Мусорщик - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 4
- Предыдущая
- 4/19
- Следующая
Машины мчались по хорошему шоссе в Екатеринбург. Стояли сосны вдоль дороги, светило солнце, и воздух был прозрачен. От Нижнего Тагила отъехали уже километров на шестьдесят, когда встречные водители начали мигать дальним светом, предупреждая о том, что на дороге ГАИ.
«Волга», а вслед за ней «пятерка» и БМВ снизили скорость до положенных девяноста. Гаишный «жигуленок» стоял на обочине, возле него прогуливался рослый лейтенант. Увидев кавалькаду, он оживился и тормознул «волгу». Соответственно, остановились и остальные. Зеркально повторилась сцена проверки документов. Теперь документы предъявляли водитель и пассажиры «волги», а жлоб из БМВ покуривал у машины, скалил зубы.
Потом он выслушал «доклад» инспектора:
– Московский чекист. Майор. Водитель из частной конторы «Консультант» и еще откинувшийся зэк с «тринадцатой». Тачка по доверенности. Интересная у них компания.
– Да, очень интересная, – согласился водитель БМВ, угостил лейтенанта сигаретой и двинулся догонять отъезжающую «волгу».
– Ну и козлы, – сказал Александр Петрович раздраженно. – Вконец оборзели! Дай-ка, Сережа, рацию.
Водитель протянул коробочку уоки-токи, и Рогозин вызвал «пятерку».
– Витя, – сказал он в микрофон, когда «пятерка» отозвалась. – Меня эти козлы достали. Сделай так, чтобы я их больше не видел.
– Понял, – отозвалась рация. – Сделаем.
«Волга» резко ушла в отрыв.
Водитель «пятерки» «придержал» бээмвуху, давая «волге» оторваться. На узкой дороге сделать это несложно.
Пассажир «пятерки», бывший командир взвода спецназа ГРУ, невозмутимо вытащил из сумки массивный двадцатитрехмиллиметровый полицейский карабин КС-23М «Дрозд», щелкнул складным прикладом.
– Ща, братаны, угощу я вас, – сказал Виктор Рябов, загоняя в подствольный карабин цилиндры картечных патронов. – Долго помнить будете.
Рябов на ходу распахнул дверцу и показал ужасный ствол карабина (двадцать три миллиметра – палец свободно входит!) водителю БМВ. Такие штуки производят сильное впечатление! Водитель БМВ невольно затормозил. «На обочину», – показал стволом Рябов.
Спорить водила не стал. Через несколько секунд бээмвуха остановилась. Рябов выскочил из «пятерки», продолжая удерживать машину на мушке.
– А ну выходи, уроды! – скомандовал он. Из бээмвухи выбрались трое. Вид у всех был довольно-таки растерянный.
– Э-э, – сказал один. – Ты че, брат?
– Не брат ты мне, сучара, – ласково ответил Рябов. – Чего за нами ездите? Смерти ищете, бойскауты сраные?
– Да мы ничего… нам приказали.
– Кто приказал?
– Директор. Мы и сами ничего не знаем. У него заказ из Питера: отследить этого чувака, что с зоны откинулся, до посадки на поезд или самолет. Слышь, ты че? Ты пушку убери…
– Сейчас уберу, – ответил Рябов и выстрелил навскидку в левое переднее колесо.
Почти шестьдесят граммов картечи, выпущенной с дистанции меньше пяти метров, просто оторвали нижнюю часть покрышки, испещрили оспинами асфальт.
– Ой, – сказал Виктор, – никак колесо спустило? Запаска-то есть?
Трое мужчин у машины ошеломленно молчали.
– Есть, говорю, запаска?
– Есть, – ответил один.
– Ну, тогда нет проблем, – сказал Рядов, передернул цевье и вкатил заряд картечи в заднее колесо. Машина накренилась на левый бок. В ушах стоял грохот мощного выстрела.
Виктор подобрал с асфальта гильзу, пошел к «пятерке», весело насвистывая.
А «волга» тем временем успела проехать километров пятнадцать.
– Ну-с, господа, – сказал «майор ФСБ» Рогозин, – давайте устроим маленькую остановку… дождемся ребят. Вон, кстати, впереди и лужайка замечательная. Давай-ка туда, Сережа.
«Волга», плавно снижая скорость, съехала на каменистую обочину, водитель заглушил двигатель. Стало слышно, как шумят на ветру кроны сосен.
– А вы, Андрей Викторович, переоделись бы тем временем, что ли? А то ваш гардероб вызывает неподдельный интерес у сотрудников правоохранительных органов… Достань, Сережа, сумку из багажника с вещами Андрея Викторовича.
Сережа вынул ключ из замка зажигания и вылез из машины. Следом, прихватив радиостанцию и мобильник, вылез Рогозин. Андрей остался сидеть. Сзади скрипнула крышка багажника, отбросила на потолок салона солнечный блик. Спустя несколько секунд крышка опустилась, и водитель бросил на заднее сиденье дорожную сумку сине-зеленого цвета.
– Здесь будете переодеваться? – спросил он. Не отвечая, Андрей вылез из салона, взял сумку и пошел прочь.
– Далеко-то не уходите, – бросил вслед Сергей.
Обнорский шагал по упругой и зеленой траве. Солнце светило в спину, шумели верхушки сосен, плыли несколько облачков высоко.
Он прошел метров пятнадцать и сел на плоский серый камень. Сумку поставил рядом. Закурил. Хорошее начало новой жизни, подумал механически, отстраненно… Просто замечательное начало! ДУРДОМ… Разве так ты представлял себе выход на волю? Разве таким ты видел тот день, к которому стремится душа любого зэка?
«Роман Константинович передает вам свои поздравления…»
Мерси!
Андрей бросил сигарету и с силой втоптал ее в траву. Со стороны шоссе послышался шум двигателя. Андрей расстегнул молнию сумки и вытряхнул на камень содержимое – свой «штатский гардеробчик». Усмехнулся и начал переодеваться. Из-за поворота выскочила знакомая «пятерка», подъехала к «волге» и остановилась. Из машины вылезли двое мужчин. Один начал что-то рассказывать Рогозину. «Майор ФСБ» слушал с улыбкой. До Андрея долетали только обрывки фраз. Да он, собственно, и не слушал… Он не слушал до того момента, пока ухо не «зацепилось» за слово, которое мгновенно изменило всю картину происходящего. – …картечью, – сказал человек из «пятерки». И Обнорский напрягся. Кажется, Рогозин называл этого человека Витей. – …картечью, – сказал Витя. – Метров с пяти. Рогозин что-то спросил, а Витя белозубо улыбнулся и ответил:
– Как положено… в клочья рвет, Петрович. С пяти-то метров.
Вот оно как, подумал Андрей. В клочья рвет… картечью… с пяти метров. Да что же это такое? Что же это делается?!
Рогозин снова задал вопрос, и на этот раз Обнорский услышал.
– Никто вас там не видел? – спросил Рогозин. – Свидетели-то ни к чему.
– Нет, Саша, все чисто. Не первый год замужем.
Андрей застыл как цапля, на одной ноге с ненадетыми новенькими джинсами в руках. «Господи! Ну стоило ли вылезать из зоны, чтобы вляпаться в такое дерьмо? Всего час я на воле… всего час! Но рядом со мной уже происходит нечто страшное. Да что же это такое?» Виктор тем временем опустил руку в карман куртки и что-то вытащил. Усмехнувшись, он отбросил это «что-то» в сторону широким жестом сеятеля. В воздухе вспыхнули тусклые желтые блики. Гильзы, догадался Обнорский. Стреляные гильзы. Ему даже показалось, что он ощущает кисловатый пороховой запах. Он понимал, что это не так, что ветер уносит запахи в другую сторону, но не мог отделаться от этого чувства… «…В клочья, Петрович. С пяти-то метров».
– Поторопитесь, Андрей Викторович, – окликнул его Рогозин.
– Перебьешься, – буркнул Обнорский.
«Волга» ходко шла на Екатеринбург. Сзади, с дистанцией метров пятьдесят, «пятерка». Андрей Обнорский в гражданской одежде сидел на заднем сиденье. День больше не казался ему солнечным. Он вообще никаким не казался…
– Мы угадали размеры? – спросил Рогозин.
– Отлично, – буркнул Андрей, – вы, наверно, портной?
– Нет, – весело сказал Александр Петрович. – Хотя когда-то мне довелось поработать продавцом одежды в крупном универмаге… Лагерное тряпье выбросите?
– Оставлю на память, – ответил Обнорский и надорвал подкладку бушлата. Вытащил деньги и «самурайский меч».
– Ого! – заметил Рогозин. – Вы с этой штукой в самолет пойдете?
Андрей молча упаковал в сумку лагерную робу. Туда же положил «меч». Деньги и документы убрал в карман пиджака.
– Что вы с ними сделали? – спросил он.
– С кем? – удивился Рогозин.
– С теми… в БМВ.
- Предыдущая
- 4/19
- Следующая
