"И демон тоже может плакать..." (СИ) - "shizandra" - Страница 18

Сузившиеся глаза демона сказали ему о том, что последнюю угрозу он принял всерьез. И, хотя Абессалон не думал, что его энергетический удар будет способен нанести Амирану серьезный урон, неприятных ощущений будет предостаточно. Но Амиран… Быстрое движение, и ангел почувствовал, как скользит горячая ладонь по его спине, шее и зарывается в волосы, посылая острейшие искры удовольствия и чего-то еще по всему телу.

- Попробуй, – шепот в самые губы, прежде чем они оказались запечатанными другими губами. Первый поцелуй в его жизни. Первый настоящий поцелуй не благодарности или признательности. Первый... Сердце забилось пойманной птицей, сконцентрированная вокруг него сила начала рассеиваться, и он уже был не в состоянии собрать ее снова для удара. Удара, который бы оттолкнул демона от него, заставил бы его оторваться от губ, остановить поцелуй, который не знал пощады. В глазах темнело от нехватки воздуха, но сил поднять руки и хотя бы попытаться отстранить от себя сошедшего с ума демона, просто не было. Он только отчаянно всхлипнул, и тут же почувствовал, как снова свободен. Амиран еще с секунду держал его в своих руках, а потом оттолкнул назад.

- Уходи, – его голос звучал сейчас странно и, наверное, должен был напугать ангела, но вместо этого только заставил сорваться его и так сорванное дыхание еще больше. – Уходи, иначе я сделаю то, о чем потом пожалею.

Мгновенное понимание прошлось по телу ангела волной сладкого ужаса. И все его прежде так тщательно изгоняемые мысли вернулись вновь, с еще большей яростью набрасываясь на растерянного и почти раздавленного ангела. Губы все еще горели, и просили еще. Тело помнило руки, обвивающие его талию, и пальцы, путавшиеся в его волосах. И внезапно пришло понимание – его мечты... Могут воплотиться. Здесь. Сейчас. Если он осмелится сделать шаг вперед. О том, что будет потом, он не думал и думать не хотел. Грех уже коснулся его, он уже запятнан. Так почему не пойти до конца и не узнать, что скрывается под тем словом, о котором он даже сейчас старался не думать.

- А если я не уйду? – Абессалон смотрел в расширившиеся от изумления и неверия глаза демона и почти улыбался.

- Просто. Уходи, – Амиран сделал шаг назад, и Абессалон все-таки позволил улыбке скользнуть по губам. Похоже, они поменялись местами.

- Ты сказал мне, что я не знаю, о чем говорю. Ты хотел мне показать, помнишь? Так покажи, – Абессалон на миг замер, не решаясь бить в больную точку, а потом все же закончил: – Или это ты можешь делать только с НИМ? Он настолько захватил тебя?

На миг ангелу показалось, что наступившую после его слов тишину можно было пощупать руками. Волна ярости демона накатила и накрыла с головой, заставив взвыть все нервные окончания. На мгновение паническая мысль о том, что последние слова были явной ошибкой, захватила сознание, а потом пропала, не в силах конкурировать с тем, что видели его глаза. Темный демон, в глазах которого сейчас горел нестерпимый огонь, длинные, мгновенно отросшие когти и разметавшиеся по обнаженным плечам длинные волосы, похожие на росчерки черных молний на его коже. Он был так опасен и так... прекрасен, что ангел только слабо охнул, и неосознанно повел рукой в воздухе, ища обо что бы опереться, потому что ноги уже были готовы отказаться служить ему. Ужас прокатился по телу, сменяясь волнами какого-то странного, еще непонятного, но уже не раз ощущаемого желания.

- Я... – он попытался что-то сказать, но мгновенно оказавшийся рядом демон помешал закончить предложение. А потом закончились и все слова. Когда одна рука демона легла на его талию, притягивая его к себе, а вторая прошлась по спине, царапая до крови нежную кожу. Но мгновенно пронзившая боль вместо того, чтобы отрезвить, заставить отшатнуться, лишь кинула ангела вперед. Положить свои руки на плечи Амирана, послушно отклонить голову, подставляя шею под его грубые, приносящие только боль поцелуи. Его трясло уже непрерывно, изнутри рвалось что-то, до этого момента неизведанное. Требовало действия, жеста, хоть чего-то, и Абессалон, подчиняясь этому желанию, повернул голову, ловя взгляд скрытых за ресницами черных глаз. Потянулся к обжигающим губам своими. Тихо застонал от ответного движения, от боли и вкуса собственной крови во рту. Амиран был жесток, но почему-то Абессалон признавал его право на эту жестокость – он сам спровоцировал это, это он превратил его в потерявшего контроль опасного и прекрасного зверя. И был готов отвечать за это.

Амиран лишь на секунду отстранился от него, чтобы швырнуть на переворошенную постель. На миг замер, скользя нечитаемым взглядом по телу, и Абессалон лишь с силой стиснул зубы, чтобы не выпустить наружу стон. А потом Амиран снова оказался слишком близко, оперся руками по обе стороны от него, навис над ним, касаясь груди кончиками волос.

- Я не буду жалеть тебя, ангелочек, – его голос, ставший сейчас хриплым и вибрирующим, отозвался во всем теле Абессалона новой волной дрожи. – Я принесу тебе боль, которой ты никогда не знал. Я покажу тебе, что такое животная похоть, Абессалон.

На миг короткая паническая мысль о том, что надо все остановить, пока он в силах это сделать, мелькнула и пропала в затуманенном сознании. Обещание боли испугало его и заставило желать ее.

- Пусть, – ангел приподнялся над постелью, приблизив свое лицо к лицу демона так, что его губы касались его губ. – Просто сделай это.

В ответ Амиран только зарычал и со всей силы обрушился вниз, подгребая его под себя, вдавливая в постель своим телом. Его руки скользнули вниз, разрывая рубашку, ногти, уже давно превратившиеся в когти, царапали кожу, оставляя красные следы. Абессалон только тихо стонал от боли и неизведанного ранее удовольствия, и покорно принимая каждую ласку демона. Он не этого хотел, не этого ждал. Он знал, что так не должно было быть – это не должно было приносить столько боли, и эта боль не должна была доставлять ему столько удовольствия. Все это было неправильно, но грех уже слишком глубоко пустил в него свои корни. Он сам позволил ему захватить себя, и это было наказанием. А потом все изменилось. Удовольствие ушло, оставив лишь...

Амиран выполнил свое обещание – он не жалел ангела, заставляя того кричать от боли. Но вся его боль померкла перед той, которая пришла, когда Амиран, лишив его возможности двинуться, оказался в нем резким, сильным толчком, ломая сопротивление девственного тела. От собственного крика в ушах Абессалона зазвенело, из глаз брызнули невольные слезы. Казалось, что каждый вздох приносит боль. Все ощущения обострились до предела. Он чувствовал спиной каждую складку простыни, каждый волосок Амирана, касающийся его груди, его стальные пальцы на своих запястьях. И каждое его движение внутри себя. Он кричал, если бы мог, но жестокие губы Амирана терзали его рот, не давая вырваться из его груди никакому звуку громче стона. Он не знал, сколько это длилось, но знал, когда это закончилось – когда Амиран тихо зарычал, и внутри вдруг все омыло волной жара. Демон на короткий миг замер, а потом, почему-то тихо всхлипнув, опустился рядом на кровать. Откатился вглубь, сжавшись в комок, давя в себе стон раненного зверя. И затих, замер.

Абессалон лежал на кровати, даже не пытаясь шевельнуться, и смотрел в потолок, давая время истерзанному телу на восстановление. Раны затягивались, боль уходила, но что–то душило внутри. Стояло комком в груди, не давая нормально дышать. Все правильно, все именно так, как и должно было быть. Да, он хотел узнать, что значит, это слово «любовники», но... Он получил боль вместо ласки. Боль вместо нежности.

- Неужели... – собственный голос казался слабым, но был на удивление спокойным. – Это всегда ТАК? Я не понимаю. Если это только боль, то зачем...

Он хотел сказать что-то еще, но быстрое движение совсем рядом заставило его испуганно умолкнуть.

- Прости, – щеки коснулись теплые пальцы, стирая давно высохшую еле видимую дорожку. – Я не должен был касаться тебя.

Абессалон повернулся к демону, заглядывая в его глаза, полные сейчас только боли, вины и сожаления. Слабо улыбнулся, поднимая руку и проводя раскрытой ладонью по его спутанным волосам.