Хроники Небес. Сломанный меч (СИ) - "Коммисар" - Страница 20

- Я передам графу ваши заботы о его здоровье, - с вежливой, но откровенной лживой улыбкой ответил барон Гористар, проглотив колкость не моргнув и глазом, - Думаю, граф Розмийский по достоинству оценивает свои шансы, поскольку в наше время слишком многие уже забывают о принципах настоящего дворянина, требуя то, что не принадлежит им по праву.

Старик прошелся по той самой грани, что разделяет придворные фразы с еще легкими оскорблениями, и ему можно было даже поаплодировать, что сумел так ответить на резкий выпад Делая. Теперь уже настал черед графа Фларского сделать каменное лицо, чтобы не показать все в этот момент его охватившие чувства перед всеми здесь присутствующими. К сожалению, продолжающийся обмен колкостями был прерван самым грубым образом, когда Респир дошел до предела, истощив свое недолгое терпение за спиной человека, единственного отделяющего его от того, чтобы быть с позором вышвырнутым из замка.

- Да к дьяволу ваши интрижки! - довольно громко рявкнул герцог, выйдя вперед, почти что оттолкнув старого барона, - Можете с ними и потом разобраться! Я приехал сюда только ради одной цели! Я хочу видеть ее немедленно! Куда вы ее спрятали? - он настолько осмелел, что теперь уже открыто толкнул в плечо своего дядю, чуть не потерявшего весь свой важный и напыщенный вид, запутавшись в меховых накидках и едва сумевшего сохранить равновесие, во многом благодаря толстой трости, на которую и опирался, чтобы не свалиться на пол.

Граф Фларский, впервые столкнувшись с такой эмоциональной личностью, как Респир, не смог скрыть своего удивления от увиденного и даже отступил назад, рефлекторно протянув правую руку к рукоятке пистолета, лежащего в кобуре, не зная, каких еще можно ожидать выпадов в ближайшем будущем. Только Респир все равно не обращал на него никакого внимания, как, впрочем, и на всех остальных, даже на охрану, уже опустившую пальцы на спусковые кнопки своего оружия, полностью сконцентрировавшись на стоявшем перед ним Эдварде.

- Не смейте меня обманывать и говорить, что ее здесь нет! Я все прекрасно знаю! Вы перевезли Изабеллу из этой ее вечной тюрьмы, Карийского дворца, где в заточении держали с самого детства, сюда. Думали, что я не смогу найти ее в этом месте! Только все равно вы просчитались! Наши чувства гораздо выше всего этого!

- Простите меня за вмешательство, - наклонившись к Эдварду, прошептал Северед, не отрывая глаз от безумца, продолжавшего кричать на весь замок, - Он все время такой или только касательно этого вопроса? Его ведь в клетке держать надо, не выпуская... даже если он дворянин...

- Думаю, его лучше повесить бы надо, - так же шепотом сказал Эдвард, даже не особо вслушиваясь в тот бред, что, захлебываясь, нес Респир, окончательно отстранивший своего дядю в сторону,- А Гористар, кажется, знал, что именно так все и будет, что меня больше всего и пугает. Чего-чего, а сочувствия к чужим страданиям за ним никогда не числилось. Он что-то задумал...

- Дело пахнет порохом, - сказал Северед, отходя чуть в сторону, поскольку Рсепир уже был готов накинуться на Эдварда, - помяните мои слова.

- Граф, - уже громче, чтобы перебить вопли Респира, обратился Дэлай к Гористару, - уймите своего друга, пока наш хозяин не решил выпроводить его!

- Да кто ты такой?! - теперь Респир, подавившись очередным посылом к своей чистой любви к Изабелле от того, что его кто-то посмел прервать, впервые обратил на графа внимание, - Ты из той же шайки, сговорившейся, чтобы отнять у меня любовь всей жизни! Неужели можно представить себе, что такую любовь разрушит расстояния. Приведите ее сюда, я заберу ее!

- Она не желает тебя видеть, Респир, - жестко сказал Эдвард, больше не в состоянии молчать при виде все этой сцены, - И в этом я с ней полностью согласен. И уж тем более она никогда не любила тебя! Перестань орать, как пьяный на площади, и попытайся хоть что-то сохранить от своей чести, которую и так уже почти всю растерял! - эфес шпаги приятно охлаждал ладонь, против желания притягивая к себе определенные размышления о том, например, какого же цвета кровь у этого сумасшедшего.

Тем временем, поскольку крики Респира было далеко слышно за пределами главного зала, гости действительно собирались вокруг, шепчась и пересказывая друг другу то, что пропустили или прослушали. В Тристанском замке была великолепная акустика, поэтому вопли Респира слышали буквально все приглашенные, и как и самые простые бабки на любом базаре, бароны и герцоги поторопились самолично увидеть причину такого шума. Герцог Росский был тем самым гвоздем программы, которого многие желали увидеть. По правде, мало кто хотел расстройства помолки Эдварда с Изабеллой на самом деле, поскольку это один из немногих браков в Рейсвальде, заключенный по любви, а не по расчету, но реакцию Респира, имевшего репутацию одного из самых эксцентричных и непредсказуемых дворян во всем королевстве, увидеть хотелось практически всем.

- А ты самый главный из всех злодеев! - граф Росский, наверное, кинулся бы на Эдварда, если бы Гористар не успел схватить его за плечо, - Как ты вообще только можешь думать, будто такая чистая девушка, как Изабелла, может отдать свое сердце такому деспоту, как ты! Она ненавидит тебя! Она писала мне, как ненавидит тебя!

- Писала? - изумленно выгнув бровь, переспросил Северед, увидев, что барон Карийский тоже подошел к ним, - Мне казалось, он ее только издалека видел.

- Ну, ему может казаться, что и писала, - пожал плечами барон, исподлобья глядя на Респира, говорившего о его дочери, - не знаю, правда, кто. От моей Изабеллы ему никогда и строки не было написано, могу поклясться своей честью.

- Приведите ее сюда немедленно! Покажите ее мне, я хочу видеть, что вы с ней сделали! - почти завизжал Респир, вырвавшись от своего дяди, попытавшегося его удержать за локоть, - Я никуда не уйду, пока не увижу ее! Где моя Изабелла?

- Герцог, держите себя в рамках, - теперь уже пришла очередь хватать за руки Эдварда, порывавшего выхватить шпагу и проткнуть Респира на глазах у всех. Его терпение не было безграничным, тем более, после таких прямых оскорблений в его адрес при гостях, еще и в его же доме. Он почти успел выдернуть шпагу из ножен, но капитан корсаров поймал руку барона в последний момент, удержав от столь необдуманного поступка, а барон Карийский выступил за него, воспользовавшись секундным перерывом в воплях Респира, когда тот остановился, чтобы вдохнуть новую порцию воздуха, и не дав Эдварду оскорбить себя ругательствами в адрес Респира.

- Этим днем будет объявлено о помолвке моей дочери и барона Тристанского, - Рокфор попытался обратиться к рассудку этого человека, - так что прошу вас, перестаньте доставлять всем неудобства своими бессмысленными претензиями!

- Помолвка? - Респир только сейчас разобрал это слово и даже побледнел.

- Вообще, его даже жалко, - негромко добавил Северед, занятый тем, что продолжал удерживать Эдварда от необдуманных действий. Один только его вид рядом немного отрезвлял всех присутсвующих, и у него с легкостью получалось держать на месте молодого барона, готового простить многое, но не оскорбления в сторону своей возлюбленной, - Он ведь действительно любит ее. Причем настолько сильно и без оглядки, что теряет рамки реальности. Такое чувство достойно уважения.

- Он достоин только того, чтобы я разбил ему лицо, - прошипел Эдвард сквозь зубы, снова попытавшись вырваться, но у корсара была действительно железная хватка, - и только дайте мне возможность, как немедленно это сделаю. Небесами клянусь, я на нем живого места не оставлю, если он еще раз скажет ее имя!

В этот момент тристанскому барону было плевать абсолютно на все, начиная от правил этикета и заканчивая мнением своих гостей. Стоит только Респиру произнести хотя бы еще одно слово, то забьет его кулаками обратно тому в глотку вместе с большей частью зубов.

- Думаю, вам не пойдет на пользу затевать драку в таком месте, - так же негромко заметил корсар, - здесь все же не корабельная кают-компания. Да и там бы это смотрелось, по меньшей мере, безрассудно.