Казнить нельзя помиловать (СИ) - "chate" - Страница 19

- Ваша Светлость, это мое место.

- Пошел вон, это мой дом, все в доме тоже мое, - невнятно забубнил граф, уткнувшись лицом в подушку.

- Я бы ушел, да мне ошейник мешает и браслеты ваши.

Рыкнув, граф приподнялся, практически не глядя, нащупал шею, что-то сделал, и ошейник, послушно раскрывшись, упал.

- А браслеты? – замирая, спросил Рэни, подставляя руки.

Браслеты тоже были расстегнуты практически наощупь.

- И на ногах, - Рэни выпрямился, поставив правую ногу на лежак. Он не мог поверить в свою удачу. Неужто боги еще не наигрались с ним?

- Блядь, когда же ты уже угомонишься, - выругался граф. Рэни на мгновение затаил дыхание, испугавшись того, что граф сейчас окончательно проснется, поймет, что он делает, и будут у Рэни еще большие проблемы, но все обошлось.

Когда ножные браслеты тоже были сняты, граф отвернулся лицом к стене и пробормотал:

- Все, а теперь забирай деньги и проваливай, чтобы глаза мои тебя не видели, сучонок.

- За свободу – спасибо, Ваша Светлость, - так же негромко ответил Рэни, надевая штаны. – А деньги… - он подопнул носком одну из золотых монет, щедро рассыпанных по полу и даже лежаку. – Можешь своими деньгами подавиться, Твоя Светлость.

Оказавшись за дверью, Рэни оглядел пустой коридор и с трудом подавил в себе желание замкнуть графа внутри, очень уж призывно ключ торчал в замке. Такого ему точно не простят. Вместо этого он быстро прошел по коридору к лестнице. Оказавшись в холле, замер на мгновение, соображая, куда идти, но тут из кухонных дверей вышел слуга, который несколько дней назад передавал Рэни приказ о завтраке с графом.

Слуга тоже узнал Рэни и удивленно вскинул брови, что-то пряча за спиной:

- Ты чего тут?

- Хотел узнать как Тиль?

- Нормально, спит уже давно, - слуга пожал плечами. – А ты чего тут ходишь?

- Меня граф выгнал. Велел убираться, только на улице холодно, а у меня ни плаща, ни обуви нормальной.

- А-а, ага, - слуга понимающе покивал, окидывая Рэни взглядом с ног до головы. – Ты это… если что, ты меня не видел, а я тебе за это кое-что из одежки принесу.

Конечно же, Рэни согласился, тем более, что он успел рассмотреть, что именно прятал от него слуга. В одной его руке была зажата жареная курица, а в другой запотевший кувшин с пивом, судя по запаху. Когда хозяин не видит, отчего бы слугам не отдохнуть? Беды от такого воровства Рэни не видел, он и сам не раз промышлял подобным. Вряд ли этот «воришка» собирался съесть все в одиночестве.

Вскоре Рэни действительно стал обладателем плаща, довольно теплого, хоть и не нового, и сапог. Они оказались немного велики, но Рэни с детства умел наворачивать портянки, поскольку детям обувь всегда покупали «на вырост». Поблагодарив слугу и пожелав ему приятного аппетита, Рэни отказался от предложения переночевать со слугами, чтобы уйти, когда рассветёт. Граф мог проснуться в любую минуту и, не найдя его, отправиться на поиски, которые для Рэни вполне могли закончиться плачевно. Он покинул дом и смело зашагал к воротам, глубоко вдыхая пропитавший все вокруг запах осени.

Привратник тоже еще не спал. Заметив Рэни, он долго разглядывал его, потом спросил: по какой надобности тот идет, а, услыхав, что граф лично его выгнал, равнодушно пожал плечами и отворил ворота, выпуская на улицу. Рэни даже не задумывался о том, куда идти. Он просто брел по улице в нужном направлении, пока не оказался у ворот в дворянские кварталы. Там стражники обложили его матами, поскольку Рэни очень долго и нудно упрашивал их открыть ворота, но все же смилостивились над слугой, которого злой хозяин выгнал, на ночь глядя, без единой монетки.

Дальше было проще. Заведение мадам Хлои не закрывалось никогда, как и большинство «веселых домов» в столице. Рэни надеялся, что по старой памяти ему там предоставят койку на ночь, хотя бы и на чердаке, но без клиента, ну и заживляющей мазью заодно обеспечат, очень уж внизу саднило после графа. Так оно и получилось. Мадам Хлоя встретила его приветливо, а когда поняла, что Рэни не работать пришел, а только лишь провести ночь под крышей, даже немного расстроилась.

- О тебе часто спрашивают, - поведала она, провожая Рэни в пустующую комнату, но его уже не интересовал прежний заработок. Что-то в нем сломалось после всего произошедшего. Не мог он подставить себя клиенту, ни за какие деньги. Противно было. Впрочем, говорить это мадам Хлое он не собирался. Просто поблагодарил за все, даже руку поцеловал, получив в ответ шуточный подзатыльник и слова:

- Спокойной ночи, дурачок.

Утром, наскоро перекусив и прихватив с собой небольшой узелок, в который заботливая хозяйка собрала ему бутерброды, он вышел и направился в сторону торговой пристани. Рэни собирался наняться на какой-нибудь корабль, все равно кем, лишь бы убраться подальше от столицы, но по дороге задумался о предстоящих переменах в жизни, и ноги сами понесли его на торговую площадь.

В первое мгновение, оказавшись в разноголосой толпе покупающих и продающих, Рэни растерялся, не понимая, зачем пришел в продуктовые ряды, когда нужно было обойти площадь по краю, но потом решил, что может прогуляться в последний раз и вспомнить юность, ничего страшного из-за этого не произойдет. Он недолго бродил среди рядов, даже умудрился стащить яблоко с одного прилавка, пока продавщица переругивалась с соседкой из-за товара. Не то чтобы он хотел это яблоко съесть, просто… вспомнилось вдруг.

Так, шагая между рядами и похрустывая яблоком, он оказался на другом конце площади - в живых рядах. Когда-то, лет триста назад, здесь можно было купить настоящего клейменого раба, теперь же в этой части продавали животных на любой вкус. Всевозможные псы для охраны, охоты или просто для забавы. Домашние коты и хори, предназначение которых было в избавлении жилых домов и прочих помещений от грызунов. Дикие животные для дворянских зверинцев. Соколы и ястребы для охоты. Домашний скот и птица на убой, для тех, кто желал получить свеженину к ужину. Экзотические и ядовитые холоднокровные твари, которых охотно скупали лекари и маги для опытов. А самый дальний, но при этом самый большой, кусок рыночной площади предназначался для продажи лошадей. Тут, помимо нескольких десятков загонов, в которых лошади были рассортированы по предназначению, полу и возрасту, имелось три площадки, на которых можно было опробовать свою покупку, прокатившись верхом.

Крайние загоны предназначались для упряжных лошадей. Кони с мощными ногами и шеями, крупные и холеные, они заставили Рэни ненадолго остановиться. Конечно, покупать он ничего не собирался, денег у него не было даже на покупку мыши, но ведь за просмотр денег не брали, вот Рэни и смотрел, любуясь их силой и грацией.

Дальше выставлялись лошади для охоты. Не такие мощные, как упряжные, но не менее выносливые, эти кони были способны часами скакать с всадником на спине, перепрыгивая препятствия. А еще хорошо обученный конь вполне мог противостоять зверю, решившему напасть на его хозяина. Такой конь был и у его отца. Вернее у человека, который был для Рэни отцом. Он хорошо помнил темно-гнедого Дубка, которого забрал новый егерь, назначенный старым бароном вместо погибшего.

Отогнав прочь всплывшие воспоминания, Рэни двинулся дальше. В самом конце расположились торговцы с самым ценным товаром. Тонконогие скакуны с небольшими точеными головами, венчавшими изящные шеи – они были воистину прекрасны. Именно на таких красавцах, покрытых попонами с позолоченной вышивкой, не стыдно было выехать верхом и самому королю. И цены на таких лошадей были заоблачными.

Рэни окинул взглядом загон, в котором неспешно жевали корм несколько красавиц-кобыл, и замер, увидав черного, как смоль, жеребчика, стоящего отдельно от остальных. Вороной был привязан между двух столбов, не дававших ему сдвинуться с места, пока над его задними копытами «колдовал» кузнец, подковывая жеребца. Однако вся эта возня сзади совершенно не нравилась вороному. Он нервно переступал ногами, тряс головой, похрапывал, выражая свое недовольство.