На задворках Совдепии - Чечило Виталий Иванович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/54
• Следующая

– Ладно.

Когда казак ушел, Лис тут же достал из кармана горсть значков и прикрепил один из них на форму.

Лупинос больше всего на свете не любил посещать этот «штаб революции», где командовала толстая баба с пистолетом. Ему казалось, что воздух в этом здании настолько пропитан непроходимой бестолковостью, что ею можно заразиться как гриппом. Однако проблема боеприпасов требовала немедленного разрешения. Каждую гранату, каждую пачку патронов приходилось получать едва ли не лично у начальника штаба.

В этот раз за Лупиносом увязался неугомонный Славко, которого мучила очередная идея. Суть ее сводилась к следующему. После того, как Украина фактически блокировала границу с ПМР, запретив перевозки по своей территории, перегонять транспорты приходилось по единственному магистральному шоссе, идущему вдоль всей республики. Один из участков магистрали, длинною около четырех километров, проходил по совершенно открытой местности и в непосредственной близости к границе. Молдавская полиция очень часто обстреливала его с минометов и зениток. Поэтому на этом коротком отрезке шоссе гибло больше всего людей.

– Как только перережут эту транспортную артерию, так сразу можно сливать воду. Это конец! – с паническими оттенками в голосе обсуждали эту проблему специалисты из штаба обороны ПМР.

А почему бы не провести временную дорогу (рокаду) в объезд опасного участка? Это была одна из гениальных мыслей Славка, которые уже основательно задолбали весь личный состав отряда. Даже Лупинос не уловил сути этого рацпредложения.

– Нам – то что с того? Мы по этой шоссейке не болтаемся. Пусть у аборигенов голова болит.

Но Славко уже завелся. Он тщательно изучил обстановку на местности и обнаружил, что его план верен. Недалеко от этого открытого участка был пологий склон. Если за его обратным скатом проложить рокаду, то она станет недоступной для огня даже артиллерии. Достаточно всего одного грейдера, чтобы сделать обыкновенную грунтовую дорогу.

Все это Славко попытался объяснить товарищу Андреевой, которая как всегда была окружена разношерстной толпой просителей. Начальник штаба смерила худого паренька в очках оценивающим взглядом. Будучи женщиной солидных объемов, она испытывала смутное недоверие к дохлякам и очкарикам.

– Нет, нам этот план не годится, – решительно заявила она. – Мы будем стоять за нашу республику до последней капли крови!

Рокадная дорога так и не была построена. Даже после установления перемирия на ней продолжали гибнуть люди от пуль и мин. Но это воспринималось не иначе, как героическая смерть за свободу республики.

АРТЕМЕНКО ВЯЧЕСЛАВ ВИТАЛИЕВИЧ псевдо «СЛАВКО „1956 г р. старший лейтенант КГБ, ушел из органов в знак протеста горбачевским реформам. Образование высшее. Владеет несколькими европейскими языками. Теоретик «войны в толпе“. Крупнейший в Европе специалист по стрелковому оружию. Поэт. Журналист. Хобби: изготовление миниатюр холодного оружия. Женат, имеет дочь.

«Снабженец» лежал в кровати и читал найденный в тумбочке прошлогодний «Огонек», когда дверь распахнулась от сильнейшего удара ногой. В номер ввалились люди в масках и с пистолетами в руках. На четверых была военная форма «песчанка», остальные – в гражданском.

– Ручонки на прилавок!

Уже через мгновение «снабженец» упирался руками в стену, широко расставив голые ноги. Один из спецназовцев всунул ему между ног здоровенный тесак. Оперативник в гражданском пододвинул к себе стул и сел, внимательно разглядывая документы задержанного.

– Повернись!

Спецназовец с автоматом рывком за шиворот развернул «снабженца», усадил его на стул и навис над ним.

– Вино значит приехали закупать? – приторно вежливым тоном начинает допрос опер.

– Да, вино…

– Та – ак, а это что? Удостоверение Киевского управления СБУ. Вином интересуется Киевское управление?

«Снабженец» заерзал на стуле, пытаясь выиграть время, чтобы успокоиться.

– Я прошу вас представиться.

– Градов… Валера. Приднестровский комитет безопасности. Коллега ваш, так сказать. Что это вы так не уважаете нас? Инкогнито, в сражающуюся республику. У нас, как – никак, война идет. Расстреливаем мы шпионов – то.

– Украина не находится в состоянии войны с Приднестровьем.

– А блокаду Украина осуществляет. В том числе с помощью СБУ. Козлы демократы и суки кооператоры… Развалили нашу страну. Теперь сюда приехали разваливать? Заготовитель! Барыга гребанный! Сейчас с нами поедешь. На Днестр прогуляемся. Я протоколов не составляю. Не умею и не люблю. Подлая пуля румынского снайпера… Прямо в затылок.

– Товарищ… – «заготовитель» подскочил со стула, попытавшись сделать шаг в направлении опера.

Стоявший за спиной спецназовец резко ударил его в спину автоматом и усадил на место.

– Ты не дергайся. Не в Киеве ужо. Одевайся. Хотя… зачем?

Опер пододвинул стоящую на столе бутылку с минералкой и налил в стакан, стараясь успокоиться.

– Ты кого пасешь, мусор? Военные объекты? Система охраны штабов и административных зданий?

– Нет, нет, совсем нет… экстремистские группировки с Украины. УНСО. Мы… я… совсем не хочу вмешиваться в ваши дела. Поверьте, я глубоко сочувствую героическому приднестровскому народу. И все мои товарищи… и руководство тоже…

– Так, это уже теплее, – подбодрил коллегу опер, тем не менее сохраняя металлические нотки в голосе. К кому на контакт приехал?

– Я их не освещаю, я должен был просто наблюдать. Я вообще не по этой линии.

– Ты знаешь, дорогой, мне эти твои линии глубоко чужды. Ты сопли лучше подбери, мусор. Кто тебя сюда привез? С кем успел встретиться?

– Я извиняюсь. Вы вроде тоже как… мусор.

– Ну ты, обмылок. Я охотник и воин, а ты паразит. Ты с оперативкой и близко не срал. Дисидентов по кабакам спаривал, идеолог. Тот раздельненский опер сейчас дома сидит. А ты его сдать стесняешься. Он тебя первый сдал. Иначе откуда мы здесь?

Однако офицер СБУ, похоже, уже оправился от первого потрясения и попытался перехватить инициативу.

– Я хотел бы поговорить с вашим руководством.

– Я сам себе руководство! Я тебя, падла, шлепну и отвечать ни перед кем не буду. Садись!

Опер вытыщил из висевшей на животе кобуры пистолет, резко передернул затвор и ткнул стволом в ноздрю «снабженца».

– Пиши! Телефон, фамилию. Кто тебя здесь прикрывает? Пиши!

В глазах задержанного появилось тоскливое выражение безысходности. Он молча полез за ручкой и бумагой.

«Стучал» киевский гость долго и с видимым усердием. Наблюдавший за ним Валера Градов думал о сущности человеческой психологии. За время военного конфликта он успел уже заметить, что все наставления по методике проведения допроса ни на что не годятся. Как правило, допрашиваемые не развязывали языки даже под изощренными пытками. Более того, от пыток они еще больше озлоблялись и расколоть их было невозможно. И вот перед ним сидит редчайший экземпляр, который дает показания под давлением всего лишь угрозы применения физического насилия. Даже обидно, что такие кадры работают в его родном ведомстве.

Прочитав показания «заготовителя», Градов снисходительно посмотрел на допрашиваемого:

– Не дрожи, мент. Я с этим никуда не пойду. Пока! Но тебя чтобы в Тирасполе не было. В шесть утра дизель идет. Собирай шмотки и двигай на вокзал. Там доспишь.

Утром в школу, где расположился штаб отряда УНСО, пришел спецназовец из батальона «Днестр», одетый в черную полевую форму. В ПМР их называли «дельфинами». Вытерев беретом вспотевшую коротко стриженную голову, он спросил пана поручника. В руках парень держал бутылку коньяка «Белый аист».

– Ха, гоблинам Лебедя – привет! – вышел ему навстречу Спис.

– Привет, Серж. У меня к тебе базар есть. С глазу на глаз.

Поручник повернулся к курившему у окна Студенту. – Микола, ты не в обиду – покури на балконе. – Ты за кого меня маешь? – обиженно буркнул унсовец и, пнув ногой балконную дверь, удалился.

• Предыдущая
• 8/54
• Следующая