Обмен властью (СИ) - "Эш Локи" - Страница 34

Короткими перебежками от косяка к косяку добрались до спальни. Стянуть с себя мокрые липкие джинсы я не смог, поэтому просто приспустил их. Тимур вдавил меня в одеяло, прижался бёдрами и тихо зашипел от холода.

— Смазка?

— Нет у меня…

— Чёрт.

— Забудь…

Готов поспорить, эта заминка стоила ему миллиона нервных клеток. Однако он дал мне минуту притерпеться и воспользовался слюной.

А затем — поплыло. Всё смешалось, скомкалось, и остались только мы.

Темп толчков, ритм сердец, жар напряжённых тел, влажность, неудобные тиски одежды. Бесконечное множество поцелуев, перебитых рваным дыханием. Скользящие прикосновения чуть дрожащих пальцев.

Следы нашего общего помешательства, пожалуй, слишком яркого для двух коротких жизней. И потому — смертельно опасного.

Тимур управлял моим сознанием и удовольствием без плети, без колючего «ты мой», и я понял, что по-другому быть уже не может. По-другому я не смогу.

Для нас, как для личностей, всё было кончено.

Я сломал его. Разрушил броню, клетку, единственную защиту, и, став настолько уязвимым, Тимур узнал, что существует сила куда мощнее его собственной. Наверное, ему за всю жизнь ни разу не приходилось в этом сомневаться. Я — есть я, и я — отрезан от «мы» непреодолимой преградой, так?

Но…

Невозможно стать с кем-то настолько честным, заперев на сотню замков все возможные и невозможные двери.

Тимур сломал меня. Я думал, что ищу любовь и человека, с которым могу быть собой, но оказалось, что я ищу возможность не быть вообще — разойтись, как невидимый шов, и исчезнуть. Мне осталось посмеяться над своей попыткой это контролировать, но вместо смеха вырывались лишь сиплые стоны, когда он толкался так глубоко, что мои бёдра скользили по одеялу. Так же сильно, как хотелось Не Быть, хотелось кричать — верни меня назад.

Только поздно.

Близость опьянила нас.

…Я был опустошён. По-настоящему, полностью. Не хватало сил не то что шевелиться — дышать. Ещё и Тимур лежал сверху, восстанавливая дыхание. Медленно, словно в слоу-моушн, мой мозг мотал вялые мысли — когда я выпал из реальности, когда всё закончилось?

— Я ревную… — едва ко мне вернулись какие-то силы, прошептал я. — Я ревную тебя ко всем… знаю, что не имею права, но… что теперь делать…

Тимур прижался носом к моему затылку, затем стянул с себя рубашку и обтёр ею моё тело. Молчал очень долго, так долго, что я едва не провалился в полудрёму.

— Почему ты не сказал?

— Разве что-то изменится? Это твоя работа… — я устало усмехнулся, запястьем убирая волосы с лица. — Я не могу требовать от тебя большего.

Погладив мою шею, Тимур медленно перекатился и лёг рядом. Он выглядел так, словно два дня подряд без перерыва работал грузчиком, а не трахался. Весь мокрый, уставший, с налипшими на лицо волосами и затуманенными глазами. Красивый до боли.

— Если я полностью исключу из прайса любой секс, тебе будет спокойнее?

Я нервно сглотнул, до глубины души удивлённый поворотом событий.

— Да… вполне.

— Я хочу рассказать тебе кое-что.

— Что?

— Вряд ли эта история покажется приятной, — он едва-едва улыбнулся, — но никуда уже не деться. Когда увидел впервые, я подумал — ты такой непохожий. Ты всегда держался в стороне от клуба, от манерности Домов и сабов. Мне казалось, что наблюдение со стороны иногда может быть даже лучше отношений. Есть кумир, пусть навсегда им останется…

Тимур повернулся, чтобы видеть моё лицо. Я лежал, не дыша, боясь, что откровенность исчезнет в любой момент. Но он продолжал говорить. А я — таять.

— Но потом я сделал ошибку. Я зацепил то, к чему не имел права прикасаться.

— На корпоративе?

— Да. Когда заставил раскрыться. Я так… разозлился. До сих пор не знал почему. Твой мазохизм это не настолько серьёзная причина. Я так хотел верить, что ты всё тот же. А потом увидел с Артемием, и иллюзия разрушилась.

— Тебе нравилось думать, что я святой?

— Мне нравилось наблюдать. И верить в то, что есть человек, готовый принять мир БДСМ, не погружаясь в него. Ты понимаешь?

— Словно гей, который физически не может спать с мужчинами? Фальшивый идеал?

— Он самый. Ради той борьбы, которую проиграл я сам, когда пришёл в «Алый путь».

— Что потом?

— Потом… Валера был очень точен, когда сказал, что я ненавижу всех за то, что ты не мой. Но дело было не только в этом.

— В чём ещё?

Тимур мягко усмехнулся.

— Всё изменили мелочи. В твоём поведении… так много противоречий.

Ларионов замолчал и уставился в потолок, понимая, что его мысли скачут с темы на тему. Мне даже захотелось его остановить. Но тут он сказал самое важное:

— Дело в том, что я боюсь и боялся тебя потерять.

Я подтянул джинсы и сел. Было неудобно, ужасно хотелось избавиться от одежды и в душ, но я решил довести разговор до конца, пока он ещё клеился.

— Я ничем не заслужил таких чувств. Держался от сообщества подальше, да, но только потому, что не хотел быть экзотической зверюшкой, — я опустил взгляд на свою ладонь, покрытую сеточкой шрамов. — Просто искал того, кому это будет безразлично… но сложилось совсем наоборот.

Тимур тоже сел. Полуобнажённый и мокрый, он быстро перетянул на себя всё моё внимание.

— Дурак ты, Вова. Экзотическая зверюшка…

Я покраснел.

— Сегодня я был готов убить из-за тебя, — очень серьёзно добавил Тимур. — Много ты таких зверюшек знаешь?

Его взгляд ввёл меня в прострацию. И как-то стало наплевать на неудобство и внутренние терзания.

— Прости. Я сделаю всё, чтобы подобного никогда не повторилось.

Тимур поцеловал меня в лоб.

— Это вряд ли. Не обещай ничего. Так нам обоим будет проще.

А потом мы отправились в ванную и долго приходили в себя, не в состоянии больше говорить о чувствах. Моя ревность утихла, ярость Тимура — полностью сошла на нет.

Позади осталась лишь одна из нескольких проблем, но…

Для нас в тот день это было настоящее достижение.

========== 15 - Осколки ==========

Это случилось неожиданно.

Как я ни стремился свыкнуться с мыслью, что над нами нависла беда, как ни старался подготовиться — в итоге всё было тщетно. Наверное, потому, что этот день представлялся мне совсем по-другому.

Я думал, однажды Лер просто не придёт. Будет траур и закрытие клуба на какой-то срок, будет сложный разговор с Тимуром, будет отстранённая холодность Артемия Олеговича. Трусливо хотелось верить, что это случится, не затронув меня напрямую, — и не только потому, что за последние пару месяцев Лер из близкого знакомца стал другом. Дело в том, что я всегда панически боялся смерти…

Но всё же и страх сыграл свою роль.

Смена подходила к концу. Я был рассеян и с трудом собирал своё ползуче-текучее тело в деятельную массу. Артемий Олегович предусмотрительно предлагал полноценный отгул, и я успел сто раз пожалеть, что взял всего один день. Та бессмысленная драка серьёзно потрепала мне нервы.

Впрочем дальнейшие события перебили все недавние яркие впечатления.

Сперва я услышал грохот. Нет, всевозможные громкие звуки в клубе не редкость, но этот шум был странный и бестолковый, не похожий на гул в манче или в комнатах Домов. Я прислушался, привстал, и в тот же момент с лестницы слетел Совушка. Он был в наскоро накинутой на плечи куртке ядовито-белого цвета. И сам почти не отличался от неё, бескровный до синевы. С перекошенным болью лицом. Я ещё не понимал, что происходит нечто ужасное, доходило медленно, через блок, через нежелание верить собственным глазам.

— Лер, — я рванул навстречу скорее от неожиданности, чем с каким-то намерением. — Что?..

Он хохотнул. Так, будто собирался в очередной раз ворваться в мою жизнь с глупой шуткой, но с первой попытки не смог ничего сказать. Только положил руку на грудь и попробовал сделать вдох.

— Вы-тащи ме-ня, — наконец, со второго раза, сквозь сжатые зубы попросил Валера.