Новые русские робинзоны - Колесникова Наташа - Страница 9

Он сбросил её руку с плеча, но пошел в каюту. Нужно было объяснить даме, как себя вести. Дала взятку в турагентстве = её проблемы. Но совать свой нос в его личные дела он не позволит! В каюте Мамаев сел на свою кровать, по-новой закурил, закинул ногу на ногу и твердо сказал.

- Значит, так, Мария, объясняю тебе правила...

В дверь постучали, Мария ответила "да", вошел официант, катя перед собой сервировочный столик с дымящимися шашлыками, запотевшей бутылкой кристалловской "Гжелки", там ещё был маринованный чеснок, селедка и оливки.

- Объясняю... - растерянно повторил Мамаев.

- Свободен, - сказала Мария официанту, сунув ему сто долларов. И когда тот, низко кланяясь, удалился, повернулась к Мамаеву. - Ну, Илюша, тебе нравится этот натюрморт? Да не думай про то, что я толстая, скажи, шашлыки - нормалек?

- Выглядят аппетитно. Но я не голоден, - с досадой сказал Мамаев, машинально облизываясь.

На самом деле он хотел есть, а от такого "натюрморта" даже сытый не откажется.

- Кончай выпендриваться. Все мужики любят шашлыки, это я точно знаю. Давай, Мамаев, не строй из себя красну девицу. Выпьем, закусим. Пока водочка холодная.

Мамаев тяжело вздохнул, потом посмотрел на Марию и, неожиданно для себя, расхохотался. Мария была абсолютно спокойной и уверенной в себе.

- Ну так что?

- Наливай, уговорила... - сквозь смех сказал Мамаев. - Мария, похоже, от тебя так просто не отделаешься.

- А ты думал!

- Но никакого секса!

Мамаев зашелся новым приступом смеха. Мария, глядя на него, тоже засмеялась.

Никакого секса у них и не было в эту ночь, поскольку Мамаев попросил ещё водки, и в конце-концов напился так, что еле дополз до своей кровати. Мария помогла ему лечь, заботливо укрыла одеялом, поцеловала в щеку и пожелала спокойной ночи.

Мамаев спал и видел сон про то, как его жена Людмила требует для него раков, заказывает шашлыки с запотевшей бутылкой водки. И сильно удивлялся во сне, что такое возможно. И радовался - какая чудесная у него жена! И хотел её.

Среди ночи он проснулся, чувствуя крайнее возбуждение, и тут же понял, что Людмила на такое не способна, все это сделала толстая тетка по имени Мария, которая сопела на своей кровати. Ну хоть эта толстуха, ладно, все равно темно... Мамаев сполз со своей кровати, шатаясь, приблизился к Марии, обнял её.

- Илюша, я же сказала - когда мне этого захочется, - тотчас же проснулась Мария. - Сейчас я спать хочу. Ты слишком круто виражи закладывал, я устала.

- Мария...

- Нет, иди и спи.

- Я не могу.

- Пойдем, уложу тебя, - она встала с постели, демонстрируя привыкшим к темноте глазам Мамаева слишком короткую ночнушку и слишком толстые ноги. Обняла его, снова уложила в постель, снова поцеловала в щеку. - Ты нормальный мужик, Илюша. Но зачем нам этот совсем пьяный секс? Никакого удовольствия. Завтра придумаем что-то более приличное.

- Не будет никакого завтра, - пробормотал Мамаев, обиженно отворачиваясь к стене.

- А я сказала - будет.

Несмотря на ночную размолвку, весь следующий день они провели вместе. Завтракали в ресторане, причем, Мария позволила Мамаеву заплатить за них двоих, потом купались в бассейне с морской водой, потом пили пиво в ресторане, с омарами, лангустами и креветками, тут уж Мария чувствовала себя полной хозяйкой. После обеда вздремнули на пару часов, потом снова бассейн, дурачились там, как подростки, изумляя степенную публику. Мамаев не отказал себе в удовольствии полапать Марию, когда вместе ныряли, она не возражала против этого. А он уже хотел её, терпеливо ждал, когда сама скажет, но терпение уже было на исходе. Какая она толстая? Нормальная баба. А сколько энергии, сколько обаяния! Да тут и корыстные интересы примешивались, такая ведь может решить его проблему с Баракиным. И просто мужские - она ему уже нравилась. А какая заботливая, какая щедрая!.. Мамаев понял вдруг, что на такой женщине с удовольствием женился бы. Но нет, она слишком крутая для него, слишком богатая, скоро послала бы, так что... А три недели почему бы и нет?

Уже темнело, когда теплоход остановился по требованию фрегата военно-морских сил Индонезии. На борт поднялись трое морских офицеров, объяснили капитану, что море Банда опасно пиратами, и они какое-то время будут на теплоходе, дабы не возникло никаких инцидентов. Многие пассажиры не обратили внимания на это, а капитан воспринял визит индонезийцев, как должное. Море Банда - действительно, опасно, хотя офицеры на борту - это впервые. Но ведь в Индонезии сменилась власть, наверное, хотят улучшить свой имидж. Давно пора.

Индонезийцам выделили резервную каюту, фрегат пошел своим путем, теплоход - своим.

Мамаев и Мария даже не заметили остановки судна. Они отказались от похода на дискотеку, и в дорогой ресторан решили не ходить. Зачем? Если в их каюте стояла бутылка "Гжелки", а рядом с ней - ведерки с красной и черной икрой, большая тарелка с живыми устрицами и лимонами.

- Нет, ну ты классная баба, Мария, - сказал Мамаев. - Второй день плывем, и я думаю... думаю, ты - настоящая русская баба, не обижаешься, что бабой называю, нет?

- А что тут обидного? Только я не совсем русская. Я - Мария Иосифовна Кренкель, понимаешь, Мамаев?

- А вот насчет этого - заткнись. Не хочу даже слышать. "Гюльчитай, открой личико..." - помнишь? Ну, открыла бы она, кто бы обиделся? Христиане, мусульмане? Да все же хотели, чтобы они были счастливы. Хорошие ребята, ну так...

- Мне нравятся твои слова, Мамаев.

- А мне нравишься ты, Мария. Да черт с ними, с этими национальностями, идиоты все это придумали, скажу по=другому ты классная баба. Вот и все дела. Пожалуйста, не обижайся.

- Мамаев, я не жалею, что плыву вторым классом! Знаешь, впервые со времен перестройки такое.

- Я тоже, - заверил её Мамаев. Слушай, а ты меня специально меня устрицами кормишь? Нет, они, конечно, классные...

- Только я слишком толстая, да?

- Да нет, нормальная. Даже - красивая женщина. Я понимаю, что тебе это все говорят, но... я так думаю. Хочешь, пошли меня. Ладно, пойду к Ренате.

Мария загадочно улыбнулась, легла на свою кровать. На ней был только атласный халатик. Мамаев облизнул пересохшие губы.