Чужая сила (СИ) - Васильев Андрей - Страница 10

– Вот-вот, – поддержал его Родька. – Он же не знал, что теперь он видит мир за гранью.

– Мир за гранью? – я устал от новых определений, но деваться было некуда.

– Его, – Вавила Силыч тихонько засмеялся. – Да ты же уже понял, о чем речь, так что дурака из себя не строй. Ты видишь меня, вон его тоже. Ведьму распознал. Если бы не сила, ты бы с ней даже не столкнулся, принял за пенек или вовсе не увидел. Ночь – ее время, она глаза любому отведет, чтобы не мешали. А меня, например, ты раньше разве что краем глаза мог заметить, случайно. По-другому – никак. Ну еще нас детки малые видят, из тех, что пока не говорят. А как говорить начнут – тут и все, нет нас для них с той поры. Сила тебе глаза открыла, позволила рассмотреть то, что скрыто от остальных. А если о ведьме речь вести – так и ее истинное лицо увидеть.

– Лучше бы не открывала, – полностью искренне сказал я. – Не видел я вас всех – и не надо. Так что там с ведьмой? Искать, значит, будет?

– Непременно. И быстро найдет, – опечалил меня Вавила Силыч. – Помощник ее, кот, тебя по щеке ударил? Ударил. Кровь твоя на его когтях осталась. По ней она тебя шустро отыщет.

– И? – напрягся я.

– Попробует убить, – невозмутимо сказал подъездный. – Чтобы силу забрать и в нож свой колдовской залить. Шутка ли – столько добра за здорово живешь заполучить! В себя перелить твою силу у нее не выйдет, природа у вас разная, но как-то потом использовать ее – запросто. В ритуалах там, или еще как. Да и потом – ведьмы и ведьмаки, они с давних времен не ладят и при случае друг дружку всегда рады прибить. Ну если это не грозит какими-нибудь неприятностями. Так-то, на виду вроде все ничего, но если в спину можно ударить, то возможности ни те, ни другие не упустят.

– Почему? – озадачился я.

– Первородство, – пояснил Вавила Силыч, и Родька усиленно закивал, как видно, он был в теме. – Ведьма – это от «ведающая». Было время, когда женщины решали, как жить роду человеческому, потому что знали много больше, чем мужчины. Было это время – и прошло, мужчины верх взяли. Вот обида и осталась. А там еще и ведьмаки появились, влезли в их исконное, женское, со своими сапогами и ножами. Ну и началось… Так что ты, Александр, сегодня не одну врагиню приобрел, поверь.

– Блин! – я совсем опечалился. – Лучше бы я мимо этого Захара Петровича прошел, как все остальные. Мало мне своих проблем, теперь еще и это.

– Ну что сделал, то обратно не вернешь, – философски заметил подъездный. – А та ведьма… В дом к тебе, то есть – сюда, в квартиру, не сунется. Знаешь, пословица о том, что дома и стены помогают, не на ровном месте появилась. Разве что жадность ее совсем обуяет, такое может быть. Но мы тогда что-то да придумаем. А вот в темноте по парку ты все-таки особо не шляйся, от греха. Там тебе защиты искать не у кого будет.

– Ясное дело, – чуть приободрился я. Это «мы» меня порадовало, равно как и новость о том, что мой дом и на самом деле моя крепость. – Буду избегать темных и безлюдных пространств.

– Тебе наставник нужен, – Вавила Силыч почесал бок. – Или совет бывалого ведьмака. Без этого никак тебе с силой не совладать. Вот только где их сыскать? Да и потом, даже если тебе свезет и ты его отыщешь, кто знает, чем дело кончится? Может – поможет, а может, и убьет. Человечья-то душа потемки, что уж про ведьмачью говорить.

– Кстати, вот вы говорите, что сила мне не подчиняется, – решил прояснить один момент я. – А это не совсем так. Ну что я видеть стал то, что раньше было скрыто, это ладно. Это, скажем так, идет в базовой комплектации. Но Силуянова-то я нынче в больницу отправил!

И я в двух словах объяснил этой парочке, что сегодня на работе вышло.

– Злоба, – пискнул Родька. – Разозлился ты, хозяин, вот и получилось у тебя порчу навести на этого вашего… Как его?

– Силуянова, – подсказал я. – Порчу?

– Она и есть, – подтвердил подъездный. – А ты как думал? Сила пока не твоя, но она же в тебе живет. Ты подлинную злость ощутил, она это почуяла и сделала то, что ты сказал. Это, кстати, хорошо. Не то, что ты того мужика в больницу отправил, а то, что она отозвалась и подчинилась.

А вообще – круто. Брошенное вскользь слово – и нет проблемы. Ведь этот хмырь Силуянов, он бы меня сегодня разделал у Чиненковой, как японец рыбу. А так – и мне хорошо, и народ порадовался. Его же мне совсем не жалко. Поделом вору и мука.

– Вопрос, – я положил локти на стол. – А вот когда я… Точнее – если я эту силу себе подчиню, то и похлеще смогу штуки проделывать?

– Ничего не понял, – посмотрел на Родьку подъездный. Тот только мохнатыми плечами передернул, как бы говоря, что он с ним солидарен.

– Вот вы сказали – кто из ведьмаков с мертвецами общается, кто за деньги свои услуги продает, – пояснил я. – По сути выходит, что ведьмак – это маг. Я верно понял?

– Ведьмак – это ведьмак, – Вавила Силыч посмотрел на меня так, как взрослые смотрят на детей. – Он не чародей. Нет у него способностей к тому, чтобы горы двигать или из навоза золото делать. Это ты, Александр, телевизора пересмотрел. Нет, когда-то были чародеи на такое способные, мне дед рассказывал про старые времена. Вот они много чего умели, но то когда было? Еще при Древних богах.

– Языческих? – уточнил я.

– Древних, – терпеливо повторил Вавила Силыч. – А после того, как Древние боги сгинули, чародеев не стало. Кого перебили, кто просто сгинул в никуда.

– Не понимаю, – пожаловался я ему. – В чем разница чародея и ведьмака? Я сказал – чтобы тебя стошнило. Силуянова стошнило. Это же магия!

– Еще раз говорю – это порча, – устало вздохнул подъездный. – Вот если бы ты сказал: «Чтоб ты окаменел», и он окаменел – это была бы волшба. А заставить кого-то желудок опорожнить – особого умения не надо. Настоящие же чародеи – это другое. Они стихиями повелевали, живое мертвым делали и с богами спорили.

– Ну живое мертвым любой гопник с пистолетом сделать может, – резонно возразил ему я.

– А обратно? – ехидно парировал Вавила Силыч. – То-то и оно. А если живое сделать мертвым, да так, чтобы оно внутри по-прежнему живым оставалось? Убить человека, да душе его уйти к богам не дать? А если не одного человека они эдак? Э-э-э-э-э… Нет, хорошо, что чародеи перевелись.

Мне представилось, как я, держа в руках по молнии, крушу ими третий этаж банка. И четвертый тоже, тот, где сидит завкадрами, главбух и предправ с зампредами. Жесть!

Картина была очень приятная. Особенно мне понравилась кучка пепла с позолоченными пуговицами, которая осталась все от того же Силуянова.

– Не скажи, – мечтательно произнес я. – А что ведьмаки, совсем-совсем ничего такого не умеют? Ну там, файербол запустить? Это тоже живое мертвым делать, в определенном смысле.

Мои собеседники снова непонимающе переглянулись.

– Ну, файербол, – я помахал руками. – Такой сгусток энергии, им как шваркнешь – и все загорается.

– Молоньи! – взвизгнул Родька. – Ты про молоньи говоришь, хозяин?

Теперь я заморгал, не понимая, о чем он ведет речь.

– Молнии, – пояснил мне подъездный.

– Как при грозе, – подтвердил Родька. – Видал я такое. Захар Петрович такого не умел, а вот мой хозяин, что до него был, тот да, как-то раз ими бросался. Но он могучий ведьмак был.

Я совсем приободрился. Молоньи – это хорошо.

Надо будет потом с Родькой отдельно поговорить. И еще – это сколько же ему лет?

– Ты имей в виду, Александр, – тихо, но очень веско произнес Вавила Силыч. – Ведьмачья сила – она от земли идет, как и исконная ведьмина. Но бывает и так, что кое-кто пытается мощи в другом месте зачерпнуть, и первейшее, что на ум приходит – кровь человеческая. Только вот если ты хоть раз это сделаешь, прежним уже не будешь. Тебе после этого всегда мало будет того, чего ты достиг, ты все время будешь большего хотеть. И кровь людскую лить как водицу, без остановки.

– Часто такое бывает? – слова подъездного внезапно нагнали на меня жути.

– Нет, – покачал головой тот. – Но случалось. Мне мой отец рассказывал, что в начале того века такое учудил один из ведьмаков. Много крови пролилось, пока его не угомонили, сильно много. Так что ты поосторожней.