, ни Юлька, обе…
Что-то она завозилась там. А может, с Галкой заболталась, а о деле забыла: у неё со вчерашнего дня так все на столе и валяется: анкеты неразобранные, по местам давно уже разложить пора, ручки, карандаши…
Я так не могу — у меня на столе все-таки мало-мальский порядок. И в делах так же: все папочки на местах, ни одна распечатка не лежит просто так, все сразу в дело подшиты.
Раньше, правда, мы все больше на технику надеялись — информацию оттуда доставали, только когда надо. Даже фотографии через сканер пропускали и хранили в записи (потом, правда, спохватились — за месяц всю память забили, пришлось отказаться). Все было классно до тех самых пор, пока у наших соседей сверху зимой не прорвало отопление. Нашему офису досталось так, что страшно было зайти. Манохин, генеральный, посмотрел, гадкие слова сказал и кинулся искать новое помещение, не могли мы ждать три месяца, пока ремонт сделают, слишком дорого простой обошелся бы — вот тогда мы сюда и переехали. Так вот, в тот исторический потоп компьютер, конечно, залило — а тогда ещё Володя зачем-то кожух снял, в общем, в открытую машину налилось литров пять кипяточка… И вся информация тогда погибла — то есть та, что только в машине была… С дискет, конечно, перегрузили, что осталось, но долго ещё связи восстанавливали. Вот поэтому теперь и копируем все подряд и на дискеты, и на бумагу. Папок, конечно, развелось, зато не боимся без данных остаться. Пусть заливают.
У работы в нашей фирме есть несколько разительных отличий от любой другой работы. Мы — сфера услуг, поэтому каждого клиента должны любить как родного. Слушать, в рот смотреть, сочувствовать… Мне чуть легче: это потому, что я занимаюсь личной жизнью своих клиентов с удовольствием. А Юлька мучается — ей сочувствовать тяжело, она слишком близко к сердцу все принимает. И ещё одно — наша Юлия занимается клубом знакомств в городе, вот поэтому её и находят, если вдруг что-то случается.
Тут как-то прибежала девчонка — поссорилась с парнем, которого Юля ей нашла. Разговора самого я не слышала, потом смотрю — ревут обе! Носы красные, косметика потекла, ужас… Ну, я их и вылечила — зеркало показала. Успокоились, и как быстро!
Я потом подружке своей выговаривала, что она непрофессионально к делу подходит, а она мне:
— Аська, мне ж её жалко было! Она такая хорошая, умная, приятная, а эти козлы все никак её не оценят!
Козлами Юлия у нас мужчин называет. Причем всех без разбора — это у неё память о разводе такая осталась.
— Юлечка, а себя пожалеть? Ты же после этих рыданий такая делаешься, что приходится с работы уходить, чтобы успокоиться — руки дрожат, голова болит…
Но она не слышит. Жалко — и все тут. Вот такая у меня сотрудница Юлия.
Галка нам обеим как-то сказала, что мы после конца рабочего дня (а он у нас длинный — с восьми до восьми, ни тебе профсоюза, ни трудового законодательства) похожи на двух старых кляч: вымотанные, усталые, разговаривать с нами невозможно… Но это она завидует — ко мне и после работы пристают. Вот только в последнее время стала я класс терять: раньше приличные мужчины клеились, а позавчера попытался меня снять подполковник в отставке…
Но ближе к делу. Что-то сегодня работать совсем не хочется. Да и тихо с утра — нет никого. И в ежедневнике первый посетитель записан на десять, а сейчас только девять без десять (это я в Суздале подцепила, они там говорят «без пять», «без десять» и даже «без сорок пять»). Значит, можно и новые документы разобрать… Вон Анечка сколько их приволокла!
Мы с Анечкой по сути тезки — но за два года, что я здесь работаю, меня никто даже Асенькой не звал. А её нельзя звать иначе: она у нас молоденькая, привлекательная. Такая кукла: брюнеточка, глазки кругленькие, голосочек тихий и тоненький. Не интеллектуалка, мягко говоря, дитя простое и простодушное — но в делах порядок, ни с кем не ссорится, шефу в рот смотрит.
В общем, можно сказать, что мне с сотрудниками повезло. Нормальные люди, не злые, не эгоистичные. Праздники вместе отмечаем, раньше в отпуск вместе ездили, пока работы мало было. Сейчас фирму на две недели на ключ не закроешь — умыкнут клиентуру. Это потому, что появились у нас в городе ещё такие же, как мы. Вот только нам пока везет: и дела прилично идут(даже жалованье повысили!), и от клиентов отбоя нет…
Ну вот, пока я тут с вами болтала, руки сами разложили по местам чистые анкеты (их вчера из типографии привезли), в папки все подшили. Даже ни один телефонный звонок меня не оторвал. Хорошо, тихо…
Накаркала! Юлька как завопит! Ну, я со всех ног и побежала!
Она висела на телефоне и кричала:
— Мама, не волнуйся, я сейчас приеду, ты постарайся его успокоить, валерьянкой его напои!.. Да… Да… Я уже выхожу! Все, через полчаса буду!
— Юлька, что случилось?
Ну, кое-как, через слезы, добились. Юлькина мама повезла Дениску, внука, Юлькиного сына, в бассейн на занятия. Мальчишке всего шесть. Толпа в метро страшная, вот и спихнули кроху с платформы вниз. Хорошо ещё — мама его за руку держала. А тут поезд. Вытащили, в общем. Только сильно очень напугался — и теперь молчит.
Ну какой сейчас из Юлии работник! Короче, отпустила я её. Значит, посетители теперь все мои будут. Держись, Анна Георгиевна.
Вот тут они и пошли. Время — десять. Первым был записан (они у нас по телефону звонят, поэтому их на определенное время пригласить можно) Ушаков некто. И вот в дверях появилось… Невысокого роста, светленькое такое, стеснительное.
— Здравствуйте. Это клуб?
— Да, проходите, пожалуйста, — я показала ему на одно из наших гостевых кресел и встала из-за стола сама. — Что будете пить: чай или кофе?
— А можно просто водички?
— Сока не хотите?
— Ну, можно и сок.
Зря он так, соки у нас хорошие, натуральные — не импортные. Наш шеф когда-то по молодости йогой увлекался, поэтому очень заботится о здоровом питании. Хотя, по его фигуре судя, слова «здоровое» и «умеренное» — для него не синонимы.
Пока я обо всем этом раздумывала, мой собеседник отпил с полстакана сока и заметно успокоился. Теперь можно и о деле говорить.
— Слушаю вас.
— Я узнал от приятеля о вашем клубе. Мне бы очень хотелось записаться к вам.
Ага, подумала я. Набрала побольше воздуха и начала рассказывать о нашем клубе все, что должно заинтересовать именно этого мужчину.
И рассказала, что у нас есть городской клуб, где люди могут встречаться, переписываться и знакомиться. Потому что одна из наших фирм-партнеров проводит раз в неделю вечера встреч. Но там уж дело каждого себя представить и попытаться завязать знакомство. Можно поступить иначе придумать себе псевдоним и стать анонимным членом — тогда мы предлагаем знакомиться только по переписке, для начала, а если уж двое решают, что они друг другу интересны, тогда могут и адресами обменяться, начать очное, так сказать, знакомство.
- Предыдущая
- 4/91
- Следующая
