Ненаследный принц (СИ) - "chate" - Страница 3

А мужчины не плачут.

========== -2- ==========

POV Драгона Лаэ, лорда северного пограничья

Ауно… Его имя так же красиво, как и он сам. Почти на голову ниже меня, изящного телосложения, по виду лет восемнадцати – двадцати, он вызывал желание любоваться им. Лежащие по плечам золотистые волосы, вьющиеся крупными кольцами, синие глаза, бледная кожа – типичный домашний котенок, не привыкший к тяжелой жизни. Мне даже страшно стало, когда я представил, как повезу его с собой на границу. Эх, котенок, и за какие заслуги боги наградили меня тобой? А главное, мне не удалось больше чем на мгновение встретиться с ним взглядом. И как мне теперь понять, как он ко мне относится? У меня же лицо изуродовано, а вдруг Ауно будет каждый раз содрогаться от ужаса, глядя на шрамы?

Ах, кто бы знал, как же мне больно от этих мыслей. Я даже заколебался на мгновение перед алтарем, не решаясь сказать «да», но тот самый слуга, что привел меня к императору, шепнул:

— Если не заключите брак, завтрашний рассвет для него, скорее всего, не наступит.

Это решило все. Конечно, я знал закон, но и представить себе не мог, что попаду в кровавую имперскую игру, а уж тем более не мог допустить, чтобы этому лучику света перерезали горло. И я сказал «да», смешал нашу кровь на алтаре и надел на него брачный браслет, позволив застегнуть на своей руке такой же, только со знаками старшего супруга. В тот момент я решил, что ничего между нами не будет, а если мальчик найдет свою любовь, я отпущу его, как бы больно мне ни было. Лучше так, чем видеть ненависть или страх в глазах, обращенных ко мне.

По окончании брачной церемонии нас проводили в выделенную для новобрачных комнату. Я видел, как сжался от страха Ауно, едва взглянув на кровать, и тут же нашел повод оставить его одного, чтобы котенок хоть немного освоился. Бумаги с прошениями следовало подписать как можно скорее, судя по всему, императору осталось жить всего несколько часов, а после смерти начнутся траурные мероприятия, и мы застрянем в столице на добрый месяц. Нет, я не против того, чтобы супруг пожил в тепле и уюте подольше, но север – суровая земля, ждет. Вопрос в том, сможет ли меня принять прямо сейчас кто-нибудь из советников императора, но тут, как говорится: не спросишь – не узнаешь.

Стоило выйти из комнаты, как появился тот вездесущий слуга, что привел меня к императору. Он словно ждал меня, хотя после окончания обряда в храме я его не видел.

— Следуйте за мной, — произнес он с поклоном, и я пошел, понимая, что император хочет поговорить с глазу на глаз.

Император выглядел совсем худо. Воздух со свистом вылетал из груди, а кожа приобрела серо-землистый оттенок. Такое я уже видел, и не раз, на поле боя и после него. Речь шла уже не о часах, а о минутах. Смерть стала полновластной хозяйкой императорских покоев.

Как только слуга доложил о моем приходе, император медленно открыл глаза, вгляделся, словно с трудом узнавая, а потом чуть шевельнул рукой, лежащей поверх одеяла. Слуга сразу же выхватил мои бумаги, достал золоченую чернильницу, быстро обмакнул перо в чернила и вложил в дрожащие пальцы, после чего начал подкладывать листы под руку императора. Честно говоря, я был потрясен. Выбравшись в столицу, я надеялся найти понимание хотя бы у одного из советников, а тут подпись самого императора… да еще и без долгих обсуждений и уговоров. Теперь у нас появился шанс не просто существовать, а жить.

Когда слуга, скрепив бумаги личной печатью императора, вернул их мне, я быстро просмотрел документы, все еще не веря своей удаче. Магическая печать отливала золотом, даря нам надежду на будущее.

— Благодарю Вас, мой Император, — произнес я, опустившись на одно колено, чтобы поцеловать бессильно упавшую на одеяло руку. — Я оправдаю возложенное на меня доверие. Клянусь своей жизнью и честью.

— Не… сомнева…юсь, — тихо просипел умирающий. — Позаботься… о нем… Малыш… мой са… самый… грех.

Больше ничего император произнести не успел. Губы его еще раз дрогнули, и великий император затих навсегда.

— Позабочусь, — прошептал я, чувствуя, как магия сжимает сердце горячим обручем. Последняя воля священна, но даже если бы не она, я все равно не смог бы обидеть того, кого поручила моим заботам пусть не любовь, но судьба.

Слуга императора упал перед кроватью на колени, и сквозь слезы кивнул мне:

— Идите, лорд Драгон. Слуга за дверью проводит вас к вашим покоям, прошу пока молчать о том, что… — голос на мгновение прервался, и я понял, что он плачет, скорбя об этом великом человеке. — Через несколько часов будет объявлено о смерти императора, к тому времени вы должны подтвердить брак делом, иначе он может быть расторгнут. Прощайте.

Подтвердить брак… Легко сказать, а как сделать, когда я опасаюсь напугать супруга? Он уже не ребенок, конечно, но по виду – сущее измученное дитя, хотя и старается держать лицо.

Войдя в комнату, я все еще терзался этим вопросом, а когда в слабом свете одинокой свечи увидел своего котенка, вообще замер, боясь даже дышать слишком громко. Ауно спал сидя на кровати, прижавшись плечом к одному из столбиков изножья. На нем была надета простая бледно-голубого цвета ночная рубаха до колен, без столь любимых при дворе кружев и рюшек с бантиками, но больше всего меня потрясли беленькие носочки, которые Ауно так и не снял. Видимо, он ожидал меня, да так и уснул не дождавшись. Я откинул одеяло, подхватил Ауно на руки, намереваясь положить на кровать, чтобы он мог нормально поспать, но Ауно вдруг открыл глаза и сонно поморгал. Я вновь замер, затаив дыхание. Вот сейчас он увидит мои шрамы и…

— Лорд Драгон, — тихо произнес Ауно, деликатно зевнув. — Можно, я не буду снимать носки?

Я с трудом удержал невольный смех. Вот ведь, ожидал чего угодно: испуга, отвращения, слез, мольбы – всего, но только не такого вопроса.

— Конечно, можно, котенок.

— Спасибо, — все так же тихо произнес он, а потом… заснул. У меня на руках заснул! Неужели доверился?

— Спасибо вам, милостивые боги, за такой дар, — прошептал я, укладывая Ауно в кровать, на белоснежную простыню. И тут меня словно ледяной водой окатило: мне же нужно подтвердить брак! Если бы Ауно родился женщиной, все было бы проще, порезал руку, несколько капель крови на простыню и все, дело сделано. А тут как быть?

Осмотрев чистую простыню, на которой свернулся клубочком Ауно, я встал на колени, развязал шнуровку на штанах и начал оглаживать себя. Слава всем богам, долго мучиться не пришлось. Как только я представил, как супруг будет извиваться подо мной, умоляя не останавливаться, семя брызнуло на кровать, оседая каплями на белоснежной простыне. Оглядев получившуюся инсценировку ночи любви, я немного поколебался, но все же решился на кое-что еще. Собрав пальцами немного спермы с покрывала, я приподнял сзади ночную рубашку супруга, и осторожно, чтобы не разбудить, мазнул испачканными пальцами по ягодицам Ауно, вернув после все на свое место.

«Вот теперь можно спать», — решил я. Наивно, конечно, а может быть, и глупо, но взять его сейчас… невозможно.