Хозяин видений (СИ) - Ангел Ксюша - Страница 28

Тоска. Грусть древней, никем не любимой женщины. Сильной, но вынужденной питаться, чтобы выживать. Каждый испытывал страх перед ней. Каждый уступал. Но был один — тот, который дал отпор. Равный ей. И теперь она не может его забыть…

— Всенепременно, — небрежно ответил Эрик и мягко подтолкнул меня к выходу.

У самой двери Герда меня окликнула. Наверное, пришла в себя, а может, специально дожидалась, когда мы будем на пороге.

Я обернулась и еле устояла на ногах от ярости, с какой она на меня смотрела. Все эмоции были написаны на ее некогда красивом, а сейчас обезображенном болезнью лице. Я увидела ее слабость, а женщины такого не прощают другим женщинам. Особенно тем, кто уходит с их мужчиной. Пусть он принадлежит им лишь в мечтах.

Но что поделать, если именно с ним мне сейчас безопаснее всего?

— Передавай привет Глебу, — произнесла она милым голосом и хлопнула ресницами. — Если, конечно успеешь. — Вздохнула и невинно добавила: — Извини, не удержалась.

Я бы, наверное, так и осталась там стоять, примороженная к полу, от этих жестоких, злых слов. Она уже пугала меня смертью Глеба в Будапеште. Но что-то подсказывало мне, что сейчас Герда не врет.

Эрик крепче сжал мою ладонь, посмотрел на драугра и покачал головой:

— Не стоило этого делать.

Через минуту мы были уже на улице. Скрипучий, липкий снег подминался подошвами, коварно образуя глубокие ямки, в которые я периодически проваливалась и рисковала рухнуть. Эрик крепко держал меня за локоть, но мыслями, похоже, был далеко. Я надеялась, там же, где и я. В доме атли. Рядом с Глебом.

Мороз пробирал до костей, особенно в том месте, где заканчивалось тонкое трикотажное платье. Чертовы адепты! Не могли подождать, пока переоденусь.

Эрик остановился у внушительных размеров внедорожника — угловатого, высокого и пугающего, как и сам хозяин. Пикнул сигнализацией, выпустил мою руку и открыл черную глянцевую дверцу. Забраться внутрь на каблуках оказалось не так-то просто. Пальцы одеревенели от холода. Ладони тряслись, а ноги подкашивались. Провалив с треском две попытки, я все же уселась с помощью Эрика. В последнее время складывается впечатление, что я без него жить не могу. В прямом смысле: любой мой самостоятельный поступок заканчивается такой вот передрягой, из которой ему приходится меня вытаскивать.

Он сел рядом и завел машину. Внутри сразу стало теплее, и я подула на озябшие руки. Почти ничего не соображала от усталости — наверное, сказывалось истощение. Нужно было поспать, выпить карое, а не ходить в гости к злобным драуграм.

— Вот, Герда отдала, — спокойно произнес он и протянул мой телефон. — Потерпишь немного? После атли найдем, чем тебе подкрепиться.

— Мне не надо… То есть я… Поехали!

В мозгу то и дело всплывали страшные картинки непоправимого будущего. Того, где не будет Глеба Измайлова.

Еще у подъезда Эрик позвонил Даше. Глеба нашли у порога, замерзшего, обессиленного и без сознания. Истощение было уже на той стадии, когда нельзя делиться кеном.

Нельзя обычным хищным.

Я исподлобья посмотрела на Эрика. На его лице все еще жили отголоски той эмоции, которую вызвала фраза Герды. И да, она снова облажалась. Столько лет грезить о мужчине и ничего не узнать о его прошлом! Например, о том, что в юности они с Глебом были приятелями.

В общем, баллов этот поступок ей не прибавил. А последняя фраза Эрика, где он настоятельно отнес атли к тем, кого он официально опекает, сорвала планы мести. Впрочем, я сомневалась, что Герда послушает его. Мужчины мужчинами, а уязвленную гордость нужно лечить. Уверена, этим она и займется в ближайшее время.

Хотя Эрик уверил, что это для нее будет чревато последствиями. Я не стала уточнять, какими. Все же он — тот самый, кто повредил ей жилу.

Надо же, какая ирония судьбы: полгода назад я искала его и готова была предложить что угодно взамен на спасение. И вот он здесь, помогает добровольно и ничего не требует. Почему?

В бесплатный сыр я перестала верить довольно давно. А тот, которым кормил меня Эрик, достаточно дорог, и что-то подсказывало мне, что такие угощения мне не по карману.

— Почему ты это делаешь? — спросила я, когда мы вырулили из двора и выехали на центральную улицу. — Почему помогаешь мне?

— В данный момент я хочу помочь Глебу, — не поворачивая головы, ответил Эрик. — О претензиях Герды к тебе поговорим позже, ладно?

Я кивнула. Это меня вполне устраивало. Некоторое время мы молчали. Я слушала тихий шелест мотора и вглядывалась в разбавленную серым темноту за окном. Но с каждой секундой молчание становилось все невыносимее, а тревога — сильнее. Нужно было говорить о чем-то, чтобы не свихнуться. Чтобы не думать о том, что Липецк — город проклятых, и вернувшись сюда, я попала в сумасшедший дом, и которого просто нет выхода…

Поэтому я спросила:

— Как ты делишься кеном с истощенным, не причиняя вреда жиле?

— Этому искусству я обучался несколько лет, — ответил он уклончиво.

— Обучался где?

— Ты такая любопытная, — улыбнулся Эрик. — И поговорить любишь.

— Это от страха, — призналась я. — Кира умеет напугать.

— Кто такая Кира?

Вот черт, а я оказывается, не избавилась от привычки ее так называть. Столько дней медитаций и тренировок коту под хвост, стоило столкнуться лицом к лицу со своим страхом. Посмотреть ей в глаза. Воспоминания ворохом посыпались за шиворот, кололись там маленькими ежиками, мешали расслабиться.

Маленькая родинка, загадочная полуулыбка. Тепло руки.

Она не моя дочь!

— Герда, — ответила сдавленно. — Неважно…

Во рту появился знакомый привкус — тот, от которого я так долго старалась избавиться в племени Барта. Сладковатый, приторный привкус отчаяния.

— Если мы приедем вовремя, Глеб будет жить, — безэмоционально пообещал Эрик.

Я нахмурилась и посмотрела на него. Сосредоточенный. Серьезный. Если действительно волнуется за Глеба, то показывать этого не торопится. Впрочем, на эмоции Эрика мне плевать, главное в его фразе — три слова.

Глеб будет жить.

Я уцепилась за них и повторяла мысленно. Тем же уверенным тоном, которым говорил Эрик.

Когда мы въехали в поселок, небо посерело и окрасилось утром. Горизонт оккупировали низкие, темные тучи. На лобовое стекло внедорожника лениво падали редкие снежинки, и тут же исчезали под массивными дворниками.

Эрик небрежно нажал кнопку на брелоке, и ворота разъехались. Я воровато оглянулась, словно Мишель мог сидеть в сугробе и выскочить, как только я пересеку черту и окажусь во владениях атли. Из сугроба, естественно, никто не выскочил. Думаю, охотник в это время досматривал последние сны. Если древние вообще спят.

Когда мы остановились на парковке, я выскочила из машины и буквально ворвалась в дом, не оглядываясь на Эрика. И тут же, в гостиной натолкнулась на Влада.

Он разговаривал с кем-то по телефону, но увидев меня, буркнул короткое «перезвоню» и отключился. На усталом, осунувшемся лице отразилось удивление.

— Глеб у себя? — тяжело дыша, спросила я.

Он вздохнул. Нехорошо так, безнадежно. Но взгляд не отвел — смотрел прямо в глаза и молчал. Молчание убивало, множась плохими предчувствиями и подозрениями.

Сзади захлопнулась дверь, и появился Эрик. Вместе с ним вернулась надежда.

Выражение лица Влада тут же изменилось. Он пристально осмотрел меня, затем Эрика, и тут же окатил холодом, в котором четко прослеживалась незавуалированная ревность:

— Выглядишь ярко. Веселились?

— Ага, всю ночь, — истерично брызнула я сарказмом. Шагнула к нему и зло добавила: — Герда вернулась.

На реакцию смотреть не стала — бросилась наверх, и через несколько секунд влетела в комнату Глеба.

Он лежал на кровати бледный, с ввалившимися щеками и заострившимися скулами. Под глазами темные круги. Висок свезен. Темные волосы раскинулись по подушке, спутались от крови. Рубашка разорвана, на груди едва зарубцевался продолговатый, кривой порез. И руки безвольными плетями на покрывале.