Растения рассказывают - Турманина Валерия Ильинична - Страница 22

Показательно, что при движении русских в Поволжье в XV в. они осваивали прежде всего незалесенные вершины, "дикие поля", своеобразные степные фрагменты лесного Поволжья, которые были, вероятно, остатками предшествующей более сухой эпохи, о чем свидетельствуют и материалы спорово-пыльцевого анализа.

О природной обстановке XV - XIX вв. в Среднем Поволжье рассказывают рукописные источники по Поволжью с XV в. В частности, в писцовых книгах 1567 г. по Свияжскому уезду (правобережье Волги выше Казани, север Приволжской возвышенности) у местечка Притыкино все земли, причисляемые к какому-либо месту, называются "добрыми", и только в "почина на Притыкине" земли не имеют этого эпитета. В исследуемых записях сказано, что "к сельцу подошли болота", в более поздних книгах - "пахотные худые земли", в конце XVI в. записано: "В пашне болотце". В книгах XVII в. говорится: "Деревня Кузьмина, что был починок Притыкин на болоте". Но, по переписи 1652 г., в здешних местах уже значатся "добрые земли". В 1670-х годах из-за "хлебного недороду" и "за скудностью" люди покидают эти места. Г. Перетяткович, изучавший эти записи, объясняет эти изменения исключительно хозяйственной деятельностью человека. Однако этот же автор считает, что в XVI в. в Среднем Поволжье было "множество непроходимых девственных лесов и отчасти вследствие этого изобилие воды, которая в виде ключей, ручьев, речек и рек протекала во всевозможных направлениях, значительные болотные пространства, нередко встречавшиеся не только на луговой стороне Волги, в Казанском уезде, но в нагорной стороне, в Свияжском уезде". Сейчас никому бы не пришло в голову, что Цивильск построен у слияния двух Цивилей, так как размеры этих рек невелики, но в 1594 г. это было особо отмечено в старых записях.

В конце XVII в., по мнению того же Г. Перетятковича, исчезло много небольших водяных мельниц, значившихся в записях как "меленки-колотовки", уменьшились площади болот и лесов. Если вспомнить, что именно в XVI - начале XVII в. летние дожди приводили к разорению жителей Северо-Запада, то, вероятно, в Поволжье не человеческая деятельность, а изобилие осадков было первопричиной обилия "добрых земель, мелких речек и болот". Шире распространились тогда пихтово-еловые леса.

В этой связи интересно привести легендный материал, собранный учительницей И. Г. Вдовиной в деревне Вторые Тойзи Цивильского района: "Вначале люди поселились в овраге, что расположен у самой дубовой рощи и по дну которого сейчас течет маленький ручеек. Тут жил прародитель Савгай, и было у него семь сыновей, которые разошлись потом в разные стороны и основали семь деревень. Но вскоре людям пришлось оставить первое место их поселения, потому как здесь стало очень сыро - озера и болота стали мешать людям жить. И переселились тогда люди к оврагу, что между дубравами и современной деревней. Остатки домов в тех местах видели наши деды. Сейчас тут луг и неглубокий овраг без воды. Было там домов шесть. Жили там люди лет двести - триста назад. Но потом вода в этом месте иссякла, еле-еле текли ручейки, и жить было там неудобно. И вот в ту пору у женщины по имени Спат (христианское имя Степанида) корова стала каждый день уходить неведомо куда, а возвращаться с полным животом. В ту пору кругом леса были, и разве уследишь за коровой. И задумала Спат выследить корову. "Уж не леший ли водит мою коровушку?" - думала Спат, тихонько следуя за коровой. И привела ее корова на луг с высокой травой. Из-под склона бил полноводный ручей. Вокруг луга росли высокие ели, увитые хмелем. Очень понравилось это место Спат. Пошла она обратно, а тропу устилала лапами елей, чтобы не забыть это место. В тот же вечер собрались старейшины и решили осмотреть новое место. И осмотрев, порешили сюда переселиться. Весь холм, на котором сейчас деревня стоит, был тогда покрыт еловым лесом. Поэтому и название такое у Деревни Тойзи: той - "холм", зи - "ель". Горизонт с хорошо сохранившимися остатками елей местами вскрывается оврагами. Глубина залегания их от поверхности около полуметра".

Люди, сохранившие легенду, понятия не имели о сведениях писцовых книг, но эта легенда удивительно согласуется с этими материалами. Благодаря писцовым книгам можно довольно точно установить период увлажненности в Среднем Поволжье. Во второй половине XVI в. увлажнение было сначала достаточным, а не избыточным, но постепенно увеличилось, достигнув максимума в первой половине XVII в., а в конце XVII в. уже начал ощущаться недостаток влаги в тех местах, где ранее ее было достаточное количество. В этот период повышенной влажности господство в смешанных лесах было всецело у ели. По более сухим же местам были благоприятные условия для развития дубов. Показательно, что путешественники XVI - XVII вв. - З. Герберштейн, Олеарий - единодушно отмечали сказочные урожаи зерновых и трав в Поволжье, хотя, по некоторым другим источникам, в XVII в. в Татарии сеяли рожь, так как пшеница не вызревала.

Стоит отметить усиление оползневой деятельности в XV и XVII вв. Олеарий отмечает обвал у Черного яра, заваливший плывших мимо людей. Разрушительным был оползень в Нижнем Новгороде в 1422 г.: гора с лесом сползла и засыпала слободу в 150 дворов с людьми и животными. В 1597 г. у Печерского монастыря под Нижним Новгородом также произошел оползень. Оползни у Нижнего Новгорода происходили в 1841 и 1865 гг. Соколова Гора под Саратовом "сползала" в 1783 и 1818 гг. В 1839 г. в Федоровке Хвалынского уезда гора осела и трое суток сползала в Волгу. Эти и подобные примеры показывают, что оползни правобережья Волги, возникшие, вероятно, вследствие переувлажнения, были часты и, судя по деревьям, наиболее древние оползневые цирки остались от XV - XVII вв., хотя это требует еще подтверждения анализами на 14С. В этой связи показательно, что дубравы в Поволжье по исследованиям начала XX в. имели возраст 160 - 170, 100 - 120 и 60 лет, т. е. появились в период 1730 - 1750, 1790 - 1810 и в 1850-х гг. Знаменитые корабельные дубравы, отмечавшиеся по Генеральному межеванию 1793 - 1803 гг. от Васильсурска, далее по Козьмодемьянскому, Чебоксарскому, Ядренскому, Цивильскому, Свияжскому уездам вплоть до Казанского, должны были иметь возраст по крайней мере не меньше 100 - 200 лет, т. е. появились в конце XVI - XVII вв. Дубравы, таким образом, в период увлажненности имели хорошие условия для возобновления на юго-востоке. Предполагается, что ель и пихта в недавнем прошлом были распространены шире. Сейчас они произрастают в наиболее влажных местообитаниях и в сухие годы имеют угнетенный вид. Дендрохронологический анализ прироста ели показал, что решающую роль в ее приросте играет влажность в июле. Подобная же закономерность в приросте выявлена и у пихты. Обе этих породы снижали прирост при снижении июльских осадков. О недавнем более широком распространении ельников в Ульяновской области свидетельствует анализ бореальных элементов флоры.

В сводке В. С. Кирикова (1966) указывается, что в Волжско-Камском крае "в южнотаежной полосе в сравнительно недавнем прошлом широколиственных лесов было значительно больше, чем в настоящее время". В Унженском уезде свиней кормили желудями. В Вятской губернии больше росло дубов, лип, кленов. Более широко была распространена пихта и лиственница. В последние десятилетия некоторые породы стали активнее развиваться.

Засухи в Поволжье отмечались в 1891, 1906, 1911, 1920 - 1921, 1934, 1949, 1955 - 1956 и в 1972 гг.

Губительными для садов, лесных яблонь, дубов были суровые зимы 1936/37, 1940/41 и особенно 1942/43 гг. Фруктовые сады после них сохранились лишь на 15 - 30%. Погибли после этих зим и многие отдельно стоявшие старые дубы-великаны. На 40-е годы падает минимум векового хода зимних осадков, а минимум летних - на современные годы; максимум зимних осадков был в 10 - 20-х годах, максимум летних - в 20 - 30-х годах. Показательно, что ель плохой прирост имела в 1930 - 1944, в 1916 - 1924 гг., т. е. преимущественно в маловодные периоды. А дуб имел прирост ниже 100% в 1730 - 1780, 1800 - 1850 гг., а в 1900-е гг. прирост его снижался до 110%, в целом же колеблясь от 120 до 150%.