Невеста без места - Сапункова Наталья - Страница 46

— Никак ты здесь охотиться собрался? — удивилась Велька.

— Да нет. Думаю, не напал бы кто… — он тревожно оглядывался по сторонам.

Велька только вздохнула.

И снова покатился клубок, а им пришлось поторапливаться.

Некоторое время спустя парень вдруг остановился, крепко сжав Велькину руку:

— Слышишь?

Она прислушалась. Скулеж, тихий, жалобный, раздавался где-то рядом. Посмотреть бы, что там, но разве им можно останавливаться?

А Венко уже выдернул нож, бросил — и клубок запрыгал на месте, насаженный на железное острие. В несколько прыжков Венко оказался рядом и схватил шустрый клубок, сразу снял его с ножа, бросил на землю и ловко поймал — показал Вельке, что их провожатый готов катиться дальше.

— Я погляжу, что там, — сказал он, — а ты посиди. А то от усталости свалишься, и толку тогда от тебя?

— Я лучше тоже пойду, — возразила княженка, которой не хотелось и на минуту терять из виду Венко.

Звук тот, затихший было, раздался опять, и они легко нашли, что это было: волчица угодила в глубокую яму. Волчица была маленькой и худой, потрепанной какой-то с виду, и, кажется, уже отчаялась спастись, а увидев людей, наоборот, затихла, прижавшись в углу.

— Ой, вытащим ее? — тут же разжалобилась Велька.

— Вытащим, да как? Дай подумать, — покачал головой Венко, — обмотать бы морду ей плащом, чтобы не цапнула, так плаща нет.

— Погоди, — Велька щелкнула пальцами и произнесла обездвиживающее заклятье, от которого волчица должна была замереть ненадолго.

Волчица не замерла, наоборот, зарычала. Велька повторила, опять не вышло. То ли эти умения тут были бесполезны, то ли не действовали они на волчицу.

— Ладно, изловчусь. Держи вот крепче, — Венко вложил девушке в ладонь стремившийся убежать клубок и, она и опомниться не успела, спрыгнул в яму.

Глупая волчица сначала испугалась, заметалась, уговоров не слушала и в руки идти не желала, так что Венко не без труда ее поймал и выбросил из ямы. Зато, лишь оказавшись наверху, зверь показал прыть и резво удрал. Венко, зацепившись за свисающий над ямой корень, тоже выбрался, и Велька ахнула — его рукав и рубаха сбоку были обильно испачканы кровью.

— Поблагодарила тварь лесная, цапнула-таки, — усмехнулся Венко, — ладно, ей тоже было тут несладко. Сейчас перевязать бы, и заживет как на собаке. Найдется у тебя, люба моя, чем перевязать, или рубаху рвать? — он зажимал ладонью рану, и кровь уже сочилась из-под его пальцев.

— Иди сюда, вылечу, — Велька усадила его под дерево и схватилась за заветные флаконы Быстрицы.

— Стоит ли такое снадобье на безделицу переводить? — стал было возражать Венко.

— Скажешь тоже, — рассердилась княженка, — какой ты мне тут с больной рукой защитник и помощник? Эй, а ты откуда знаешь, что это за снадобье? — спохватилась она, одновременно радуясь отыскавшейся в сумке тряпице — есть чем кровь хоть вытереть.

— Сказывали мне, как боярышня одна Ветряна лечила.

— Кто сказывал?!

— Да много кто. Всех перечислить?

— Ты с нашими кариярцами, вижу, хорошо знаком.

— Знаком, кто спорит? Говорил же я, что и у князя кариярского тебя выпрошу и женюсь.

— Это я подумаю еще.

— Конечно, думай, есть ведь время!

Слово за слово, а три капельки драгоценной мертвой воды рану затянули, потом капельки живой завершили лечение — боль ушла, и рука стала двигаться как здоровая. Несколько шрамов только и осталось, тонких, еле заметных, да рубаха испорченная, рукав которой Венко закатал до локтя.

— Едешь не с нами, а следом, с купцами в обозе, а про нас все знаешь, — не удержалась Велька.

— Все не знаю, знаю про Ветряна да боярышню. И где же мне ехать, если я купец и товар везу, и товарищи-дольщики мои со мной?

— И шрам у тебя на руке, как у всех кириярских кметей, от клятвы князю след, — она показала на шрам на его предплечье, который был теперь хорошо виден, — а бусину в волосах вот так, как у тебя, у нас не простые кмети носят, а те, кто сами дружину водят. У вас не так? И еще у нас на Перуновы дни у святилища не купцы дерутся, так что вряд ли у какого купца такая бляха найдется, — она показала на его пояс. — Хватит, Венко, прошу тебя. Я не стану тебя ни о чем спрашивать и байки твои не хочу слушать.

— Добро. Мне такой уговор нравится, — он кивнул, оправил рубаху и пояс, — раз признала след от клятвы, значит, понимаешь, что не могу я рассказывать, что не позволено. Не я так решил, не сердись!

— Ты до сих пор служишь кариярскому князю?

— Я Венко-купец, — мягко повторил Венко, ища ее взгляда, — знай пока это. И прошу тебя, люба моя, не пытай меня ни о чем. Подожди до Карияра. По своей воле не стал бы я от тебя ничего скрывать.

Велька не стала отвечать, отвела взгляд:

— Пора нам, и так задержались, — и бросила на землю клубок, который, словно рассерженный на то, как неучтиво был остановлен, припустил вдвое быстрее и исчез в кустах. Венко бросился следом, княженка за ним, а там дальше овраг заросший оказался, корни древесные густо переплелись — только ноги и ломать. И клубок скоро исчез из виду.

— Ничего, люба, догоним, — утешил Венко.

Они и старались, но недалеко убежали: из-за кривой елки прямо им навстречу вдруг выступил зверь.

Сказать бы, что это был волк, да разве бывают такими волки! Волки серые и меньше втрое…

И все же это был волк, огромный, серовато-белый, словно седой.

Здесь-то, конечно, это был волк, а на самом деле…

Седой волк подошел и положил Вельке под ноги непослушный клубок, который теперь не кидался бежать, а послушно лежал, куда положили. Растерянная, она нагнулась и взяла клубок, поклонилась волку:

— Спасибо, батюшка.

Следом за ней поклонился и Венко, убрав заодно руку с рукояти меча.

Волк тоже в ответ голову нагнул.

— Благодарю вас, что маленькой сестре помогли. И мы вам поможем, чем сумеем, — голос у волка оказался не то чтобы внятный, а глухой такой, рычащий, однако различать слова было нетрудно.

Тут как раз из-за той же елки показалась маленькая волчица, теперь, рядом с великолепным зверем, она казалась еще более худой и жалкой, едва доставала ему до живота и вроде как тащила что-то в пасти. Волчица тоже подошла, поклонилась, как перед этим волк, и положила в ногах у Вельки двух мышей, мертвых, но явно убитых только что, и тут же скрылась за деревьями.

Велька невольно отступила, подобрав подол. Как любая волхва или знахарка, брезгливой она не была, но и мертвых мышей не жаловала. Есть рецепты снадобий, в которые входят мыши, крысиные хвосты, птичьи коготки и лягушиные пальчики, но старая Аленья у себя такого не держала, не считая особо нужным и полезным.

Седой волк посмотрел на нее как будто с усмешкой — если вообще можно вообразить себе усмешку на морде волка.

— Возьми это, пригодится. И еще два совета дам. Первый — не всюду, придя в гости, хозяев дожидайся, второй — не сиди долго над пустой работой.

— Спасибо, батюшка, — Велька поклонилась.

Она уже поняла, что говорит с кем-то очень могучим и сильным, чьи советы могут помочь, если, конечно, догадаться, как их применить. Ведь она идет распутывать науз, который здесь, в Нави, может оказаться не кожаным шнурком, а чем-то совсем другим, и кто знает, что и как придется распутывать! Казалось бы, лучше этому волку, если уж он желает отблагодарить, прямо и объяснить ей, с чем придется столкнуться и что именно надо делать. Но нет, Вельке уже давно, хоть и только с бабкиных поучений, известно было, что это не так. Здесь, в Нави, мало постоянного и простого, обычное принимает многие обличья, и если она станет лишь старательно исполнять то, чему научили, то не сможет в нужный момент призвать свои собственные силу и опыт.

Тем временем опять прибежала волчица и положила рядом с двумя первыми еще трех мышей.

— Пути вашему скоро конец, — сказал седой волк, — прощайте, может, и свидимся еще, — он прыгнул в сторону и скрылся из виду, а сестры его, волчицы, уже давно след простыл.