Падшая - Росса Ольга Геннадьевна - Страница 36

     По утрам свежий горный воздух наполнял мои легкие, даря легкое головокружение. Роса маленькими бриллиантами сверкала на сочных зеленых листьях, цветках, что росли в саду усадьбы. Я садилась на подоконник с книгой и, вдыхая ароматы долины, наслаждалась чтением. Ночью мне снился, как всегда Бреннан и его ненасытные губы. Я просыпалась и плакала в подушку иногда вместе с дождем, который стучал по крышам и подоконнику.

     Я практически не общалась с домочадцами, так как почти никто из них не знал имперский. Все мои разговоры за общими трапезами в столовой были с шаном и изредка с Гианарой. Обычно после завтрака я и Бреннан прогуливались в двухместном кабриолете по горным дорогам, наблюдая, как на плантациях крестьянки собирают чай. Мы практически не разговаривали за последние дни, особенно когда оставались наедине. Нэшел сам управлял лошадью, поэтому нам не нужно было строить из себя влюбленных. В эти минуты я чувствовала себя неуютно, мне хотелось поскорее вернуться в особняк и запереться в своей комнате, что я и делала в последнее время, тем более Нэшел поручил мне составить договор о поставке чая на имперском языке, что было для меня некоторым спасением от уныния и скуки. Сидеть без дела в комнате оказывалось не простым занятием. Бреннан, всегда провожал меня до моих покоев, как истинный любящий жених, все-таки еще никто не отменил нашу помолвку.

     Четыре дня тянулись долго, но когда Сидихай объявил за ужином, что вся партия чая готова к отправке, мне вдруг стало грустно, что мое путешествие в Иттихадию подходит к концу. И завтра мы возвратимся в Хинаг с его шумными базаром и портом. Еще пара дней наш караван простоит у пристани, готовясь к отплытию. И потом снова долгий морской путь в Клейтон. Все вернется на круги своя.

     Две недели прошло, как торговый караван покинул берега Иттихадии. Море было неспокойным, сильно не штормило, но качало прилично. Периодически на меня накатывала морская болезнь, особенно когда фрегат раскачивало сильнее, чем обычно.

      Первую неделю я занималась делами, привела в порядок документы по закупке, составила отчет. К концу второй каждый день меня по утрам иногда тошнило, очень хотелось сойти на ближайший берег, ощутить твердую почву под ногами. Вечером я посещала кают-компанию, но старалась не задерживаться там. Игра на клавикорде, чтение пару страниц какой-нибудь книги, и я, ссылаясь на усталость, уходила в свою каюту. Бреннан каждый раз порывался меня проводить, но я просила его не беспокоиться, так как дорога не длинная и безопасная. Видя, мой строгий взгляд и чуть нахмуренные брови, Нэшел не спорил и оставался играть в покер с офицерами корабля.

     Вот и сегодня я проснулась от жуткой тошноты, фрегат сильно раскачивался. Еле я добрела до угла в каюте, где обычно за ширмой провожу утренние процедуры. Набрав в рот воды, чтобы прополоскать его после чистки зубов, меня неожиданно стошнило. Рука со стаканом дернулась, и вода попала на мое перевязанное бинтом запястье, намочив ткань. Я просила Нэшела никому не рассказывать о нашей иттихадийской помолвке. Своё запястье я перевязала, объясняя офицерам, что меня укусила собачка Сидихая, и теперь вынуждена делать повязки с заживляющей мазью. Бреннан же на руку надел широкий кожаный браслет, с золотой отделкой, который он купил для себя в ювелирной лавке, и его узор был закрыт от посторонних глаз.

     Мне пришлось развязать мокрый бинт, чтобы поменять его на сухой. Когда последний виток полоски ткани был снят с запястья, я замерла на месте, разглядывая узор. Цвет рисунка поменялся на красный. Холодный пот прошиб меня, на лбу выступила испарина. Первая мысль, которая посетила меня: «Что я скажу родителям?». Вторая: «Я беременна от любимого мужчины! Что может быть лучше в этом мире?!». Слезы покатились из глаз, раздирая меня на две половинки. Я была счастлива, что проведу свою жизнь не в полном одиночестве, моя крошка – это подарок богов. И частичка Бреннана будет всегда рядом со мной. С другой стороны, мне было страшно, как я смогу воспитать дочь одна? Что скажут мои родители? А общество? Падшая женщина, да еще внебрачный ребенок!!! Мама будет в ужасе, папа станет совсем седой от такой новости. Мое имя будет у всех на устах в Клейтоне. Я боюсь только одного, что моя дочь буде таким же изгоем в обществе, как и я.

     До обеда я просидела в каюте, пытаясь успокоиться. Я решила, что Бреннану не скажу ни слова о беременности. Он не должен знать. У него есть невеста, они скоро поженятся, и у них будут свои дети. А моя дочурка будет только моей. Перевязав запястье чистым бинтом, я вышла в кают-компанию раньше, чем Нэшэл постучал мою дверь. Настроение улучшилось от осознания, что я теперь не одна.

     В помещении кают-компании за столом сидел только капитан, читая книгу.

     - Добрый день эрлина Иледа, - поприветствовал меня Шолтон, улыбаясь. – Вы сегодня прекрасно выглядите.

     - Да, мне уже лучше, привыкаю к сильной качке, - ответила я, подойдя к столу. – Кажется, еще рано до обеда.

     - Скоро кок накроет на стол, - произнес офицер. – А где же дэрл Нэшел?

     - Вероятно в своей каюте, - пожала я плечами. – Решила немного изменить нашим ежедневным привычкам.

     - Скучно вам, понимаю, - вздохнул капитан, перелистывая страницу.

     - Очень хочется на берег, - призналась я.

     - В Сикар мы прибудет не раньше, чем через неделю, а если и дальше море будет волноваться, то через полторы недели, - задумчиво произнес Шолтон.

     Лицо мое сразу скисло, обратный путь займет больше времени, чем я ожидала.

     - Груз на баркентинах замедляет скорость особенно в такую качку, - заметил капитан мои эмоции. – Не переживайте, все равно приплывем, никуда не денемся.

     ***

     Через девять дней мы прибыли в Сикар. С облегчением, я ступила на твердую землю. Это уже родная Империя, и даже чувствовался разгар осени на юге страны. Небо встретило нас моросящим холодным дождем, на пристани не так много кораблей причалили к берегу, навигация в северных широтах империи подходит к концу. В Клейтоне, наверное, деревья уже потеряли свою пожелтевшую листву, и, возможно, скоро выпадет первый снег.

     Я наотрез отказалась останавливаться в гостинице, даже нагрубила Нэшелу, когда тот пытался меня уговорить. Но все-таки согласилась, когда дэрл сказал, что мы поедем в другой отель, который расположен далеко от порта, и будем жить в разных номерах. Желание погрузиться в горячую ванну пересилило страх, что Бреннан ненароком может увидеть мое обнаженное запястье. И тогда моя маленькая тайна будет раскрыта.

     Почти два дня я провела в удобном номере гостиницы, наблюдая, как непрекращающийся дождь мелкими каплями стекает по стеклу. Когда корабли пополнили свои запасы, караван продолжил свой путь в Клейтон.

     ***

     Осеннее Западное море Империи никак не хотело успокаиваться. Вот уже четыре дня мы плыли в постоянной качке. Тошнота моя усиливалась, теперь не только по утрам, но и в обед и вечером она напоминала о себе. Аппетит ухудшился, я не могла смотреть на еду, от одного вида солонины меня начинало мутить. Хорошо, что фрукты, закупленные в Иттихадии, постоянно подавались на стол, в свежем и в сушеном виде (от них меня не тошнило). Я перестала пить вино, только пригубляла его, делая вид, что пью. Вызывать подозрения у Нэшела о моем состоянии я не хотела. Изо всех сил я пыталась есть, как прежде, но не получалось. Даже офицеры заметили, что я стала плохо есть и осунулась лицом, появились синяки под глазами. Улыбаясь, я отвечала, что сильная качка и похолодание повлияли на мой аппетит. Капитан меня поддерживал, обещая, что через десять дней, мы прибудем в Клейтон.

     Вечером я вышла на ют, чтобы подышать свежим воздухом и набраться сил перед ужином. Укутавшись в пальто и замотав шею шерстяным платком, я стояла на палубе, вглядываясь в морскую даль. Солнце садилось за горизонт, сквозь тучи его алые лучи пробивались к волнующемуся морю, сегодня дождя не было, но дул холодный ветер. Я прикрыла глаза, собирая остатки своих сил. Как я проведу еще десять дней на корабле, скрывая свое положение от Нэшела.