Людская предательница (СИ) - "Sayar" - Страница 17

Сказать, что переводчик был поражен, значит не сказать ничего. Мариэль, так же затаив дыхание, наблюдала за операцией и, догадываясь каждый раз о следующем шаге, быстро подавала сестре чистую ткань, бинты, спирт… Наверное, с этим солдатом пришлось повозиться дольше всех — разрезы приходилось делать глубокие, кровоостанавливающие средства не помогали так эффективно, как надо. Но спустя пару мучительно долгих часов Джасти оставила уставшего эльфа.

Когда вся работа с пациентами была закончена, то даже после смены постельного белья для Джасти всё только начиналось. Нужно же устроить себе удобное рабочее место. Время шло к ужину, но на этот раз она не реагировала так остро на принесенную пищу: настолько сильно была поглощена тем, что вытаскивала из сундука горстки ампул и рассортировывала их. Тем временем Исенгрим и Мариэль кормили тех раненых, которые не могли самостоятельно подняться или держать столовые приборы.

— Исенгрим, можно тебя потом попросить оттащить один шкаф и пустые сундуки туда? — указала девушка взглядом на противоположную от её рабочего стола стену.

— Хорошо.

Что он позже и сделал. В тот пустой шкаф Джасти разложила все одноразовые предметы — шприцы, скальпели… В шкафы, что были рядом с ней, она стала выставлять склянки со спиртами, бинты, чистые ткани и ампулы, дабы все и всегда можно был найти с первого раза.

Лишь после этого девушка позволила себе заглянуть в окно. Судя по выглядывающему из-за веток полумесяцу, было приблизительно одиннадцать часов вечера. Если подумать, время прошло действительно незаметно. И лишь сейчас, сидя на стуле, Джасти поняла, как сильно устала. Ноги гудели от постоянной беготни туда-сюда, руки болели от напряжения, были сухими и неприятными на ощупь — перчаток не было, приходилось то и дело мыть свои ладони и перед каждым солдатом натирать их спиртом. Стоит ли говорить, что не привыкшие к столь резкому запаху эльфы очень часто ругались. А Исенгрим несколько раз выходил на свежий воздух продышаться, потом ещё и окна открывал.

Сейчас этот парень уселся на полу рядом с передвинутым шкафом и, прислонившись к стене, прикрыл глаза. Мариэль — возможно меньше всех уставшая — ходила между кроватями, улыбалась воинам и гладила по голове. Джасти даже растрогалась.

— Ты слышишь? — спросила что-то эльфийка Исенгрима.

— М? — не открывая глаза промычал он.

— Эта первая тихая ночь за долгое время. Наконец-то они спят, забыв о боли и страданиях.

Джасти ничего не понимала, но старалась прочитать по лицам о чем они говорят. Голос Мариэль был тихим, ласковым. Она переводила взгляды то с одного воина на другого, то на своего товарища. А тот лишь скупо приподнял уголки губ и, открыв глаза, взглянул на Джасти.

— Того и глядишь, она действительно сможет поставить их на ноги.

— Это было бы здорово.

— Эй, — буркнула Джасти. — Я не понимаю вашего языка, так что мне немного неприятно. Да и вообще. Поздно уже. Идите домой.

— Мы не можем, — ответил Исенгрим. — Мы сейчас в паре миль от ближайшей деревни. Не успеем прийти домой, как придётся тут же возвращаться.

— Значит, вы тут такие же заложники, как и я? — усмехнулась медсестра. Но Эльф её иронии не понял. — Тогда укладывайтесь на свободные койки.

— А ты?

— Я ещё не закончила разбирать ампулы. А потом истории надо заполнить, чтобы лишний раз не вколоть антибиотики кому-нибудь. Да и кетонал хотелось бы ещё некоторым вколоть.

Исенгрим стал переводить эти слова Мариэль, а Джасти, заполнив несколько шприцов вышеназванным препаратором, встала и пошла к самым серьёзным раненым. Конечно, можно было бы и не колоть, но девушка беспокоилась, как бы воины не проснулись среди ночи из-за того, что лекарство перестало действовать. Как бы она ни относилась к эльфам, как бы ни думала о них, как о врагах, но сейчас перед ней лежали раненые… пациенты, которые нуждались в помощи.

Мариэль выпрямилась и отошла на пару шагов назад, грустно опустив голову. Больше она не пыталась предлагать помощи и, более того, не желала путаться под ногами. Не успев об этом подумать, сестру позвал Исенгрим:

— Не будь с ней так жестока.

— Что я ей такого сделала? — раздраженно ответила девушка, положив лишние шприцы на тумбочку Эхаоса, а подготовленный специально для него, оставила в руках. — Я её вообще не трогаю.

— Она хочет тебе помочь.

— Чем она мне поможет? Ни перестелить нормально не может, ни…

— Вы, dhʼoine, тоже с рождения всё умеете? — сам того не ожидая, рявкнул Исенгрим. Джасти невольно вспомнила, как он её чуть не ударил, и испугалась его гнева. Благо, эльф понял, что переборщил и, потерев лицо ладонью, добавил: — Научи её.

«Научи», — усмехнулась мысленно Джасти. Научила бы, если б только не языковой барьер. Да и сейчас, когда так много раненых, ей просто не до обучения.

— Мариэль единственная врачевательница, которая согласилась стать твоей помощницей, — тихо сказал Исенгрим. Услышав своё имя, эльфийка подняла глаза на пару. — Единственная, — повторил эльф. Джасти, честно, стало стыдно. Она попыталась сделать вид, что сильно вовлечена в работу и сделала внутримышечный укол в плечо. Но нет, вместо переводчика в голову девушки влез голос Леголаса, который повторил слова Голубоглазого: «Мариэль была впечатлена тем, что ты оживила ребёнка. И, узнав о моём решении забрать тебя, попросилась в твои помощники».

Стало стыдно. Честно и искренне. Кажется, даже щеки запылали от такого неприятного чувства, как совесть. Давно ли сама Джасти была такой? Ничего не умеющей, рвущейся спасать людей студенткой, которая просила научить её первой внутривенной или внутримышечной инъекции. И вот, перед ней стоит девушка, которая так же хочет спасать жизни своих воинов, не быть обузой в этом лазарете, а Джасти, как последняя сволочь, бросала ей самую мелкую работу, на которую способен «только бесполезный».

И всё равно, ну как она будет её обучать? Через переводчика? Столько новых непонятных слов так же придётся объяснять. Хотя, какие проблемы могут быть с самым обычным внутримышечным инъекцией? Уж на это объяснение уйдёт не больше десяти минут. И сама медсестра столько времени сэкономит, если кто-то будет уметь это делать. Почему бы и нет? Если она смогла мальчишку научить многим сестринским манипуляциям, то со взрослой девушкой не справится, что ли?

— Тогда поможешь мне ей всё объяснить? — спросила она Исенгрима.

Тот сам удивился, что она так быстро согласилась, и поспешно вскочил на ноги.

— Мариэль, она научит тебя колоть тело.

От сказанного эльфийка сразу радостно улыбнулась и поспешно подбежала к Джасти.

— Набирать лекарства я научу тебя завтра, — наверное, это был первый раз, когда Джасти разговаривала непосредственно с Мариэль. — Сейчас мы вводим препарат в мышцу. Можно и в вену, но чем больше в ней проколов, тем болезненнее каждое последующее введение иглы. И найти вену будеет труднее. Так что лучше чередовать. Да и не все препараты можно вводить и туда, и туда.

— … и туда, — переводил Исенгрим. Лишь после его слов эльфийка кивнула в знак понимания.

— Внутримышечные стандартно вводим в три места: ягодицу, плечо и бедро. Сейчас к руке доступ лучше, потому и делаем сюда. Запоминай, как я держу шприц, под каким углом ввожу иглу и место введения.

Говоря всё это, Джасти обработала плечо спящего эльфа, медленно, чуть ли не перед самым носом девушки, захватила шприц по правилам и свободной рукой собрала складку из кожи так, чтобы образовался треугольник, обращенный основанием вниз.

— Самое главное — попасть в это место, и особенно внимательно проверить шприц — там не должно быть воздуха, — с этими словами она резко воткнула иглу под углом сорок пять градусов, ввела препарат со средней скоростью и вынула иглу. — Место до и после укола нужно обязательно продезинфицировать.

Что медсестра и сделала. Воин даже не проснулся. Уж ещё проще она не знала, как объяснить. Но, судя по завороженному выражению лица, Мариэль всё поняла. Правда, когда Джасти протянула ей новый шприц, врачевательница не рискнула взять его. Ничего, это сестра ей прощает. Ни один человек, получивший медицинское образование, не был уверен в своём первом протыкании чужого тела.