Забытая часовня (СИ) - Матвеенко Майя - Страница 27

В этот момент раздался радостный вопль: это Люба, которая уже давно перестала гоняться за Андреем и теперь обстреливала его всем, что попадалось под руку, наконец залепила ему в лицо тряпкой для мытья доски.

Вошёл Кутасёнок, 7 «А» расселся на свои места и только тут все увидели, какой разгром учинили Люба с Андреем: два горшка с цветами в разбитом виде валялись на полу; учительский стол был перевернут — Шуйский использовал его как укрытие от Любиных снарядов; по всему полу были разбросаны тряпки и раздавленные куски мела.

— Кто скинул цветы?!! — завопил Сергей Владимирович, вцепившись руками в волосы в поисках головы.

— Прохор! — в тон ему по привычке ответил класс.

— Кто раскидал мои вещи??!!

— Прохор!!!

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИЗОШЛО?!!!!!!!!!!

— Прохор! — радостно поставили точку в разговоре ученики.

*

— Целых четыре штуки?! — в унисон изумились Вера с Надей, глядя на Любины валентинки.

— Ну да, Вове одна, а остальные тем трём девятиклассникам… — Люба оправила свитер крупной вязки, подошла к коробке с прорезью, в которую складывали валентинки, и запихнула туда свои открытки.

— Привет, девчонки! — поздоровалась Олечка.

— Оля! — радостно воскликнула Вера. — Привет! Валентинки будешь кому-нибудь посылать?

— А то! — Оля поправила чёрные бриджи с пряжкой в форме руки скелета и уселась на батарею возле окна, раскрывая сумку.

— Одна, две, три, четыре, пять… восемь… — потрясенно считала Надя. — Десять, одиннадцать! Ну, даёшь!

— Очень любвеобильная! Прям как Люба! Даже больше!

Оля довольно улыбнулась и стала пропихивать открытки сквозь дырку в коробке.

— Кстати, а вы знаете, что Кочан и Шуйский ради прикола решили послать Кутасу 200 валентинок? Всю предыдущую неделю из «Азбуки» вырезали! Ну ладно, покедова!

— Так, сейчас русский, а я книгу не брала, — проинформировала Вера подруг. — Вы мне не дадите? Вы же на этом уроке вместе сидите?

— У нас одна книга на парту. Попроси у Шуйского!

— А он даст? — с сомнением произнесла Вера.

— А смотря как попросишь! — улыбнулась Люба.

— Да, кстати, что рассказать хотела! — спохватилась Надя.

— Ну?

— Былина на пару с Мороз ищет класс, чтобы к последнему дню четверти поставить в актовом зале на сцене «Ромео и Джульетту» Шекспира.

— Зачем?

— А кто их знает. По плану идёт. Бедный класс, как я ему не завидую… Ну, в общем, они ищут, но все, ясное дело, отнекиваются как могут: кому ж охота…

В классе как всегда было шумно. К Любе подошёл Шилин:

— Люб, если Кутасёнок на уроке типа попробует забрать у тебя мобильник, то ты ему дай!

— Зачем это?

— Типа надо! — очень гордо провозгласил Федя. — Есть у меня одна идейка.

Люба пожала плечами, но согласилась.

А Вера подошла к Шуйскому Андрею:

— Андрюш, одолжи мне книжку по русскому!

— Не-а!

— Ну пожалуйста!

— Ну… Купишь мне ящик пива, тогда одолжу!

— Хочешь, я тебе конфетку дам?

— А, ну, тоже сойдет! — Андрей, вполне довольный заключённой сделкой, засунул конфету в рот. — Кстати, а чего ты именно у меня книгу попросила, а? — невнятно поинтересовался он. — Влюбилась?

— Ты перегрелся! — безаппеляционно заявила девушка. — Хотя нет, учитывая погоду за окном, скорее переохладился… — Почему она подошла к Шуйскому? Люба посоветовала, вот и подошла…

— Да? Ой не ври мне! Я тебя насквозь вижу!

— И что же ты там увидел? — подозрительно спросила Вера.

— А, ничего особенного. Сердце, лёгкие, желудок, кишки там всякие…

Срустя пять минут после звонка в кабинет вошёл Кутас. Урок начался. И сразу то из одного портфеля, то из другого начали трезвонить мобильники.

— Выключите телефоны! — надрывался Сергей Владимирович. — Шуйский, а ну быстро отдай мне сотовый! Получишь после урока!

Кутас думал, что парень будет сопротивляться, но тот на удивление легко согласился расстаться с телефоном…

— О, и мой тогда возьмите! — воскликнула Аня.

— И мой!

— И мой!

— Мой тоже!

Кутасенок прошел по классу, собирая мобильники с очень удивленным видом. Скоро они уже перестали помещаться у него в руках. Пошатываясь и стараясь ничего не уронить, Сергей Владимирович подошёл к своему столу, распихал телефоны по шуфляткам, и собрался объяснять тему. Но не успел он открыть рот, как из ящика стола понеслась мелодия похоронного марша. Кутас кинулся к своему рабочему месту, но к тому времени, как он, по очереди открывая шуфлятки и роясь среди телефонов, схватил трезвонящий сотовый, музыка прекратилась. Классный руководитель с досадой швырнул телефон обратно и встал. Тут же зазвонил другой мобильный…

Спустя пятнадцать минут Кутасёнок, обложенный мобильниками и взмыленный, как после трёхкилометровой пробежки, уже сидел на полу, под оглушительный хохот своих учеников. Телефоны безостановочно трещали, Кутас хватал то один, то другой, но тут он поднял глаза и увидел… Увидел Федю, который под партой поочередно набирал номера. Кутас с воинственным криком подскочил к Федору и вырвал телефон у него из рук.

— Шилин! Ты! Ты! Ты!

— Ну, я, я, я, — пожал плечами Федя.

— Ты! Кто ещё не сдал телефон?!

Все промолчали.

Кутас успел произнести целых тридцать четыре слова, как сотовые снова зазвонили. Один. Другой. Третий…

— Кто?! — дико завопил Кутас. — КТО?!!!

7 «А» дружно поднял пустые руки вверх. Мы, мол, здесь не при чём…

На перемене три подруги подошли к Шилину:

— Федь, как ты это сделал?

— А, сговорился почти со всеми в классе, чтоб будильники с интервалом в одну минуту поставили… Я просто, типа, понимаешь, домашку не сделал…

*

— Исрафилова и Лакизо! Почему опять опаздали? И немедленно выкиньте жвачки в мусорку! А то на плечи налеплю! Радько! Почему глаза накрасила? Красить надо мозги, а не лицо! — Барисова Тамара Ивановна сурово уставилась на девочку своими поросячьими глазками.

— Когда стану патологоанатомом, тогда буду раскрашивать. Мозги. Кисточкой и гуашью, — пробормотала Люба так, чтобы историчка не слышала. А та продолжала разливаться соловьем:

— Шуйский, сядь, как подобает ученику! Прохор, дневник на стол! Скуратова! К доске!

— С Днём Святого Валентина вас! — радостно сказал Кочан.

— Ты будешь следующим! — пригрозила Барисова.

— Ну вот, — расстроился Игнат. — Хочешь сделать человеку приятное, а этого никто не ценит, — он картинно махнул рукой, как бы посылая всех куда подальше, и уселся в классическую позу философа, углубившись в учебник по всемирной истории.

— Сейчас вообще вон пойдешь! — обиделась Тамара Ивановна.

В дверь постучали.

— Кто мешает проводить урок?!!! — возмутилась учительница.

Из-за двери показался Шилин Федя.

— С Днём Святого Валентина! — сияя улыбкой провозгласил он.

— Ты почему на урок опаздываешь?

— Федя прямо камикадзе какой-то — на урок к Барисовой опаздывать! — прошептала Надя.

Вера согласно кивнула:

— Да у него это на лбу написано, что он камикадзе! Корректором!

У каждого учителя скопилась целая коллекция отобранных у Феди карандашей-замазок, но Федя исправно приносил новые. Корректоры из учительских столов можно оптом в канцтовары продавать! — шутил директор. А в учительской Федя назывался не иначе, как Властелин корректора.

В дверь снова постучали.

— Ну, кто там ещё?!!! — заорала Барисова.

Дверь приоткрылась и из-за неё показалась голова старшеклассницы:

— С Днём Святого Валентина! — улыбнулась она, хотя улыбка получилась улыбкой смертницы, которая только теперь поняла, на что она согласилась. — А мы тут валентинки раздаем… — девушка продемонстрировала полные руки открыток.

— ВОН!!! Все вон отсюда! — взорвалась учительница. — Маленькие они ещё с этим днем Валентина! Об учёбе думать надо, а не о любовях всяких!