Тридцать дней (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 140

— Что за… — приглушенно произнес один из некромантов, и глава клана вновь посмотрел на меня.

— Я могу создавать не только цветы и бабочек, — пожала я плечами, невольно красуясь перед магом. Мне нравилось изумление, написанное на строгом лице Морта.

А в следующее мгновение стало не до разговоров. Над пустошью разнесся гул. Черная земля взбугрилась, и на ее поверхность высочили три белокожих великана в два человеческих роста. Они одновременно бросились вперед, повалились на землю, «давя» тех, кто сейчас шел между ними. После сели, один недоуменно почесывая голый череп, и переглянулись, издав обиженное:

— У-у-у…

— Гигсы, — сдавленно охнул Скай. — Я думал, это легенда.

Я о таких не знала. Вайторис ни разу не использовал их раньше. В них не горел свет искры, эти существа не были живыми, но и мертвыми их тоже назвать было нельзя. Они не были рождены, скорей, созданы, но не силой Сотворения. Подобных уродцев мог слепить и обычный маг. Приглядевшись, я поняла — их суть — камень. Временные сущности, неповоротливые, но способные уничтожить многих прежде, чем их время истечет. И полностью лишенные разума. Гигсы продолжали переглядываться, подвывая, что делать, когда вокруг никого нет, они не понимали.

Из рядов магического воинства послышался взрыв хохота, но он мгновенно оборвался, потому что появлением великанов ловушка не ограничилась. Вокруг трех гигсов закрутились воздушные воронки, подняв с земли копоть, пыль и кости. Вихри уплотнились, спиральные потоки, явственно заметные в общем мельтешении грязи и костей, переплелись, и вот уже не вихри, а пара десятков сущностей стояли перед нами, чьими телами были спаянные воедино останки. Они не превышали роста гигсов, но и не уступали им.

— Так и будем стоять? — нервно спросил леор Морт.

— Подождем остальные сюрпризы, — отозвался Скай. — Как думаешь, еще что-то будет?

Вопрос был обращен ко мне, и маги полуобернулись, тоже ожидая ответа:

— Появление сущностей идет поэтапно, — заметила я. — Значит, он заложил условие нарастания угрозы. Три гигса, двадцать костяных, что-то еще должно быть. Слишком мелко для Вайториса. Должно быть что-то подлое…

Договорить не успела. Еще кружившая в воздухе пыль начала оседать на землю… Кто сказала, что в разные головы не могут прийти одновременно одинаковые мысли? По мере того, как воздух становился прозрачней, стало заметно, как начали открываться ворота. Послышался топот множества ног, и из замка вышли… мертвецы.

— Вот тварь, — выругался Скай.

Я узнала их. Эйвилон Аллиерт, замученный мною, землевик с отрубленной головой в руках, воздушник, огневик — все те, кто стоял на коленях в тронной зале, они выступали впереди, ведя за собой всех павших в последней битве.

— Надо было наступать, — буркнул Морт.

— Мы уже неслись, сломя голову, на эти стены, — мрачно ответил Аквей. — Ты знаешь итог. Прежних ошибок не будет.

— Он будет смущать магов, — шепнула я.

Скай кивнул и обратил взор приблизившемуся воинству. Маги вновь застыли, потрясенные новым зрелищем. Они узнавали каждого. Я услышала, как леор Морт гулко сглотнул и сипло выдохнул:

— Отец… Там мой отец.

— Там нет твоего отца, — оборвал его Аквей. — Одна видимость. Клан Вечного леса! Немного помедлив, но землевики все-таки присоединились к некромантам.

— Берете на себя костяных и гигсов. Они по вашей части, — говорил Скай, уже не обращая внимания на происходящее. — Морт, что видишь? Морт!

— Некротической энергии нет, — переведя дыхание, ответил леор. — Я пока не вижу никого, кого нужно упокаивть.

— Ирис.

— Они не иллюзия в полной мере, там что-то скрыто, но я не вижу, — ответила я, всматриваясь в мертвое воинство.

— Скайрен Аквей!

Открывший было рот Скай замер и порывисто развернулся в сторону своего погибшего друга. Эйвилон Аллиерт шагнул вперед.

— За что? — вопросил мертвец. — За что ты предал нас, Скай? Ты назвал своей женщиной ту, что убила меня. Ты отверг мою сестру, Скай! Почему?

— Предатель! — отрывисто рявкнула голова землевика, поднятая телом на вытянутых руках. — Он заманил нас в ловушку, а теперь новые дураки пошли за ним. Они тоже сдохнут, как мы. Все. Все до единого.

— Братья! — огневик, бывший среди верхушки павшего воинства, вскинул руки. — Вы поверили предателю! Он заманил в ловушку нас, привел на погибель и вас! Не верьте ему! Мы были верны ему, но нас убили, а он жив! Откажитесь от сражения, братья! Если хотите жить, отрекитесь от Аквея и приведите его и темную мразь к воротам замка! Они лгали вам!

— Они ведут вас к гибели! — выкрикнул воздушник. — Нет никаких Граней, нет отката! Это всё их происки! Они служат Темному! Отдайте ему двух предателей, и он простит вас за бунт!

Живые оборачивались к нам со Скаем, их глаза зажигались сомнением, подозрением, ненавистью. Так легко поверить в то, во что поверить так просто, что лежит где-то в глубине собственной души. Так легко узреть лживую истину, если обман кажется правдивей истины. На лице Аквея не дрогнул ни один мускул. Он скользнул взглядом по двум кланам, стоявшим рядом, и спросил с явным любопытством:

— Темному доверия больше?

За нашими спинами появилось шевеление, и три фигуры, безучастно стоявшие до этого, вышли вперед, растолкав магов, пришедших в смятение.

— Вайторис! — прогрохотал голос один в один похожий на голос Региниса. — Мразь! Теперь я хочу спросить тебя — за что?! За что ты предал нас? За что уничтожил столь изощренно и жестоко?!

— Вайтор! — «Орканис» устремил горящий ненавистью взор в сторону замка. — Ублюдок, я доверял тебе! Ты был мне ближе всех! Я доверял тебе, доверял во всем. Слушал, верил. А ты предал! Ты предал мою дружбу и убил моих потомков. Ты убил всех наших детей. Искоренил под корень! Детоубийца!

— Мерзкий завистник! — Регинис расхохотался. — Ты всю жизнь завидовал мне! В силе, в родовитости! Меня любили лучшие женщины, а ты подбирал за мной объедки! Огневик… Пш-ш-ш…

Издевательский хохот несся над пустошью. Рассмеялся Орканис, подхватил Терраис, отозвалось все водяное войско.

— Ты просто пшик! — заходился в хохоте Регинис.

— Глупец! — закричал «папа». — Что ты чувствовал, когда понял, что проиграл? Пустышка! Чего ты добился? Ты хотел стать богом, но даже не сохранил своей сути! Ты — ничто, Вайторис!

— Каково было понять, что тебя обвели вокруг пальца?! — крикнул Орканис. — Регин обставил тебя, отдав свой дар последнему потомку! Ирис и Кай подменили младенца, и ты утерял след! Тер стал памятью нашей малышки, и ты никогда, НИКОГДА не сможешь окончательно подчинить ее себе! И я, твой самый преданный друг, на доверии которого ты играл, стал твоим палачом! Моя стихия выжгла твой дар!

— Ты всегда был последним среди нас! — Регинис снова расхохотался. — Завистник!

— Завистник!!! — в едином порыве закричали водные войны. — Завистник!!!

— Но я жив, а вы сдохли! — прогремел в ответ голос Вайториса.

Я сжала пальцы Ская, и он ответил мне. Мы все-таки достали его, сумели!

— Ты с рождения ходил вокруг нее, Регин, а досталась она мне!

— Всего лишь вор! — отозвался Регинис.

— Ты не живешь, — произнес «отец». — Ты существуешь, пока существует моя дочь. Не станет ее, не станет этого мира, и тебя тоже не станет.

— И все-таки живу! — выкрикнул лже-Вечный. — Они все подчиняются мне. Я здесь бог, я! И этот мир мой. Я здесь хозяин… Тьма! — голос Вайториса наполнился яростью. — Ирис, гадина! — Вдруг рассмеялся. — Ты знала, куда ударить, девочка, умница! Но я тоже знаю…

И мертвецы истаяли, открывая оскаленные пасти браннеров.

— Надеюсь, глухих и глупцов здесь нет, — сказал Скай и рявкнул: — Все назад!

Еще мгновение, и ярко-рыжая шерсть тварей запылала огнем, глаза превратились в черные провалы, и браннеры сорвались с места, заполняя воздух удушливым черным дымом. Молча, они мчали на остолбеневших магов. Еще немного, и два клана исчезнут с лица земли, превратившись в пепел.