Ненаследный принц (СИ) - "chate" - Страница 13

Первым я встретил внизу воина, которого отправил обратно в охотничий поселок, чтобы он разобрался со странным надрезом на подпруге.

— Докладывай.

— Все просто. Девица, дочь старосты, устроила истерику, утверждая, что, если бы не мальчишка, что случайно попал вам в супруги, вы бы обязательно женились на ней. Ее младший брат, глупый десятилетний парнишка, наслушался ее воя и решил, что если вашего супруга не станет, то мечты сестры сбудутся. Староста в ногах валялся за своих детей. Обоих выпороли, а мальчишку весной пришлют в крепость. Староста надеется, что своей верной службой он искупит вину, да и ума заодно наберется. Сынок поздний, балованный.

Поблагодарив, я отправил воина отдыхать, а сам наведался к Райдону. Маг встретил меня приветливо, кивнув на дымящуюся чашку травяного отвара.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — начал я разговор, мелкими глотками прихлебывая отвар.

— Кто-то очень не любит твоего мальчика, — Райдон вздохнул, откинувшись на спинку стула. – Хорошо еще, что заклятие наложено не слишком качественно, видимо, маг еще молод, или торопился.

— Какое заклятие? — я чуть не захлебнулся.

— Довольно слабое, но неприятное, притягивающее к твоему Ауно неприятности, причем не какую-то мелочь, типа оторванной пуговицы, а вполне реальную опасность. Мне тут порассказали кое-что твои ребята. Так вот, могу с уверенностью утверждать, не будь на Ауно того проклятия, разбойники обошли бы вас десятой дорогой; кабан, заслышав людей, повернул назад; с седлом все было бы нормально. Любая реальная опасность, рядом с которой окажется твой Ауно, должна обрушиться на его голову, что собственно и происходило. Да не ерзай ты, заклятие я снял еще вчера, когда поил травками, а вот о «доброжелателе» стоит задуматься. Знаешь, кто?

— Подозреваю, что заклятие наложил ученик придворного мага во время отъезда, а сделано это по приказу нынешнего императора. — Я одним глотком допил и рассказал Райдону все, что успел узнать о жизни Ауно.

— Да, дела-а, — Райдон почесал затылок. – Ладно, пока опасность ему не грозит, но советую тебе подумать над тем, как оградить супруга от столь… мстительного родственника. Амулетик защитный я сделаю, чтобы подобную пакость больше никто прицепить не мог, но я не всесилен, да и возраст, сам понимаешь…

— Понимаю, — я поднялся. – Ауно ничего пока говорить не буду, не хочу пугать раньше времени, а ты бы зашел к нему и… — я замялся, подбирая слова.

— Что, проверить, не перестарался ли ты ночью? Зайду, не беспокойся. К тому же нам не помешает познакомиться поближе. У мальчика действительно есть дар.

После Райдона я зашел к Шане, потом на тренировочную площадку и в конюшни. Дела крепости закружили в нескончаемом хороводе, но ни на мгновение я не забывал о супруге. Беспокойство грызло так, что выдержав чуть больше часа, я ринулся в спальню, чтобы узнать, как себя чувствует Ауно, но далеко идти не пришлось. Он сидел в общем зале, возил ложкой в тарелке с кашей, но не ел, а рассказывал сказку! Пятеро мальчишек и три девочки слушали, разинув рты.

— …и тогда волшебница сказала: найди золотую паутину и в полночь, когда ее будет освещать свет луны, загадай самое сокровенное желание. Оно обязательно сбудется, но помни: только одно и только самое сокровенное, в противном случае потеряешь все! Поэтому прошу тебя, подумай, как следует, что ты действительно хочешь получить.

Я невольно вздрогнул, но постарался не мешать, вслушиваясь в тихо журчащий голос.

— Пошел дровосек в волшебный лес, нашел на столетнем дубе паутину, сотканную из золотых нитей, и когда на землю опустилась ночь, а луна поднялась в самую вышину, загадал он желание:

— Хочу стать мужем прекрасной Ариэлии.

Померкла тут луна, на мгновение скрыв свой лик за тучей, а когда вокруг снова стало светло, увидел дровосек себя за праздничным столом. Вокруг веселились гости, выкрикивая здравницы молодым, а прекрасная Ариэлия сидела по левую руку, надменно поджав губы.

Наутро, выйдя из опочивальни, счастливый дровосек собрался идти на привычную ему работу, но жена вдруг подняла крик. Она ругала мужа, что он всего лишь дровосек, тогда как она прекраснейшая из женщин, могла бы стать богатой леди. А вместо этого должна теперь стирать в корыте и готовить на старой печке простую постную кашу. Опечалился дровосек, побрел в лес, размышляя, где ему взять побольше денег, чтобы жена ни в чем не знала отказа. И вспомнил он о волшебной паутине. Только слова волшебницы о том, что просить можно только один раз посчитал неважными.

Трудно ему пришлось. Дуб столетний словно прятался, тропинки путались, а там, где еще вчера можно было спокойно пройти, вырастали непроходимые заросли. И все же нашел дровосек тот дуб. Разглядел в свете луны волшебную паутину и загадал:

— Хочу стать самым богатым человеком в стране.

Померк свет, а когда дровосек снова смог видеть, восседал он в собственной комнате на куче золотых монет и драгоценных камней. Тут и жена вбежала. Увидала гору золота и себя позабыла от радости. А уж как дровосек был доволен, что угодил своей красавице-супруге. Только недолгой была радость. На следующее утро, стоило проснуться, жена вновь начала браниться:

— Ты обычный мужик хоть и богатый, а я красавица! Я могла бы стать не просто леди, я могла бы быть женой императора!

И снова сбежал дровосек в лес. На этот раз лес встретил его совсем неласково. Ветви били по лицу, кусты царапали руки и рвали одежду, но он упорно шел вперед, пока не вышел к столетнему дубу.

— Хочу стать императором, чтобы жена моя, прекрасная Ариэлия стала императрицей!

И только он выкрикнул последнее слово, зашумел ветер яростно, нагнал полное небо черных туч, ударила в столетний дуб молния. Испугался дровосек, упал на колени и стал молить о пощаде, мечтая, только об одном – живым выбраться из леса. Так и продрожал до утра. А когда вернулся домой, увидел, что старая избушка пуста, словно и не было никогда в ней жены-красавицы, да богатств несметных, зато все углы дома оплетала серая паутина, а на самой большой из них сидела мохнатая паучиха, в которую превратилась красавица Ариэлия. Вот так сгубила их собственная жадность да глупость.

Стоило сказке закончиться, как дети загалдели, обсуждая, чего бы такого каждый из них хотел попросить у волшебной паутины, а я, улыбаясь, подошел к ним.

— Так, а что это у нас за посиделки среди дня? Разве не знаете, что вечер – время для сказок? К тому же Ауно еще не завтракал, так что сил не набрался для работы и вечерней сказки.

Конечно, Ауно быстро раскусил мой притворный гнев и только улыбался, а вот ребятня, виновато потупившись, умчалась из зала.

— Что улыбаешься? Ешь скорее, я проведу тебя сначала по крепости, покажу что здесь и как, а потом проедемся по окрестностям, благо, погода сегодня просто волшебная. Давно у нас такой теплой и сухой осени не было.

Ауно тут же придвинул к себе тарелку с кашей, взялся за ложку и хлеб, но, прежде чем начал есть, спросил:

— А чего ты пожелал бы у волшебной паутины?

— Ничего. Я уже загадал свое самое сокровенное желание, а второй раз просить нельзя.

***

Три дня солнце баловало нас теплом и светом, а на четвертый пошел дождь, заливая землю. Несколько дней лило как из прохудившегося ведра. Дороги развезло, так что ожидаемый обоз прибыл только через шестнадцать дней, сильно задержавшись в пути. Разгрузка, несмотря на слякоть, началась немедленно. Мешкать никак нельзя, на этом особо настаивал Райдон, чуявший погоду костями, как он сам говорил. И действительно, под утро простой дождь сменился дождем со снегом. Долго он не пролежал, к полудню от снега не осталось и следа, но первый привет от зимы мы получили.