Из-за денег (сборник) - Шекли Роберт - Страница 22

— Мисс Марта Пруэтт. Пожалуйста, запишите мой номер телефона. Я буду вам очень признательна, если вы будете держать меня в курсе дела.

— Разумеется, мисс Пруэтт.

Марта еще раз повторила номер своего телефона.

— Я записал, — подтвердил Уотерс. — Спасибо, что позвонили.

В течение, казалось, бесконечного ожидания Марта чувствовала себя настолько напряженной, что ни телевидение, ни чтение не могли удержать ее внимание. Чтобы как-то заполнить время, она вычесала шерсть Хо Ши Мину, сама причесалась, сделала себе маникюр, постоянно опасаясь, что телефон никогда не зазвонит.

Обескураженный нервозностью хозяйки Хо Ши Мин наотрез отказался полежать у нее на коленях и устроился посредине ковра, расстеленного на полу в гостиной, как раз на пути в спальню, и Марта чуть не наступила на кота, когда, услышав, наконец, телефонный звонок, бросилась стремглав поднимать трубку. Громко завопив, разгневанный Хо Ши Мин метнулся в кухню.

— Алло? — выдохнула Марта.

— Мисс Пруэтт? — спросил незнакомый мужской голос.

— Да, это я.

— С вами говорит инспектор Герман Абелль, мисс. Будучи не в состоянии сам это сделать, доктор Уотерс попросил меня позвонить вам. Вы являетесь сотрудницей «Службы спасения от самоубийств», не так ли, и, насколько я понимаю, вы предупредили Уотерса о случившемся с его женой?

— Совершенно верно. Что с ней?

— Помощь пришла слишком поздно. Она умерла по пути в больницу.

— Какая трагедия!

— Как ни печально, но такое случается. Мы ожидаем результата вскрытия, которое точно определит ту дозу снотворного, которую она приняла. Но рядом с кроватью мы нашли пустой флакон, содержавший, как утверждает доктор Уотерс, три дюжины таблеток.

— Какая жалость… Ведь ей было всего тридцать два года.

— Вы были лично с ней знакомы? Мне говорили, что сотрудники вашей службы не должны вступать в контакт с теми, кто им звонит.

— Вас правильно информировали. Мы никогда не называем полностью себя. Но, что касается данного случая, мне удалось получить некоторую информацию… Я дважды разговаривала с Жанет по телефону, не считая сегодняшнего, последнего разговора.

— А! Вот в чем дело. Возможно, это ее уже не первая попытка?

— Мне не известно, пыталась ли она покончить с собой раньше, но совершенно определенно, что она помышляла о самоубийстве. Если бы я могла, я бы предупредила мужа заранее, но это было невозможно, поскольку я не знала, как его зовут. Даже сегодня она мне ничего в сущности не сказала. Мне удалось разыскать его, исключительно благодаря тому, что в процессе наших разговоров по телефону Жанет невзначай сообщила мне кое-какие сведения. Я чувствую себя ответственной за случившееся. Я могла бы ее спасти…

— Мисс, вы сделали все, что могли. Вполне понятно, я нуждаюсь в ваших письменных показаниях. Когда вы можете прибыть в полицейское управление?

— Когда вам угодно. Я пенсионерка, и у меня нет никакого жесткого режима дня.

— Вам подойдет, если мы встретимся завтра в четыре часа дня?

— Вполне.

— Тогда до встречи. Жду вас в отделе уголовной преступности. Спросите инспектора Абелля, и вам укажут мой кабинет.

— В отделе уголовной преступности?

— Дело в том, мисс, что помимо расследования убийств мы занимаемся и другими вопросами, в частности, выяснением обстоятельств и мотивов самоубийств.

— А, понятно, инспектор. Тогда до завтра.

В утренней газете Марта не нашла фотографии Жанет. На одной из страниц в нескольких строках сообщалось о ее смерти в результате слишком большой дозы снотворного и о том, что, хотя расследование и не завершено, полиция склоняется к выводу, что имело место самоубийство.

Ровно в четыре часа дня Марта явилась в отдел уголовной преступности. Инспектор Герман Абелль оказался человеком лет сорока, мало улыбающимся, внушительного телосложения. Доктор Фред Уотерс уже был там. Внешний вид дантиста сразу же произвел на Марту приятное впечатление. Высокий и худощавый Уотерс помимо радушных черт лица обладал роскошной черной шевелюрой волнистых волос и ослепительно белыми зубами. Он выглядел приблизительно на тридцать пять лет.

Через пять минут после знакомства Марта пришла к выводу, что доктор Уотерс не только красив, но и, что более важно, очень обаятелен.

Возможно, так и не реализовавшийся материнский инстинкт вызвал у Марты благосклонность к Фреду Уотерсу, но глубокая скорбь, в которую его повергла смерть жены, вызывала к дантисту особую жалость и сострадание. Известие о том, что его жена неоднократно думала о самоубийстве, по-видимому, еще больше потрясло Фреда. Однако, отвечая на различные вопросы инспектора, дантист признал, что в недавнем прошлом его жена несколько раз впадала в глубокую депрессию. Но он и мысли не допускал, что могут наступить непоправимые последствия.

— Я не понимаю, почему она решилась. Она всегда вела себя как любящая жена. Она всегда говорила, что любит меня.

— Она действительно вас любила, — подтвердила Марта. — Но вы должны понять, доктор, ваша жена страдала психическим заболеванием.

— Происшедшее представляется мне достаточно ясным, — вмешался инспектор Абелль. — Вы готовы дать письменное показание, мисс Пруэтт?

Стараясь ничего не упустить из содержания трех телефонных разговоров, а также разговора с представителем «Вапити Боулинг клаб», Марта дала показания, которые с магнитофонной ленты были тут же перепечатаны в двух экземплярах и подписаны ею.

Все это заняло не больше часа. Судя по всему, имело место самоубийство, и инспектор Абелль был в этом тоже убежден. Тем не менее Марта заметила, что полицейский ничего не принимает на веру. Например, узнав, что в последнем разговоре Жанет бессвязно сообщила о несостоявшемся ее визите к психиатру Альберту Мэннерсу, инспектор безотлагательно перепроверил этот факт, позвонив в городской медицинский центр. Там подтвердили, что миссис Уотерс по телефону действительно записалась на прием к психиатру.

Будучи представленной Фреду Уотерсу, Марта выразила ему свои искренние соболезнования и в ответ услышала вежливые слова благодарности. Уходя, она вновь посочувствовала дантисту, который так признательно ей улыбнулся, что она почти влюбилась в него.

Дантист Марты уже некоторое время отдыхал во Флориде, и старая дева сказала себе, что ей следует дать возможность доктору Уотерсу ознакомиться с состоянием ее зубов.

Прошло три месяца. Помимо своих добровольных обязанностей Марта усиленно занималась формальностями, связанными с получением небольшого дохода от наследства и другими неотложными делами. Но в мае старая дева позвонила в приемную кабинета доктора Уотерса, и медицинская сестра назначила время — половина пятого в пятницу после полудня.

Кабинет доктора Уотерса находился примерно в двенадцати километрах от ее дома. Марта немного не рассчитала и прибыла на пять минут позже назначенного времени. К тому же ей не сразу удалось найти свободное место для парковки своего автомобиля. Наконец, открыв дверь здания, она, запыхавшись, поднялась по лестнице на первый этаж. Без пятнадцати пять она вошла в приемную.

Молодая особа с рыжими волосами ответила еще более интенсивными извинениями на извинения пациентки: доктор Уотерс занят, у него пациент, и Марта должна подождать его до пяти часов.

— Я, возможно, уйду, прежде чем он вас примет, — продолжила, не переставая извиняться, молодая особа. — Я договорилась провести уикенд за городом и боюсь опоздать на поезд. Если я уйду, прежде чем появится доктор, я вам оставлю медицинскую карту, которую вы ему передадите.

— Хорошо, — согласилась Марта, направляясь к одному из кресел. Эта приемная ничем не отличалась от других: те же кресла, тот же низкий столик, заваленный журналами и газетами. Выбрав один из журналов, Марта уселась и приготовилась ждать. Напротив за столиком у стены рыжеволосая заполняла какие-то документы.

Минута бежала за минутой. Внезапно в тишине раздалось «Ку-ку, ку-ку», часы пробили пять раз, и снова дважды — «Ку-ку, ку-ку».