Золотые крылья сильфиды. Книга 1 (СИ) - Азарцева Анна - Страница 38

И тут до меня дошло! Ни Милор, ни сестры действительно не видели произошедшего. Я осторожно огляделась и заметила, что те из гостей, кто продолжал пялиться на меня, тоже не были особо удивлены. В их глазах, в их позах и шепотках читалось всего лишь недоумение и легкий интерес, не больше. Либо они привыкли к подобным поступкам ле-ри, либо…, Либо Великая мать действительно скрыла магией то, что показала мне.

Я снова повернулась к родственничкам.

Рассказывать или нет? И вроде бы, ничего такого важного мне Шасс-нир не предрекала, а упоминать об этом почему-то не хотелось. Как будто внутри меня шелестящий листьями голосок Великой Матери уговаривал молчать о предсказании.

- Да ничего особенного и не было, - не сильно покривив душой, я безразлично пожала плечами, - Она спросила мое имя и пожелала удачи.

- И все?

- Все. А что еще?

Непонимающий взгляд, удивленно приподнятые брови – я старательно делала вид, что ни о чем больше мы с Шасс-нир не говорили. Оливия презрительно фыркнула:

- Даже Великая мать не удостоила…, - но Мирра ее толкнула в бок и, кивнув на Слезу Света, заставила замолчать. Ле-ри дошла наконец до жениха с невестой и готовилась подарить им нечто особенное.

Шасс-нир застыла перед молодоженами ледяным изваянием. Воздела руки, медленно, словно красуясь, расправила украшенные драгоценностями большие крылья. Красивые, радужные, переливающиеся перламутром и золотом, похожие на узорчатые крылья бабочки.

Великая мать тихо запела, и друид за ее спиной речитативом стал начитывать заклинания. Вскоре на белом мраморе пола засветилась зеленая искра, из которой постепенно вырастал гибкий длинный стебель. Затем пришла очередь тонких нежных салатовых листочков, становящихся с каждым словом друида жестче и мясистей, из корней потянулись ломкие усики, сплетающиеся в сложные узлы. Постепенно лепесток за лепестком перед хозяевами празднества и гостями возник огромный, размером почти с головку сыра, ярко-алый цветочный бутон. Приторно-сладкий аромат поплыл по зале, многие приглашенные оживились и одобрительно закивали головами.

Шасс-нир опустила руки и сорвала бутон. По зале пронесся тихий звон словно кто-то коснулся серебряных колокольчиков, стебель и листья мигом опали на мраморный пол серой трухой. Великая мать прошелестела:

- Это киассар… подарок невесссте… от всей ветви Сияющей лозы, - у ле-ри почему-то получалось «лосссы», -  Иссспользуй его… правильно, - и подала бутон Аридии.

- Что это? - не поворачивая головы, я спросила у Милора.

- Не знаю, какая-то тонкая магия фейри, - шепнул он и шикнул, чтобы не молчала.

Невеста робко взяла киассар и поблагодарила ле-ри, но, как только она повернулась к слуге положить цветок к общей куче подарков, Шасс-нир ее остановила:

- Цветок... только для тебя...

Аридия боязливо оглянулась на мужа, но папенька милостивой улыбкой позволил оставить подарок рядом с собой. Невеста кротко ему улыбнулась, благодаря за разрешение, и крепче сжала бутон в руках.

Осмелев, она спросила:

- Великая мать, я слышала, что фейри могут видеть будущее, - ле-ри промолчала, но кивнула, - Могу я попросить … о предсказании?

Герцог нахмурился:

- Тебе стоит поблагодарить Великую мать за оказанную честь, дорогая, и больше ее не беспокоить.

- Я сслушаю… - тут же бесцеремонно перебила его Шасс-нир.

Папенька гневно открыл было рот, но вовремя опомнился и лишь склонил уважительно голову.

Аридия обратилась к ле-ри, прижимая с силой к себе алый цветок, словно боясь, что драгоценный подарок отнимут.

- Можете сказать… будем ли мы счастливы? – а голосок тонкий-тонкий, как у испуганной мышки.

Я тихо ахнула. Ой, дура! Кто ж о таком в присутствии жениха-то спрашивает?! Да еще если он так зло бровями дергает?! Вон, аж побелел весь, цветом лица стал похож на невестино платье. Краем уха услышала, как Милор еле слышно выругался. Да, да, я его прекрасно понимала и хотела сказать тоже самое, только девушки с моим воспитанием так не выражаются. Только думают!

Шасс-нир чуть помолчала, ласково провела тонкими изящными пальцами по щеке молодой герцогини и с улыбкой в голосе проговорила:

- Ты… будешь сссчастлива…

Листья ее голоса еще продолжали шелестеть эхом в затихшей зале, когда Шасс-нир развернулась и пошла прочь. И я обратила внимание, что белое покрывало Великая мать так и не сняла. 

***

Вейл скомкал письмо и в сердцах метнул его в зажжённый камин. Новости были не просто плохими, они ужасали.

И в то же время заставляли задуматься.

Маленький сынишка реи Шерлис, семилетний озорной вихрастый хулиган Влаш с дуру решил попробовать научиться летать. Убежал от своего наставника, забрался на высокую башню и сиганул вниз, надеясь, что в полете он обернется и раскроются крылья.

Не раскрылись.

Влаш получил три перелома позвоночника и сотрясение мозга. Ноги отнялись полностью, руки еле двигались. Мальчишка лежал без сознания уже неделю и придет ли в себя – большой вопрос. А когда очнется…У молодых драконов кости слишком хрупкие, без магии такие повреждения не вылечить.

Если Лиатрис не окажется сильфидой, то малышу Влашу грозит смерть.

Хотя…

Без магии…

Смерть была бы спасением.

Но Шерлис сделает все для своего единственного сына. Даже силой выдавит те ничтожные жалкие капли из саркофага королевы сильфов у Алтаря Бурь.

Чем она и занималась, уничтожая единственную надежду драконьего народа на возрождение магии.

Письмо направил леат Диаборн, старинный друг семьи Черного крыла. Он потерял всякую надежду воззвать к разуму реи и заставить ее одуматься. Старый дракон просил, умолял, даже пытался подговорить стражников силой увезти рею обратно во дворец – все без толку. Шерлис дневала и ночевала у Алтаря Бурь, накладывая на источник заклинание за заклинанием, пытаясь выжать из сильфского кристалла больше одной капли в год. Она готова была отдать последние крохи, что имела, лишь бы заставить Алтарь снова засветиться чистой магией Тессариана.

Оставался единственный выход – поторопить рейенов вернуться домой и привезти дочь герцога. Диаборн был одним из немногих, кто знал о предполагаемом родстве Лиатрис с замурованной в хрустальном кристалле Лазарией, и очень надеялся, что это окажется правдой.

Вейл подошел было к двери и протянул руку, чтобы ее открыть, но пальцы так и не дотронулись до ручки. Мыслей оказалось слишком… Слишком…  

Им всем нужна Лиатрис.

Поначалу Шерлис смотрела на эту импровизированную женитьбу с сомнением. Кто поверит в то, что Лазария оставила своего единственного ребенка под боком у драконов, в том самом герцогстве, что сильфы разорили почти полностью и где люди ненавидели крылатых больше всего на свете? К тому же, Наралекс, сильфский император уж наверняка бы вытащил племянницу из чужого и чуждого ей дворца.

Шерлис не очень-то верила, но все же допускала вероятность, что девчонка окажется дочерью сильфиды, поэтому не протестовала, когда Вейлариан предложил ход с саш-хаад.

Теперь же…

Влаша было очень жаль.

Застыв у двери, рейен с горечью вспоминал, как еще месяц назад он играл с племянником, учил его и ругал за шалости. Как в прошлом году смастерил Влашу кораблики из дерева и гусиных перьев, чтобы тот по весне запускал их в ручьях, а Алеф магией заставлял их вытанцовывать вокруг тающих льдинок. Как летом Влаш решил покататься верхом и выбрал самого злющего жеребца во всей конюшне. Мальчишку сорвали с коня, как только он выехал во двор. Всыпали ему тогда все, кому не лень – мать, Алефиан, даже от конюха досталось. Только Вейл, когда Влаш, после порки злясь на всех на свете и ревя навзрыд от боли и обиды, клялся убежать, отомстить и всем всё доказать, несколькими словами заставил сорванца осознать, что он натворил:

- Твоя мать сейчас плачет так же, как ты.

- Почему? – злые глазенки мальчишки смотрели колюче, зрачок стал немного вытянутым и заискрился. Чуть-чуть бы магии, пару-тройку капель и перед рейеном сидел бы маленький дракон.