Сновида (СИ) - Крапицкая Влада - Страница 3

Подойдя к зеркальной двери шкафа, я стянула парик, прикрывающий голову со шрамами, на которых волосы не росли, и уставилась на себя, а затем в порыве ярости ударила по зеркалу и начала оседать на пол, содрогаясь от боли и рыданий.

Положив трубку телефона на столик, я поморщилась. Лгать матери, с которой была близка с детства, было неприятно, но и сказать о расставании с мужем я тоже не смогла. "Хватит её нагружать моими проблемами. Она и так, после аварии чуть с ума не сошла от переживаний. Да и три недели у моей кровати, пока я была в коме, чуть не стоили ей работы, которую она любит, и за которую так боролась".

Мать родила меня рано, а мой папаша, её одноклассник, не готов был стать отцом и через год бросил нас, растворившись на просторах России. Но мама всегда была сильной личностью, и даже имея меня на руках, смогла выучиться в университете на лингвиста и найти себе хорошую работу после этого. А шесть лет назад, уже выдав меня замуж, смогла заключить контракт с преуспевающим издательством в Германии и уехала туда работать и жить, где в последствии и замуж вышла. Отчим мой оказался, в общем-то, неплохим человеком, но семьёй мы так и не стали. Приезжая к нам в гости, он сохранял дистанцию в общении, и мы вели себя, как культурные, малознакомые люди. Но меня это не беспокоило. Главным было, что он любит маму, а это чувствовалось в его отношении к ней.

И благодаря же моей матери, врачи смогли вытащить меня с того света и поставить на ноги. Зарабатывала она, в отличие от моего мужа, прилично, и смогла оплатить и самые лучшие лекарства, и операции, и последующую реабилитацию, хотя мне было стыдно, что она потратила свои деньги, которые копила не один год.

"Вот и сейчас она сказала, что перечислит мне на карточку пятьсот евро, чтобы я наняла массажиста и прошла курс укрепляющего массажа. В очередной раз помогает мне, и я уже не знаю, как вообще смогу отдать ей потраченные деньги. А отдать их очень хочется", - я нахмурилась.

Вообще-то мама предлагала мне приехать лечиться в Германию, но я отказалась, понимая, что тогда сумма будет ещё больше, и старалась после выписки не брать у неё деньги, но сейчас они мне требовались. Миша ушёл, а значит и некому меня больше содержать и жить не на что.

"Да и не могу я поехать в Германию, иначе мама узнает про мои хождения ночью, что добавит ей переживаний". Говорить маме, что начала страдать сомнамбулизмом, я не стала, понимая, что она опять всё бросит и примчится за мной ухаживать. И в этот раз работодатели уже не закроют глаза на её отсутствие. "Уволят, и наймут себе другого человека, у которого нет проблем, а мама останется без любимой работы. Большого труда стоило отправить её назад, когда я пришла в себя, а сейчас она точно бы плюнула на всё. Поэтому буду молчать до последнего".

"На пятьсот евро я смогу протянуть долго, если экономить, и надеюсь, удастся найти какую-нибудь надомную работу, или спокойное место в каком-нибудь офисе. Мамина способность к языкам передалась мне, и возможно я смогу работать где-нибудь переводчицей. Сейчас, конечно, основное требование во всех компаниях, это знание иностранных языков и просто переводчики не особо нужны, но всё же стоит попробовать поискать такого плана работу. Главное, чтобы там не требовалось постоянно быть на ногах или много ездить. Общение с большим количеством людей и частые поездки влияют на моё эмоциональное состояние. И после сны становятся изматывающе яркими". Именно поэтому я старалась избегать лишних контактов с людьми, потому что внимание к кому-нибудь или чему-нибудь в жизни, во сне принимало причудливые формы и начинало сниться такое, чему я вообще не могла найти объяснение.

"А ещё хорошо, что мне есть где жить. Сделай Миша, как я хотела, то имела бы сейчас кучу проблем ещё и с жильём".

Встретились мы с мужем, когда я поступила в институт. Он учился на четвёртом курсе, я на первом и, поженившись, мы стали жить в нашем с мамой доме. А когда она уехала, стали уже полноправными хозяева жилища. Если честно, жизнь в частном доме меня не прельщала, и я всегда хотела переехать в квартиру, поэтому предложила мужу копить деньги, чтобы потом с доплатой или поменяться или, продав дом, купить себе двушку или трёшку. Но так вышло, что когда сумма уже была накоплена, муж, не советуясь со мной, купил машину, которая впоследствии принесла столько бед.

"И хорошо! Дом до сих пор оформлен на маму, и Миша не может претендовать на размен, а живи мы сейчас в квартире, свободно мог бы потребовать раздела имущества, а в моём состоянии переезды не рекомендуются... Хотя, какое состояние? И так всё плохо. С момента ухода мужа прошло уже трое суток, и все три раза после ночи я просыпалась где угодно, но только не в кровати. Один раз я проснулась в зале возле шкафа, второй раз на кухне, а третий раз вообще во дворе, под кустом смородины. И вот этот третий раз пугает нереально. Сейчас конец лета, и по ночам тепло, а если я вот так зимой выйду во двор? Замёрзну ведь на смерть во сне", - такая перспектива пугала и я не знала, как обезопасить себя в дальнейшем. "Про остальное же пока думать вообще не хочу, а вернее, боюсь...".

Эти дня я провела, как будто под гипнозом. Я старалась делать всё, как обычно. То есть, убирала в доме, готовила еду, стирала, и как могла, отгоняла страшные мысли об уходе мужа. Я понимала, что если позволю себе хоть на секунду думать об этом, то потом долго не смогу восстановить хрупкое душевное равновесие и окончательно провалюсь в депрессию. И эта установка не думать о предательстве любимого человека дала свои плоды. После срыва у зеркала, сразу после ухода Миши, я как будто внутренне застыла. Не было ни боли, не сожаления, ни страха. Требовалось начинать жизнь без него, и это было самым важным. Сейчас главным казалось найти хоть какое-то решение насущных проблем, способным физически навредить моей жизни.

"Необходимо в первую очередь решить вопрос с моими хождениями во сне. Больше некому меня опекать. Только вот как решить эту проблему? Всё, что советовали врачи мы, то есть я, уже испробовали", - я задумалась, пытаясь найти выход. "А попробую-ка я то, что врачи не рекомендуют. Они говорили, что нужно исключить физические нагрузки. Но может в этом проблема? Я всегда была активна и раньше занималась спортом, поэтому даже сейчас мне тяжело сидеть на одном месте. А если наоборот попробовать себя изматывать физически. Если я начну сильно уставать, то может, и во сне перестану бродить? Стоит попробовать". Оглянувшись вокруг, я посмотрела на стены, окна, шторы и тюль и поняла, чем можно заняться в первую очередь. "А устрою-ка генеральную уборку, да такую, при которой всё ставлю с ног на голову, а потом назад. Буду сегодня убирать до тех пор, пока не свалюсь без сил, а наутро посмотрим - действует этот способ или нет".

От новой идеи и надежды, что может хоть это поможет, стало чуть легче и, принеся в зал лестницу, я принялась снимать шторы и тюль. "Главное, не включать телевизор, чтобы в подсознании не уложилось хоть какая-то вещь. Телевизор и интересные книги мои самые большие враги, потому что увиденное или узнанное там, потом видится во снах. Лучше использовать музыку, чтобы веселее всё делалось", - решила я и, включив музыкальный центр, полностью отдалась уборке, заглядывая даже в те места, которые раньше не считала нужным особенно сильно убирать.

К шести часам вечера натерев и начистив в зале всё до блеска, я стала гладить уже высохшую тюль, а следом и шторы, как со стороны входной двери донёсся какой-то звук.

"Что это?" - испуганно подумала я, и сильнее сжав ручку утюга, замерла. "Если полезут воры, то они обнаглели... Лезть вечером в жилище, когда на улице светло, да ещё и громко играет музыка, давая понять, что хозяева дома, это уже слишком", - стало очень страшно.