Разорванные грани (СИ) - Ветрова Лина - Страница 21
- Предыдущая
- 21/47
- Следующая
– Это, что, стало оправданием? – закричала мать, толкая меня в плечо.
– Маргарита, выйди ненадолго, пожалуйста, – тихо, но настойчиво
попросил отец.
Она хотела возмутиться, но брошенный в ее сторону взгляд был
красноречивее слов. Дождавшись, когда мама выйдет из комнаты, тихо
прикрыв за собой дверь, отец сердито посмотрел на меня.
– Ты понимаешь, что натворил? Никто из нас не вмешивался бы в эту
ситуацию, измени ты Арине со случайной девушкой, но это же ее сестра.
Благодаря тебе девочки теперь ненавидят друг друга. А нам с матерью как
смотреть в глаза ее родителей? Они ведь к тому же еще и наши старые
друзья.
– Не нужно меня отчитывать, я уже не ребенок. За свой поступок
отвечу сам, вас он не касается. Виктория и Алексей Федорович – разумные
люди, если и будут кого-то винить, то только меня.
– Так скажи мне, «не ребенок», как ты докатился до такого? Или член
никак нельзя было в штанах удержать? – вышел из себя отец, схватив меня
за плечо и придвинув ближе к себе. – Ты опозорил нашу семью, мы теперь
все будем разгребать твое д*рьмо. И не нужно высоких слов о том, что
справишься со всем сам. Нужно было в тот момент думать головой, а не
одним местом.
Оттолкнув меня, отец сел за рабочий стол и махнул на соседний стул,
явно желая продолжить разговор.
– Ты говорил, что ничего не помнишь. Что это значит?
– Я выпил несколько бокалов вина…
Мужчина ошарашенно покачал головой и хлопнул ладонью по столу.
– Ты, черт возьми, знаешь, как на твой организм влияет алкоголь. Так
какого хрена надо было пить эту гадость?
– Я уже употреблял вино раньше, но никогда не было такого
осложнения. Это один из немногих напитков, которые я легко переносил.
Откуда мне было знать, что так получится? Вот только странно, что после я
решил заняться сексом, ведь в предыдущие разы меня не хватало ни на что.
Я отключался почти мгновенно и на утро ничего не помнил. Среди
безопасных для меня напитков остались только шампанское и это греб*ное
вино. Остальные же после первой отключки я повторно не распивал.
– А ты вообще уверен, что между вами что-то было? – с подозрением
спросил отец.
– Сам процесс я, к счастью, не помню. А может, и к сожалению, так
хотя бы ушла неопределенность. Последнее, что изначально запомнил, ее
попытки поцеловать меня. Затем я упал на кровать, а дальше провал.
– Изначально? – от волнения отец нервно пощелкивал ручкой, сбивая
меня с мысли.
– На днях я вспомнил, как она снимала с меня рубашку. Есть
подозрение, что Вероника просто воспользовалась моим состоянием и
выставила все в выгодном для нее свете.
– Вот только не надо искать здесь крайних. Зачем бедной девочке это
нужно?
– Бедной? – злобно фыркнул я. – Да эта девочка, на протяжении
нескольких лет пыталась соблазнить меня.
– Что? Не может быть, – шокированный моими словами отец даже
оставил в покое ручку, отложив ее на край стола.
– Еще как может. Но у меня все равно нет никаких доказательств. Да
и сам я не уверен в своей невиновности, поэтому не стану преждевременно
обвинять девушку. Для меня самое главное – вернуть доверие Арины.
Остальное играет лишь второстепенную роль.
– Как ты можешь так говорить? Благодаря тебе девочки обе лишились
сестринской любви.
– О какой к черту любви ты говоришь? – гневно перебил я отца. – Нет
ее между девушками, любящими одного и того же мужчину. Да еще и в том
случае, когда одна из них готова на все, чтобы получить желаемое.
– Я даже представить не могу, что должно произойти, чтобы Арина
тебя простила. Не знаю, как нужно любить…
– Я не могу потерять ее, она вся моя жизнь. Ради нас я готов бороться
хоть с самим дьяволом.
Но чувствую, что бороться мне придется с любимой женщиной.
*********
Обмотав волосы сестры вокруг ладони, я с силой потянула ее вниз к
полу. В ответ она пыталась дотянуться до моей шевелюры, но благо, что
мне пришло на ум сделать утром «дульку».
– Отпусти, психичка! – закричала Вероника и толкнула меня ладонью
в живот.
Отпихнув ее от себя, полыхающими яростью глазами уставилась на
взлохмаченную и не менее взбешенную сестру. Мы обе не замечали
пребывающих в ступоре родителей, которые впервые в жизни не понимали,
что делать со своими дочерьми.
– Больше не смей приближаться ко мне. И не попадайся на глаза, если
не хочешь, чтобы я повыдергивала твои крашеные патлы.
Меня всю трясло от гнева, желание ударить сестру, причинить ей боль
было до жути пугающим. Я боялась саму себя в этот момент, поэтому
хотела убраться отсюда куда подальше.
– Конечно, я понимаю, почему ты так злишься. Великая любовь,
которой все завидовала, – с сарказмом прошипела она, – на деле оказалась
фальшивкой. Как и ты, впрочем.
Я то ли засмеялась, то ли заплакала от ее слов. Подойдя к Веронике,
крепко схватила ее за предплечье и притянула к себе.
– Ты либо дура, либо стервозная с*ка. Я злюсь, потому что, сама того
не ведая, пригрела змею на груди. В твоих глазах столько наслаждения от
причиненной мне боли, что невольно зарождается вопрос: любила ли ты
меня когда-нибудь?
Напряженное молчание сказало больше слов. Не желая видеть Нику
ни секунды дольше, я прошла мимо нее по направлению к выходу из
гостиной.
– Любила, – произнесла она так тихо, что на мгновение подумала, будто мне это почудилось, – но его люблю больше. И ни с кем не намерена
делиться любимым мужчиной.
– Вообще-то, – обернувшись, усмехнулась я, – это был мой мужчина.
– Был, теперь все изменилось.
Я с печалью посмотрела на сестру и покачала головой.
– Вот сейчас мне жалко тебя. И знаешь, почему?
Вероника насторожилась, боясь услышать мои последующие слова,
но внешне старалась не подавать виду.
– Потому что он до сих пор любит только меня. Этого ты не сможешь
изменить.
Заметив яркую вспышку боли в ее глазах, я почему-то не
почувствовала удовлетворения. Вместо этого сняла с левого запястья
браслет, подаренный сестрой на мое шестнадцатилетие. Кинув золотую
вещицу Веронике под ноги, я с гордо поднятой головой вышла из
гостиной.
Переждав в спальне скорый отъезд Вероники, вновь спустилась на
первый этаж в поисках родителей. Мне не терпелось высказать им все, что
я о них думаю. Шепот за дверью заставил меня остановиться на секунду.
– Какой кошмар! Что же теперь делать? – всхлипнула мама.
Грубо толкнув дверь ногой, вошла в комнату и встала напротив
родителей, сидящих на диване.
– Почему ты плачешь, мама? Почему ты плачешь?
– Что за тон, Арина? – грозно спросил отец, вставая на ноги.
– Зачем вы это сделала? Зачем позвали ее? Как можно быть такими
жестокими? – закричала я.
– Доченька..., – прошептала мама, пытаясь обнять меня.
– Неужели вы не видите, как мне больно? – слёзы катились по моим
щекам.
– Мы подумали, что Никита что-то напутал из твоих слов. Кто из нас
мог хотя бы предположить, что между что-то было? Я надеялся, что
Вероника лишь опровергнет увиденное тобой, – сочувственным тоном
начал отец
– Больше никогда не сталкивайте нас, ясно? Иначе я за себя не
отвечаю.
Развернувшись, вылетела из гостиной, оставляя шокированных
происходящим родителей позади.
Ближе к вечеру мне позвонила Соня. Несколько секунд я крутила
телефон в руках, размышляя, стоит ли отвечать на звонок. Не хотелось
больше выслушивать жалость в свой адрес. Да и любое напоминание о том,
чего я хотела бы забыть, отдавалось в сердце тупой ноющей болью. Но
решив, что мои друзья не виноваты в случившемся, я приняла вызов.
- Предыдущая
- 21/47
- Следующая