Нечистая, или сестры Медузы (СИ) - "Мидари Гром" - Страница 15

— Эти тапки… А хотя…

Ульрих понял — спорить бесполезно. С печатью нескончаемого терпения на лица он сжал губы и вздохнул, уставившись на стену за её спиной.

Эвриала прошлась взад-вперед. Подошва тапок шлёпала о ступни всякий раз, когда она поднимала ногу. Всего одна деталь полностью аннулировала её крутость и сделала её довольно нелепой. Эти розовые пушистые тапки никак не сочетались с красными окулярами тепловизора на лбу, ни с её красно-черным костюмом. Она понимала, что и раньше выглядела почти как персонаж аниме, но дресс-код сумеречных чистильщиков хотя и не подразумевает ношение одинаковой формы, предписывает, чтобы костюм включал символ экзо «Н», как в уменьшенном, так и в увеличенном варианте, и в целом был эпатажным или, как минимум, привлекающим внимание. Зачем все это? Создатель первой компании по отлову и выведению нечисти, говорил, что экзо должны привлекать внимание людей, чтобы те могли обратиться к ним за помощью, и потусторонних тварей, чтобы проще было выполнять свою работу. Эвриала сомневалась в том, что последних действительно волнует, во что одета потенциальная жертва, но если волнует — у неё есть все шансы снова стать ею по причине крайней нелепости её наряда.

«Надо же, я умру из-за розовых тапочек с помпончиками». - пробормотала она.

— Уже готова бежать? — спросил Ульрих. Он стоял, облокотившись на дверь шкафчика, сложив руки прямо на вязаном красном сердце.

Она бросила беглый взгляд на его свитер и подумала «по крайней мере, умру не в одиночестве». Но ведь умирать с кем попало тоже не станешь. Это всегда приятнее делать в хорошей компании. Она хотела спросить его, считает ли он себя хорошей компанией, но вовремя остановилась — этот вопрос только бы дополнил её глупый вид. С другой стороны, её образ снова стал бы цельным. Только вот совершенно другим.

— С тобой? В любое время дня и ночи. — ухмыльнулась она. Если Эвриала не понимала, о чём её спрашивают, то старалась ответить шуткой, чтобы никто не догадался, что она не курсе дела. Если человек не знает, что ты о чем-то не знаешь, у него будет меньше шансов тебя обмануть. Так говорила её ментор.

— Очень смешно. А если серьёзно? Ты выглядишь, как новичок. — Ульрих вскинул палец вверх, удерживая ее от поспешного ответа. — Как подготовленный новичок, который пока производит хорошее впечатление.

— Так-то лучше.

— Я подумал, после того инцидента с зеркалом, ты захочешь уйти. Если так, я все пойму. — он медленным шагом подошёл к ней. Эвриала тем временем осматривала свою портупею, вернее, то, что было в ней. Нижние края листов в книжке слегка обуглились вместе с обложкой.

— Гадство… — шепнула она, нахмурившись. Заметив, что Ульрих, пытается разглядеть «содержимое» книги, Эвриала захлопнула её как можно громче и ближе к его носу. — Не дождётесь, заказчик.

Она достала из металлического портсигара, который носила в портупее рядом с книжкой, самокрутку, и зажала её одними губами. Противоположный конец опустился вниз и загорелся от зажигалки, которую она вытащила из-за спины.

Ульрих принюхался. По гостиной разлился уже знакомый, немного тошнотворный запах. Его подсознание подкинуло ему пару моментов из далекого прошлого, один из которых был во времена его проживания в студенческом общежитии. Однажды ему срочно понадобилась капуста, и он обошёл 4 комнаты, прежде чем нашёл ту, в которой дружественно настроенные парни одолжили ему небольшой кочан. В комнате было надымлено. Поперек кровати, опершись головой о стену, лежали трое. Рядом с ними стоял бонг. Они листали какой-то журнал, перекидываясь короткими фразами и хихикая.

— У меня один вопрос. — сказала она, не доставая изо рта сигарету. — Почему ты ходишь летом в свитере?

— Совсем забыл. Ночью мне обычно становится холодно. Тем более, сейчас только конец мая. Но я могу переодеться.

Он огляделся. На спинке дивана валялась его красная футболка. Эвриала с хитрой улыбочкой наблюдала за тем, как обнажается его торс. Её вскинутые брови резко сошлись у переносицы. Она точно слышала шум. Как будто что-то упало и покатилось.

Ульрих замер.

— Все нормально! Мне кое-что показалось, но все хорошо! Ваза не пострадала! — донесся до них голос Сфено. Правило № 4 кодекса экзо: никогда не беспокой своего напарника без веской причины. В её понимании «не беспокоить» значило постоянно докладывать о том, что с ней всё в порядке.

— Продолжай. — махнула рукой Эвриала и тут же добавила, нервно трогая волосы. — Э…Я хотела сказать, заканчивай и идем осматривать кухню, если не хочешь остаться здесь один.

— Мы же уже там были.

Ульрих натянул на себя футболку. Эвриала затянулась, испытывая странную смесь чувств — успокоение, с примесью радости и сожаления. Последние два, как ни странно, касались его груди. Она явно была больше, чем у неё.

«Хорошо это или плохо? Эйнштейн не лгал. Все относительно».

— За это время там многое могло измениться…Слышишь?

— Что я должен слышать? — Ульрих огляделся по сторонам. Зеркало лежало у самого входа в тазике с водой. Щипцы или, как их называла Эвриала, электрозажим, пригодились для перетаскивания зеркала в тазик. На всякий случай она несколько раз пропустила через него ток. Сфено предположила, что если зеркало снова загорится, вода начнет испаряться, и они услышат характерное шипение. Пока оно не подавало никаких признаков жизни.

Где-то сверху захлопнулась дверь. Послышался скрип половиц и сразу же тихий писк открываемой двери.

— Твоя менторша решила осмотреть все от и до. Теперь она точно знает, где лежат мои трусы. Не знаю, чем это поможет, но…

Эвриала шикнула, поднеся палец к его лицу.

— Если ты хочешь проткнуть, мне глаз, у тебя это почти получилось.

Она снова шикнула.

— Это какой-то эксперимент? — без тени иронии спросил он.

— Неужели ты не слышишь?

— Да что не слышу?

— Мяуканье! — раздраженно прошептала она, — Эта маленькая дрянь испортила мне накидку…

Её глаза налились нездоровым блеском. На секунду Ульрих даже подумал, что это ему пора бежать, а не ей. Слегка подрагивающими руками она прислонилась к вискам и медленно стала сгибаться, будто её ударили прямо в живот, и все, что последовало после этого, решили показать вам в замедленной съёмке. Стоило ему дотронуться до её спины, как она рванула к выходу.

Он последовал за ней. Ему не хотелось надолго оставаться одному в комнате. Нечисть могла специально производить эти звуки, чтобы выманить экзо, сделать так, чтобы он снова остался один на один со своими страхами.

Он бежал по плохо освещенному коридору, боясь выпустить из поля зрения заднюю часть полупрозачной накидки с двумя красными вертикальными полосами. Она хлопала и извивалась, стукаясь оплавленными краями об икры ног в такт шлепкам тапочек о пятки.

Ульрих в который раз пожалел, что не купил дом поменьше, и тут же вспомнил, что покупал для двоих. Девушка не выдержала помутнения рассудка, которое мучило его каждое 28 число 5 месяца. Она боялась, что со временем у него начнётся обострение и однажды оно начнет перекидываться на другие дни, и не остановится, пока он не станет полоумным 365 в году, включая дополнительный день в високосный год. Он с понимание отнёсся к её решению расстаться. У неё были на то причины. Её отец закончил свои дни в психиатрической клинике, поэтому присутствие Ульриха приносило ей двойную порцию боли. Он стал дня неё повторением тяжелого периода жизни, который ей не хотелось повторять.

Перед тем, как зайти в комнату, в которую, судя по всему, и забежала девушка, он на мгновенье задержал руку у двери, всматриваясь в щель между ней и косяком.

— Там всего лишь прошмыгнувший в дом надоедливый кот. Вот и все. — сказал он себе и зашёл внутрь.

В комнате было темно. У штор ментолового цвета, собранных по бокам подвязками, стояла Эвриала. Ульрих очень надеялся, что это была она.

Короткие черные пряди на ее голове сливались с фоном за окном. За ним ничего не было, словно они телепортировались в самую темную, необитаемую часть космоса, настолько далекую, что даже свет первых звезд ещё не успел приблизиться к этому месту.