Черное солнце 2: Обстоятельства (СИ) - "shizandra" - Страница 19

- Да, Янковский… - выдохнул Марк. – Ты ничуть не изменился.

- Ты, как никто, знаешь, на что я способен ради защиты близких мне людей, - Влад улыбнулся слабо, но по-настоящему. А потом снова стал серьезным. – Все это не будет иметь никакого смысла без самого Саши и… - он замолчал, словно само имя Никиты приносило ему боль.

Марк вздохнул:

- Надеюсь, ты не думаешь, что родители Саши отдадут тебе «золотого» мальчика без боя?

- Его родители, - полный презрения голос заставил Марка улыбнуться, - могут и дальше проматывать это наследство. Мне… Нам оно не нужно. Думаю, они только вздохнут с облегчением. А если вдруг заартачатся, я просто выкуплю у них Сашу.

Марк только головой покачал, а Влад вернулся в свое кресло:

- Не понимаю… Даже представить себе не могу, куда он мог поехать. Не понимаю, почему он ушел. Тот дом – его собственность.

- Он фактически похитил ребенка. Естественно, что он ударился в бега.

Артем прокашлялся, напоминая о себе:

- Всеволод Андреевич, может, вы вспомните еще кого-нибудь?

- За четыре года ты мог бы заметить, что настоящих друзей у нас почти нет, - голос Влада стал холоднее.

- Я заметил, - пробормотал Артем, отводя взгляд. – Я имел в виду старых друзей. Очень старых. О которых вспоминаешь только на их день рождения и Новый год.

Влад нахмурился, а Артем вдруг осторожно добавил:

- Я слышал от вас имя «Даня»…

Марк мгновенно похолодел, а Влад буквально взвился с кресла:

- Забудь! Никита никогда не поедет к нему!

Ошарашенный порывом Влада, Артем открыл рот, чтобы еще что-то спросить, но Марк, решивший, что пора заканчивать, поднялся:

- Ладно, я рад, что все прояснилось. Теперь можно спокойно работать, - он подошел к Владу, пытаясь прочитать выражение его глаз. Усталые. Тоскливые. – А тебе нужно отдохнуть. Иди спать, ребенок.

Влад поморщился, но послушно кивнул. Наткнулся взглядом на шокированного Артема и коротко усмехнулся:

- Даже не пытайся это понять. Просто прими как факт.

Артем молча перевел взгляд на Марка, но тот скопировал усмешку Влада:

- Для меня он навсегда останется ребенком.

Умница Артем только пожал плечами и, сухо пожелав всем спокойной ночи, вышел. Марк повернулся к Владу:

- Ты прав, он действительно неровно дышит к Никите. И твое счастье, что тот любит тебя без памяти.

Влад только скривился, и Марк потянулся к нему. Обнял крепко, шепнул: «Все будет хорошо», и вышел вслед за Артемом. Тот ждал его у входной двери. Марк встал рядом и только сейчас позволил себе расслабиться. Рука сама собой потянулась за сигаретами. Он уже достал пачку, а потом, вдохнув полной грудью свежий, прохладный воздух, положил пачку на место.

- Итак? – Артем нетерпеливо покосился на него, и Марк устало поморщился.

- Пойдем в мою машину. Разговор будет достаточно долгим, - он кивнул в сторону ворот, за которыми припарковал свой джип, и спустился с крыльца. Артем молчаливой тенью последовал за ним.

- Кто такой Даня? – Артем начал допрос сразу же, стоило им только сесть в машину.

- Почему он так тебя интересует?

- Потому что я должен рассматривать все варианты, даже невозможные. А судя по тому, что я никогда ничего не слышал об этом человеке, это очень старый знакомый.

- Здесь я согласен с Владом – Никита к нему не пойдет, - Марк покачал головой и все-таки полез за сигаретами.

- Тогда убедите меня, чтобы и я согласился с вами! - Артем почти рычал, и Марк с удивлением понял, что начальник безопасности по-настоящему боится. За Никиту? Хотя, если именно он был с Никитой после разрыва с Владом, то, в общем-то, понятно…

- Хорошо, - Марк вдохнул сигаретный дым. – Даня был любовником Влада, когда тот познакомился с Никитой. Как понимаешь, отношения между ними с самого начала не могли быть дружескими. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что Даня изнасиловал Никиту, а Влад его наказал. Теперь Даня с парализованными ногами и сломанным позвоночником живет в инвалидном кресле. Влад содержит его, но, насколько я знаю, они с Никитой стараются не разговаривать о нем вообще. И я почти уверен, что Даня во всем произошедшем винит именно Никиту. Как понимаешь, искать в этом направлении бесполезно.

Артем еле сдержал себя от того, чтобы не выматериться вслух. Такого он точно не ожидал.

- А он не мог прислать это письмо? – спросил Артем и поймал полный недоумения взгляд Марка. – Повторяю, я не имею права исключать ничего и никого.

- Нет, - Марк открыл окно до конца и выкинул окурок. – Он отлично знает, что может сделать Влад с тем, кто хоть чем-то навредит Никите. Он сам тому живое свидетельство. А тогда Влад был мелким пацаном и возможностей было не в пример меньше. Я даже боюсь подумать о том, что может он сделать теперь.

Марк замолчал, а Артема продрал озноб от запоздалого страха, когда в памяти вдруг всплыло Владовское «похороню». Похоже, он не шутил.

- Ладно, - Марк потер виски усталым жестом. – Поздно уже. Мы все устали.

- Еще один вопрос… Где живет этот Даня?

Марк кинул на Артема раздраженный и восхищенный взгляд. Упертый. Не меньше, чем сам Влад.

- Не знаю точно, - Марк завел мотор. – Но Владу каждый месяц приходят отчеты. Если пороешься в канцелярии, думаю, найдешь обратный адрес.

Артем что-то прикинул про себя и, коротко кивнув, вышел из машины. Марк проследил за его исчезающей в свете фар фигурой и тронулся с места. Этот вечер вымотал его. А еще Леше надо все рассказать.

18.

Кровь кипела, казалось, что еще пара минут, и воздух вокруг запылает. Раскаленные простыни обжигали, волосы стали влажными от пота. Никита коротко и зло застонал сквозь стиснутые зубы, взгляд остановился на циферблате. Три часа ночи… А он сгорает от дикого возбуждения… И если два дня назад холодный душ еще мог помочь, то сейчас и лед был бы бессилен… Он хотел… До боли, судорог и крика хотел Влада. Привыкшее к его рукам и ласкам тело изнывало и требовало любви. Ему было плевать на сердечные переживания своего хозяина. Тактильный голод просто сводил с ума. Стоило только закрыть глаза, как разбушевавшееся воображение рисовало ему Влада. Обнаженного, сильного, прекрасного… Любимого и желанного. А память издевалась фантомными прикосновениями. Нежными, жаркими, страстными… Жадные поцелуи, не знающие стыда ласки… Никита застонал в голос и провел ладонью по груди и животу. Ноги раздвинулись в стороны сами собой, как раздвигались перед Владом. Никита закрыл глаза, отпуская на волю память и воображение. И тут же навалилось ощущение тяжести придавившего его к постели тела. Невидимые руки ласкали его, повторяя движения его собственных. Приоткрытых губ касались поцелуями, но даже воображение не могло создать иллюзию хозяйничающего во рту языка. Никита стиснул зубы и начал ласкать себя сам. Быстро, резко. Больно. Как наказание. А перед глазами всполохами вставали яркие, живые картинки… Разметавшиеся по подушке волосы, прикрытые от наслаждения глаза… И глубокий, обволакивающий все существо голос, стонущий его имя… Тело прошила молния, Никита выгнулся, до крови кусая губы. Тихое «Влад» и капли, обжегшие пальцы…

Холодно. Противно. Стыдно. Как мальчишка… Никита свернулся в клубок и спрятал пылающее лицо в ладонях. Возбуждение улеглось, но остался мерзкий привкус на языке и ощущение грязи на теле. И руки горят, хотя он их тщательно помыл после. И хочется кричать до сорванного голоса от отчаяния и боли. Влад… Не вытравишь, не отгородишься проблемами. Может, только днем. Но ночь все равно принадлежит ему. Всегда принадлежала. С самого первого раза, с первого поцелуя. Ничего не изменилось за десять лет.

Никита выдохнул и медленно распрямился, приказывая себе расслабиться. Напряженные мышцы слушались неохотно, но все же слушались, и спустя минуту Никита выдохнул. Надо поспать… Сашке нужны документы и завтра Никите предстоит поездка в город, в паспортный стол. Денег это будет стоить немаленьких, но… С возможностями Влада было бы не в пример легче. При мысли об этом Никита резко развернулся, ругаясь про себя. Нет больше Влада! Нет! Теперь он один. О-Д-И-Н. Взгляд упал на оставленного Сашкой маленького пушистого котенка-игрушку, и Никита улыбнулся. Нет, не один. Теперь у него есть Саша. Его сын. И пусть пока эта мысль казалась немного чужой и где-то даже дикой… Он любит Сашу, чувствует ответственность за него. И абсолютно плевать, что в мальчике нет ни капли его крови. Все равно он его сын. И надо к этому привыкать. А то он даже в мыслях называет его только по имени или «малышом». Словно боится, что это короткое слово «сын» свяжет их еще сильнее. А вот Саше, похоже, было все равно, что Никита появился в его жизни совсем недавно. Он так легко и просто зовет его «папой»… И любит. Он действительно любит. Какой-то своей детской, нежной, трогательной любовью. Трепетной и очень чуткой. Каким-то образом угадывает, когда можно пошалить и покапризничать, а когда лучше послушно сделать, что велят. Или подойти и просто обнять. И за эту тихую, теплую поддержку Никита был ему благодарен. Сын…