Пушистая магия (СИ) - "Neichan" - Страница 30

- Ты во всем оказался отличным от других. В том, как ты стал одним из нас. В том, кем ты был прежде. Драко настаивает, что это очень важно. То, что ты не притворяешься, пользуясь своим особым положением. Ты действительно другой. Не знаю, сколько правды в его оценке. Но я услышал его слова и не отвергаю их, - Грэйм внимательно вглядывался в лицо мальчика, словно искал те самые отличия, о которых говори Драко.

- Наш король встретил тебя прежде, чем ты вошел в прайд, до того, как мы приняли тебя. В тот день у него было два выбора, либо принять тебя, либо убить, - казалось, Грэйм колебался, не зная, говорить ли дальше. Наконец, прикусив губу, он погрузился в молчание. Гарри понял, что мужчина опустил часть того, что собирался сказать. Грэйм взмахнул рукой, словно отгоняя от себя что-то невидимое.

- Так или иначе, он принял на себя обязательства. Он Отметил тебя и приблизил к себе. Слишком быстро. Ты не успел понять, что значит быть Отмеченным. И прежде, чем осознал это, ты стал его Требуемым. Никто больше не имел права спать с тобой и показать, как прайд относится к сексу. Потому что все произошло слишком быстро для тебя. Это не самый мудрый поступок. Котенок не должен иметь только одного любовника, - темно-синие глаза встретились со светло-серыми. Люциус не стал возражать.

Гарри нахмурился. Он вовсе не стремился стать измененным, как и принадлежать королю. Собственно, никто и не спрашивал его мнения. У него не было права выбора. Теперь же Грэйм преподносил все так, словно это было виной Гарри. Однако со всем сказанным мальчик был согласен.

- Я бы взял тебя, котенок. И другие члены прайда. Показал бы тебе все, как Рону и остальным котятам. Потребовалось бы много из нас, чтобы показать тебе наши пути… постепенно. Объяснить тебе, что мы не похожи на людей, среди которых ты привык жить. И, в отличие от людей, мы беспокоимся за тебя, - теперь Гарри чувствовал, что в этом мнении они разошлись. Он сильнее вжался в тело Люциуса, пряча лицо на широкой и вкусно пахнущей груди. Люциус погладил мальчика. Гарри не был жаден. Ему

нужен был всего лишь один любовник. Дюжина вряд ли потребовалась бы. Но Грэйм продолжал размеренным голосом.

- А затем, практически сразу, он назвал тебя Избранным. Его первым Избранным за много лет. И ты снова не узнал, что значит быть Избранным. Ты понятия не имел о той власти, которую он тебе дал. Власть над прайдом, над собой. Ты - его выбор. Тебе принадлежит его сердце. Ты можешь обратиться к нему в любое время, даже, если это не разрешено другим. Есть причина тому, что котят обычно не делают Избранными. Этот статус не такой уж легкий, чтобы удержаться, - мужчина на мгновение замолчал. Драко хотел возразить, но Грэйм просто окинул его тяжелым взглядом и продолжил:

- Быть Избранным - большая ответственность. И она не для ребенка, каким бы необычным он ни был, - Грэйм все же признал то, что Гарри отличается от других, заставив Драко замолчать. - Меня не удивляет, что ты не понимаешь, какие обязанности на тебя возложили. И меня злит и тревожит это. Связь не всегда бывает добровольной. Ее можно и подделать, и даже очень сильный человек не может этого отрицать. А последствия своих поступков трудно изменить. Я боюсь того, что ты можешь сделать с ним. Я боюсь, что когда он будет нуждаться в тебе, ты решишь наказать его, просто отвергая. При этом ставя под угрозу весь прайд. Я считаю, что ты

не готов к тому, что он дал тебе.

Гарри отвернулся от пристального взгляда, его лицо побледнело. Грэйм словно спрашивал его, достаточно ли он зрел, чтобы принять такую ответственность. Принять правду, которую ему говорили. Гарри понял, что злится, что он хотел бы наброситься на мужчину и силой заставить поверить. Он собрался бороться за свое право. Если Гарри правильно понял, Грэйм сейчас говорил, что сам он - ничто. Его желания и потребности - ничто. Они вообще не имеют значения. И Гарри понял, что положение, которое дал ему Люциус, как своему возлюбленному, было гораздо сложнее.

Снова его жизнь оказалось совсем нелегкой, ничего простого тут не было. Он еле поборол порыв наорать на всех и броситься в драку. Ну, или хотя бы сбежать. Почему ему никто не говорил этого с самого начала? Почему никто не спросил его? Он заставил себя промолчать, хоть слова так и рвались наружу. Слишком много произошло. Это причиняло боль. В чем тут его безопасность? В чем его выгода? Почему он должен отказаться оттого, что было нужно ему? И спрашивать было не у кого. Любовник, которого предали.

Драко не выдержал. Он встал и подошел к Грэйму.

- Ты был частью прайда с самого рождения. У тебя были родители, которые тоже выросли в прайде. Это все, что ты знаешь. Гарри же и понятия не имел о нашем существовании, пока сам здесь не оказался. Для него понять тебя столь же сложно, как для тебя - понять его.

Гарри мрачно посмотрел на всех.

- Я никогда не хотел становиться ликантропом, - отрезал он.

- Именно об это я и говорю, - тут же пояснил Грэйм. - Ты не готов стать Избранным. Что сделано, то сделано. Ничего уже не изменить. Ты - один из нас. Так что об этом говорить бессмысленно.

Гарри зарычал, вскакивая на ноги.

- Проклятье, это имеет смысл! - закричал он, слезы снова потекли по его лицу. - Я так устал от людей, говорящих мне «так надо, подчинись и не спрашивай». Больше я не стану это слушать.

Грэйм опустил голову, и вздохнул. Он посмотрел на Люциуса, который сидел на месте и все еще обнимал своего Избранного. Создавалось впечатление, что Гарри даже не замечает, что эти руки все еще держат его. Он стоял рядом с кушеткой, ощетинившись. Бросая вызов Третьему прайда.

* Глава 39*

Грэйм оказался рядом с Гарри. Вот он стоит на расстоянии нескольких метров, а в следующий момент его рука сжалась на горле мальчика. Вер-леопард швырнул его назад на кушетку, словно тот ничего не весил. Люциус поймал Гарри, укачивая в своих объятиях.

Драко испуганно вскрикнул и бросился вперед, но Грэйм остановил его, выставив руку. Драко неохотно отошел назад и присел прямо на пол. Грэйм смерил блондина гневным взглядом, а потом развернулся к Гарри. Тот ошеломленно хлопал ресницами, лежа на груди Люциуса. Король провел руками по его телу, заключая в надежные объятия. Защищая.

- Ты - котенок, - прошипел Грэйм, склоняясь над мальчиком. Гарри почувствовал, как его тело тает от этого шипения, а сердце учащенно забилось. Он ожидал страха, собственно, страх был, но где-то на краю сознания. А им завладели совершенно другие чувства.

Они возникли, как только Грэйм схватил его за горло. Усилились, когда мужчина бросил его. А сейчас, когда он склонился над мальчиком, у того возникла мысль, что он хочет, чтобы Грэйм снова прикоснулся к нему, хочет почувствовать его всем телом. Это была сдача сильному. Отказ бороться. Подчинение чьему либо желанию. Гарри замер, задыхаясь, не способный защищаться. Его тело не будет повиноваться простому влечению. Его телу нужно что-то совершенно противоположное.

- Не стремись оскорбить меня. Не стремись бросить мне вызов, - Грэйм подвинулся ближе, перекидывая ногу через юношу и вжимая его в тело Люциуса. Твердые округлые ягодицы прижались к бедрам мальчика. Неспособный пошевелиться, Гарри жалобно мяукнул. Люциус зарычал, и Гарри повторил за ним, вот только более жалобно, скорее просяще. Грэйм улыбнулся, услышав этот звук. Его рука скользнула по телу мальчика, исследуя.

- Ты не веришь мне, думаешь, я ошибаюсь. Так позволь мне просветить тебя. Слушай, что говорит тебе твое тело, - голос мужчины был глубокий, мягкий, почти мурлыкающий. Грэйм взял Гарри за подбородок и слегка сжал.

- Ты - котенок. Я - Третий. Я был тем, кто сейчас ты. Но ты не был на моем месте. И я также учился повиноваться. Сейчас этому должен научиться ты, - его лицо все приближалось, великолепные глаза не отпускали Гарри. Губы изогнулись, обнажая клыки. Гарри пискнул. Его кости превращались в желе. Его немного успокаивало то, что рядом Люциус.

- Ты не можешь начать ходить прежде, чем научишься ползать, котенок. А никто не учил тебя ползать. Я научу тебя ползать, затем ходить, а потом и бегать, - Гарри пытался отодвинуться, но тело отказывалось повиноваться. Он почувствовал, как под ним напрягся Люциус, чтобы было удобнее держать вес и Гарри, и Грэйма.