Мэйфейрские ведьмы - Райс Энн - Страница 23
- Предыдущая
- 23/177
- Следующая
Однако, Стефан, напрасно ты делаешь вывод, что я подпал под злые чары этого демона. Да, я нарушил правила ордена только в отношении Деборы Мэйфейр, как в прошлом так и сейчас. Но демон никогда не играл никакой роли в моей любви к Деборе, и, когда я столкнул инквизитора с крыши, я поступил так, как хотел поступить.
Я сбросил его вниз за Дебору и за всех бедных и невежественных женщин, которые на моих глазах кричали в пламени костров; за женщин, терзаемых на дыбе в холодных застенках. Я сделал это, отплатив за разрушенные семьи и опустошенные деревни, ставшие жертвами чудовищной лжи.
Но я напрасно теряю время, пытаясь себя оправдать. Вы все добры ко мне и не проклинаете меня, хотя я совершил убийство.
Позволь мне также написать совсем кратко, что весть о буре в Монклеве достигла Марселя некоторое время назад и в сильно искаженном виде. Одни приписывают это силе ведьмы, другие считают просто явлением природы, а смерть Лувье оценивается как несчастный случай, произошедший среди всеобщей сумятицы. Здесь ведутся нескончаемые и утомительные споры о том, что же в действительности имело место в Монклеве.
Теперь напишу тебе о том, что наиболее сильно заботит меня и что я за последнее время узнал о Шарлотте Фонтене. Здесь ее хорошо помнят, ибо ее прибытие во Францию и отъезд домой происходили через Марсель. Разные люди говорили мне, что она очень богата, очень красива. У нее белоснежная кожа, пышные волосы и завораживающие синие глаза. Муж ее действительно болен с самого детства, и болезнь постоянно прогрессировала, вызывая все большую слабость в его членах. Теперь это тень, а не человек. Согласно рассказам, Шарлотта повезла его в Монклев в сопровождении большой свиты слуг-негров, ухаживавших за ним. Она обратилась к матери, надеясь, что та сможет вылечить его, а также установить, нет ли признаков этой болезни у их малолетнего сына. Дебора заявила, что малыш здоров. Мать с дочерью вместе приготовили для больного целебную мазь, которая принесла ему немалое облегчение, однако не смогла восстановить чувствительность конечностей. Полагают, что вскоре он сделается столь же беспомощным, как и его отец, страдающий аналогичным недугом. И хотя ум старика остается острым и сам он может управлять делами плантации, он, согласно слухам, все время неподвижно лежит в великолепной постели, а негры кормят его и убирают за ним, как за маленьким. Все надеются, что у его сына Антуана болезнь не будет развиваться с такой скоростью. Когда Шарлотта впервые увидела Антуана, тот был заметной фигурой при дворе. Он сделал Шарлотте предложение, и она согласилась выйти за него замуж, хотя и была очень молода в то время.
Здесь широко известно, что Шарлотта и Антуан наслаждались гостеприимством Деборы в течение многих недель, когда в семье случилась трагедия, закончившаяся смертью графа и известными тебе событиями. Добавлю лишь, что в Марселе не настолько верят в колдовство и связывают безумство следствия с суеверием жителей глухого провинциального городишки. Между тем много бы значило это суеверие без подстрекательств знаменитого инквизитора?
Мне было очень легко расспрашивать о Шарлотте и ее муже, поскольку здесь никто не знает, что я прибыл из Монклева. Похоже, те, кого я приглашал выпить со мной бокал вина, любили поговорить о Шарлотте и Антуане Фонтене, равно как жители Монклева любили поговорить о всей семье.
Шарлотта и ее муж наделали здесь немало шума, ибо они жили с изрядной экстравагантностью и были щедры ко всем, раздавая деньги так, словно те для них ничего не значили. В Марселе, как и в Монклеве, они появлялись в церкви в сопровождении свиты чернокожих слуг, приковывая к себе всеобщее внимание. Мне также рассказывали, что они щедро платили каждому здешнему врачу, с которым консультировались по поводу болезни Антуана. О причинах болезни тоже ходит много разговоров. Считают, что она либо вызвана чрезмерно жарким климатом Вест-Индии, либо представляет собой давнишнюю болезнь, от которой в минувшие века страдали многие европейцы.
Никто здесь не сомневается в богатстве семьи Фонтене. До недавнего времени у них в Марселе были торговые агенты. Однако, уезжая с громадной поспешностью, пока весть об аресте Деборы еще не достигла Марселя, они разорвали связи с местными агентами, и потому никто не знает, куда они отправились.
Этим мои новости не кончаются. Продолжая выдавать себя за богатого голландского купца, что стоило мне немалых денег, я сумел познакомиться с одной очень любезной и прелестной женщиной из прекрасной семьи, которая была подругой Шарлотты Фонтене. Имя этой женщины упоминалось всякий раз, когда разговор заходил о Шарлотте. Сказав лишь, что в молодости я знал и любил Дебору де Монклев, когда она еще жила в Амстердаме, я заручился доверием этой женщины и от нее узнал еще некоторые подробности.
Ее зовут Анжелика де Руле. Она находилась при дворе одновременно с Шарлоттой, и их вместе представляли королю.
Анжелика де Руле не подвержена суевериям провинциального Монклева. Она считает, что Шарлотта обладает приятным и общительным характером и никак не может являться ведьмой. Сама Анжелика относит случившееся на счет невежества тамошних жителей, способных поверить в любые домыслы. Она заказала заупокойную мессу по несчастной графине.
Что касается Антуана, то, по наблюдениям этой дамы, он с великой стойкостью переносит свою болезнь. Он по-настоящему любит жену и, принимая во внимание его состояние, все же не является для нее обузой. Настоящей причиной их далекого путешествия к Деборе было то, что этот молодой человек ныне неспособен к зачатию детей – столь значительна его слабость. Их сын, который сейчас здоров и крепок, может унаследовать эту болезнь от отца. Так это или нет, пока сказать невозможно.
Далее мне было рассказано, что отец Антуана, хозяин плантации, высказывался в пользу этого путешествия, ибо ему страстно хочется, чтобы от Антуана родились еще сыновья. Что касается других сыновей старика, он их не жалует, ибо они ведут себя самым непотребным образом, сожительствуют с негритянками и редко удосуживаются навещать отцовский дом.
Кстати, Анжелика очень привязана к Шарлотте и жаловалась, что та не навестила ее перед отплытием из Марселя. Однако, учитывая ужасные события, случившиеся в Монклеве, она простила это своей бывшей подруге.
Когда я спросил, почему же никто не пришел на помощь Деборе во время судебных разбирательств, Анжелика ответила, что ни граф де Монклев, ни его мать никогда не появлялись при дворе. К тому же в один период истории этот род принадлежал к гугенотам. В Париже никто не знал Дебору, да и сама Шарлотта пробыла при дворе совсем недолго. Когда стало известно, что графиня де Монклев является рожденной неизвестно от кого дочерью шотландской ведьмы, то есть по всем статьям обычной крестьянкой, гнев по поводу ее ареста превратился в жалость, и в конце концов к ней потеряли интерес.
– Ах, эти провинциальные городишки в предгорьях! – воскликнула Анжелика де Руле.
Сама она горит желанием вернуться в Париж, ибо что за жизнь вне Парижа. И кто может надеяться приобрести известность или высокое положение в обществе, если он не находится на виду у короля?
Вот и все, о чем у меня хватило времени написать. Менее чем через час мы отплываем.
Стефан, неужели тебе нужны еще какие-то объяснения с моей стороны? Я должен увидеть Шарлотту. Я должен предостеречь ее против этого духа. Ради всего святого, как ты думаешь, от кого этот ребенок, родившийся через восемь месяцев после того, как Дебора покинула Амстердам, получил свою белую кожу и волосы льняного цвета?
Я увижу тебя снова. Я шлю всем вам, моим братьям и сестрам в Таламаске, свою любовь. Я отправляюсь в Новый Свет, полный больших ожиданий. Я встречусь с Шарлоттой. Я одолею этого Лэшера и, возможно, сам буду общаться с этим существом, обладающим голосом и громадной силой, и буду учиться от него, как он учится от нас.
Как всегда преданный тебе в деле Таламаски
Петир ван Абель, Марсель.
- Предыдущая
- 23/177
- Следующая
