Мэйфейрские ведьмы - Райс Энн - Страница 44
- Предыдущая
- 44/177
- Следующая
По сведениям Таламаски, ни одна владелица состояния не умирала, не назначив наследницы, и легат ни разу не был завещан мужчине. Роуан Мэйфейр, самая младшая из здравствующих Мэйфейрских ведьм, стала наследницей с самого рождения по воле своей матери Дейрдре, которую в свою очередь назвала своей преемницей Анта, получившая состояние от Стеллы… И так далее, и так далее…
Однако были в истории семьи случаи, когда назначенное лицо заменяли другим. Например, Мари-Клодетт указала в качестве главной наследницы свою первую дочь Клер-Мари, а позже изменила решение в пользу Маргариты, третьего ребенка в семье. Неизвестно, узнала ли когда-нибудь Клер-Мари о своей несостоявшейся роли, зато Маргарите собственное предназначение стало известно задолго до смерти Мари-Клодетт.
Согласно легату, огромные суммы также передаются родным братьям и сестрам главной наследницы в каждом поколении, причем женщины, как правило, получают в два раза больше, чем мужчины. Однако ни один из членов семейства не может наследовать деньги легата, если он или она не носит фамилию Мэйфейр от рождения или официально сменили ее впоследствии. В тех случаях, когда закон запрещал наследнице официально использовать эту фамилию, она тем не менее, ссылаясь на семейную традицию, настаивала на своем праве и блюстители закона отступали.
Таким образом фамилия Мэйфейр сохранилась до нынешнего века. Известно много примеров, когда члены семейства завещали это правило своим потомкам вместе с состоянием, хотя юридически в этом не было необходимости, если речь шла о двоюродной степени родства.
Легат также содержит сложные, с множеством оговорок статьи, позволяющие в случае необходимости оказывать финансовую помощь особо нуждающимся Мэйфейрам; однако главным и непреложным по-прежнему остается условие, что как они, так и их предки неизменно носили фамилию Мэйфейр. Главная наследница имеет право оставить до десяти процентов состояния «другим Мэйфейрам», которые не являются ее детьми, но опять же такой человек должен носить фамилию Мэйфейр, иначе все статьи завещания аннулируются и не имеют силы.
В двадцатом веке многочисленные «кузены» получали деньги главным образом благодаря распоряжениям Мэри-Бет Мэйфейр и ее дочери Стеллы, но некоторые суммы поступали также от Дейрдре, за которую распоряжался Кортланд Мэйфейр. Многие из этих людей теперь богаты, так как деньги давались в основном в связи с инвестициями или деловыми проектами, одобренными главной наследницей или ее помощником.
В настоящее время Таламаске известны примерно пятьсот пятьдесят родственников под фамилией Мэйфейр; половина из этих людей знакомы с потомками родоначальницы, проживающими в Новом Орлеане, и с основными положениями семейного закона о наследовании, хотя все они на много поколений отстоят от права на обладание основным капиталом.
В 1927 году Стелла собрала около четырехсот Мэйфейров и родственных семейств в доме на Первой улице, и есть многочисленные свидетельства, что ее интересовали главным образом те, кто обладал экстрасенсорными способностями. Впрочем, история Стеллы будет изложена позже.
Таламаска провела исследования в отношении огромного числа Мэйфейров и пришла к выводу, что многие из них одарены умеренными экстрасенсорными способностями, а у некоторых такой дар поистине исключителен и проявляется весьма ярко. Среди членов семейства довольно часто идут разговоры о предках с Сан-Доминго, которых обычно называют «ведьмами», «любовницами дьявола», продавшими ему свои души; считается также, что именно дьявол сделал семью богатой.
Эти предания сейчас пересказываются легко, часто с юмором либо с удивлением и любопытством, но большинство потомков, с которыми Таламаска иногда контактирует, на самом деле имеют весьма слабое представление об истории своей семьи. Они даже не могут назвать имена «ведьм». Им ничего не известно о Сюзанне или Деборе, хотя такие фразы, как «Наших предков в Европе сожгли на костре» или «За нами тянется длинный шлейф истории колдовства», нередко произносятся едва ли не с гордостью. Мало что знают они и о законе наследования – кроме, пожалуй, того, что всем состоянием владеет одна-единственная преемница, назначаемая в каждом следующем поколении, и ее имени.
Однако те, кто живет в Новом Орлеане и поблизости от него, значительно более осведомлены о семье родоначальницы. Они посещают похороны и поминки и, как мы увидим в дальнейшем, довольно часто встречались друг с другом на приемах, устраиваемых Мэри-Бет и Стеллой. В распоряжении Таламаски имеются многочисленные фотографии этих людей – как персональные, так и сделанные на семейных праздниках.
В беседах Мэйфейров часто и как нечто само собой разумеющееся фигурируют привидения, «телефонные звонки от мертвых», экстрасенсорные предвидения, телекинез. Мэйфейры, практически ничего не знающие о семье из Нового Орлеана, по меньшей мере раз десять упомянуты в различных опубликованных историях, связанных с привидениями. Трое из Мэйфейров, состоящих в дальнем родстве, проявили недюжинные способности. Но нет никаких свидетельств, что они понимали природу этих способностей или использовали их с определенной целью. Насколько нам известно, они не имеют никакого отношения к ведьмам, семейному наследию, фамильному изумруду или Лэшеру.
Поговаривают, что все Мэйфейры «чувствуют», когда приходит смертный час главной наследницы.
Потомки семьи Мэйфейров боятся Карлотты Мэйфейр, которая опекает Дейрдре Мэйфейр, наследницу в нынешнем поколении, и называют ее «ведьмой», но в данном случае это слово скорее служит разговорным определением неприятной женщины, нежели намекает на связь с чем-то сверхъестественным.
Если вернуться к началу восемнадцатого века, то отличительными чертами, характеризующими семейство в этот период, безусловно являлись власть, успех, богатство, долголетие и прочные родственные связи. И ведьмы в этот период действовали весьма успешно. Можно с определенной долей уверенности предположить, что они обладали полной властью над Лэшером и использовали его в своих интересах. И все же мы наверняка не знаем, так ли это. Однако у нас нет доказательств обратного. Равно как нет и свидетельств публичных появлений Лэшера либо трагедий внутри семьи.
Несчастные случаи, происходившие с врагами семейства, неуклонное накопление драгоценностей и золота, бесчисленные рассказы рабов о всесилии и непогрешимости их хозяек – вот, пожалуй, и все доказательства возможного вмешательства сверхъестественных сил в жизнь семьи, но ни одно из них нельзя назвать неоспоримым.
Конечно, пристальное наблюдение опытных агентов могло бы дать совершенно иную картину.
За несколько дней до революции на Гаити (единственного успешного восстания рабов за всю историю) собственные рабы предупредили Мари-Клодетт о том, что ей и ее семье грозит смерть. Тогда она вместе с детьми, братом Лестаном, его женой и детьми, а также дядей Морисом с двумя сыновьями, их женами и детьми без особых затруднений покинула остров, захватив с собой поразительное количество вещей – из Мэй-Фейр в ближайший порт отправился целый караван повозок. Около пятидесяти личных рабов Мари-Клодетт, половина из которых были полукровками, а многие, несомненно, отпрысками мэйфейрских мужчин, уехали вместе с семьей в Луизиану. Можно с уверенностью сказать, что в багаже беглецов было немало книг и рукописей, поскольку впоследствии некоторые из них довелось видеть и читать другим людям.
К тому времени у Таламаски уже имелись свои контакты в Луизиане. В Новом Орлеане ордену довелось расследовать два весьма интересных дела, связанных с появлением привидений, и по ним работал один из наших агентов. Другому агенту Таламаски довелось побывать в этом городе проездом. Вот почему новые сведения о Мэйфейрских ведьмах мы стали получать едва ли не с первого дня пребывания там семейства.
- Предыдущая
- 44/177
- Следующая
