Черное солнце 2: Обстоятельства (СИ) - "shizandra" - Страница 17

- Если бы ты был один, я бы так и сделал, - глухо ответил Даня. – Видеть в своем доме тебя – не то, о чем я мечтаю. Но ребенок… Оставайтесь.

Никите показалось, что он ослышался. Даня… разрешил?

- С каких это пор ты стал таким добрым? – недоверчиво поинтересовался он.

- С тех самых, - Даня объяснимо огрызнулся. – Тебе не кажется, что для человека в твоей ситуации ты слишком дерзок?

- Ты – не последняя моя надежда, - Никита сжал пальцы, а потом заставил себя расслабиться и тихо выдохнул: - Спасибо. Постараюсь не попадаться тебе на глаза слишком часто.

- И все-таки ты псих, - Даня тоже расслабился и откинулся в кресле. Разлитое в комнате напряжение начало спадать, и Никита наконец позволил себе быстро, но внимательно рассмотреть Даню. Тот сидел с укрытыми пледом ногами, аккуратный, чистый, чуть более бледный, чем он его помнил. Хотя последнее вполне объяснимо – с парализованными ногами в солярий не сильно находишься. Простая короткая стрижка…

- Налюбовался? – хмуро спросил Даня, и Никита тут же отвел взгляд:

- Извини.

Они неловко помолчали, а потом Даня осторожно спросил:

- Влад… Он хоть вспоминал меня?

Никита выругался про себя. И что прикажете ему отвечать? За все время совместной жизни Влад ни разу не заговорил ни о Дане, ни о том, что их связывало. Словно того и не было никогда. Никита тоже не хотел поднимать эту тему, чтобы лишний раз его не нервировать. А Влад действительно беспокоился. Испытывал ли он вину за то, что сделал, Никита не знал, но исправно оплачивал содержание Дани, включая помощницу-сиделку и этот дом, который приобрел специально для него. Совсем рядом находилась реабилитационная клиника, в которой Даня провел почти год и которую посещал до сих пор. Большинство функций, вроде речи, восстановить удалось, но ноги так и остались парализованными. Иногда Влад приезжал сам, но это было так редко… Может, еще и поэтому его слова оказались для Никиты таким шоком.

- При мне – нет, - Никита ответил честно, тем не менее, оставляя надежду.

Даня хмыкнул, но, похоже, не сильно расстроился.

- Что собираешься делать дальше?

Никита пожал плечами:

- Для начала Сашке нужны документы.

- Это стоит денег.

- Я знаю, - устало отозвался Никита, а потом выдохнул: - Ладно, я пойду. Сашу надо уложить, да и я с ног валюсь.

- Скажи Ольге, чтобы приготовила вам комнаты на втором этаже.

- Спасибо, - Никита слабо улыбнулся и вышел. Даня проводил его тяжелым взглядом, а когда дверь за ним закрылась, нахмурился:

- Не верю, - голос звучал тихо, но яростно. – Ни одному слову не верю.

Пытаясь понять, зачем Бироеву понадобилось врать, Даня потянулся за ноутбуком. В Сети должно быть что-нибудь об этом. Не может не быть. Но это только если Никита не соврал.

После пяти минут изучений лент новостей Даня откинулся на спинку, потирая шею. Никита не соврал. Ни в чем. Но этого все равно не могло быть. Если только Влад внезапно не рехнулся.

17.

Марк подъехал к дому ровно в десять вечера. Ему стоило больших трудов убедить Лешу не ехать с ним: тот рвался выяснять с Владом отношения. Это было понятно, хоть и немного больно. Но сам не без греха и со слишком живой памятью, Марк молчал, не выказывая ревности. Да, они научились жить с этим и любить друг друга, но… Слишком большой след оставили мальчики в их жизнях и сердцах. И пусть больше не было той любви, осталось желание заботиться и оберегать. Именно поэтому Леша мгновенно пришел в ярость, как только Марк рассказал ему о том, что узнал у Темы. Марк и сам был готов прибить Влада, но сначала все-таки стоило хотя бы понять. Если все действительно так, как он себе представляет… Да даже если и так. Это жизнь. И пусть не верится в то, что Влад смог разлюбить, это вполне может быть. Нет, все равно не верится. Влад слишком много заплатил за саму возможность быть с Никитой. И не просто быть, а жить открыто, не прячась и не скрывая от всех свои отношения. Он так долго и жестоко ломал себя… Снова учился доверять, учился быть открытым. И не только с Никитой, рядом с которым с удовольствием превращался в законченного «подкаблучника», но и с окружающими. Да они оба… Никита оставил сцену ради него. За одну эту жертву Марк его ненавидел и уважал безмерно. И вот теперь оказалось, что все это было зря? После свадьбы, грязи, десяти лет совместной жизни, и всего остального взяли и вот так просто разбежались? Марк не мог в это поверить. И не верил. Не верил, когда читал статьи, не верил, когда смотрел фотографии. И пусть Влад, обнимающий светловолосую девушку на фото, казался счастливым…

В стекло стукнули и Марк вздрогнул. Обернулся и, увидев маячащее за окном лицо Артема, опустил окно.

- Он один, где-то на втором этаже, - тот говорил скупо, отрывисто. Было видно, что он неспокоен, но как именно неспокоен, Марк понять не смог. – У ворот охраны нет, но вам лучше пройтись до крыльца пешком: он может услышать шум мотора. Входная дверь не заперта, так что зайдете без проблем. Если что, я буду поблизости, - он кивнул куда-то вбок, а в следующую секунду исчез, просто растворился в сумраке.

Марк выдохнул и, желая себе удачи, вышел из машины. Стараясь не слишком шуметь, захлопнул дверцу и пошел к крыльцу. Света в окнах почти не было – только в комнате охраны, да ночник на втором этаже. Марк прикинул расположение комнат и решил, что это библиотека. Странно, обычно Влад предпочитал работать в кабинете. Или с уходом Никиты он поменял свои привычки?

Прикидывая предстоящий разговор, Марк тенью проскользнул в щелку двери и поднялся по лестнице, стараясь потише топать и вообще не дышать. Он хотел застать Влада врасплох и сыграть на эффекте неожиданности.

Он не ошибся в расположении комнат – свет выбивался из-под неплотно прикрытой двери библиотеки. Дойдя до нее на цыпочках, Марк остановился и осторожно заглянул в щелку.

Свет ночника был тусклым, но и его хватало для того, чтобы разглядеть свернувшуюся в кресле фигуру. Полную такой смертельной тоски, что у Марка зашлось сердце. Изломанная линия плеч, безжизненно свисающие волосы. Влад вжимался лицом в старого потасканного медведя, давным-давно в шутку подаренного ему Никитой. Марк медленно выдохнул и прикрыл глаза, стискивая зубы и чувствуя, как почти неконтролируемая ярость накрывает его. Значит, «отношения изжили себя»? Не любит, не хочет?! А Никита теперь неизвестно где с полицией на хвосте и похищенным ребенком?! Марк грязно выругался и с силой толкнул дверь. Та ударилась в стену, и Влад мгновенно развернулся. Секунда на узнавание и тоскливое выражение лица сменилось страхом, а потом яростью:

- Ты… Какого черта ты здесь делаешь?! – он отшвырнул медведя в сторону, собираясь встать, но Марк уже был рядом. Больно толкнул в грудь и, нависнув над ним, почти прорычал, сверкая глазами:

- Не смей так разговаривать со мной, мальчишка!! Не дорос еще на меня орать, сопляк!!

Влад застыл, глядя на него ошарашенным взглядом. Весь его яростный запал мгновенно пропал, и перед Марком снова сидел тот ребенок, в которого он однажды влюбился. Потерянный, беззащитный. Отчаянно нуждающийся в помощи и поддержке и также отчаянно отталкивающий их.

- Прости… - Влад пытался взять себя в руки, но Марк не собирался давать ему эту возможность.

- Так-то лучше, - он отошел, устроился в противоположном кресле и хмуро бросил: - Слушаю.

Влад мгновенно напрягся:

- Что?

Марк поморщился:

- Не прикидывайся идиотом, тебе не идет. Я хочу знать, что произошло между тобой и Никитой. - Влад вскинулся, но Марк только головой мотнул, останавливая его. – Вот только не надо мне здесь петь про то, что ваши отношения «изжили себя», и тебе все надоело. Я знаю тебя больше десяти лет и способен понять, когда ты врешь. Я видел тебя пять минут назад, когда ты думал, что один. Тебе плохо без него. И ты все также любишь.

Влад отвел взгляд:

- Сейчас это не имеет ровным счетом никакого значения.

Марк восхищенно покачал головой, разглядывая его сжавшиеся в полоску губы: