На задворках Совдепии - Чечило Виталий Иванович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/54
• Следующая

– Надо итить на Киев. А потом, наверное, надо итить на Москву.

– Нас продают! – заорали из толпы.

На ящик, служивший трибуной, взобрался пожилой бородатый казак:

– Братья казаки! Защитники мы, али не защитники? Вопрос надо поставить вертикально. Я из Дубосар. Позиции у нас прямо по дворам идут. А тут приезжает одна беженка, мать ее ити. И сразу «иде моя мебель?» Мы ей по людски пояснюем: «У нас тут позиция». Не верит, сука! Так, я говорю, надо постановить на кругу, што бы всех гражданских ко всем чертям с Приднестровья выселить. Два часа на зборы и хай едуть. Война тута, али не война?

– Любо! Любо!

– «Дельфинов» надо разоружить. А то что получается? Полицию в Дубосарах разоружили, а милиция осталась. Зачем спрашивается?

– За что боролись?

– И жрать чтоб давали! Вчера паек привезли. Одно повидло да икра кабачковая.

– А персонал-то каклеты жреть!

Бородатый казак продолжал:

– Вчера подхожу до комбата гвардейцев, спрашиваю, почему не стреляете, а? А он мне отвечает, мы де договорились с молдаванами о прекращении огня. У нас, говорит, телефонная связь и если инцидент какой, говорит, то мы звоним и выясняем. Мы, говорит, стрелять не будем, мы договорились. Я ему говорю, так значит, бля, если румыны попрут, они все силы на нас смогут сосредоточить. Предатель ты, говорю, грубанный!

– Надо гвардейцев разоружить, пока они нам в спину не ударили! – снова зашумела толпа.

– Да, это у них с молдаванами соглашение о прекращении огня. А с нами никакого прекращения нету!

– Сваливать треба пока оружие не поотбирали.

От толпы станичников отделился казак по фамилии Молодидов и подошел к стоящим в стороне унсовцам.

– Здорова дневать, гаспада. После того, как Кучера убили, со станичниками нет никакого сладу. Хочуть с позиции сниматься. Оно и понятно. Все продано. Не сегодня – завтра сдадут город. Они тут все свои, между собой договорятся. А нам отвечать придется. Да и минометы у них… На Абхазию надо подаваться. Может и вы с нами?

Поручник с равнодушным видом, не прекращая точить нож, выслушал Молодидова, взглянул на шумящих казаков.

– Нет. Как нибудь в следующий раз.

В июле, через месяц после штурма Бендер, штаб обороны ПМР предложил унсовцам перенести свою основную базу в Каменку, самый южный район республики. С чем было связано это предложение? Скорее всего со стремлением руководства республики ограничить самостоятельность этого отряда.

В Рашкове, где до этого располагались основные казармы УНСО, население воспринимало украинских хлопцев, как твердую гарантию того, что Украина не позволит румыно-молдавским захватчикам установить здесь свое господство. Немало местных парней всупили в отряд УНСО. Над райсоветом развевался желто-голубой флаг. Местное население щедро кормило и поило стрельцов. А поскольку в отряде строго соблюдался сухой закон, на приносимое вино выменивали у гвардейцев боеприпасы и гранаты.

При содействии УНСО в Рашкове была открыта первая на территории Приднестровья украинская церковь. И стрельцы были самыми исправными ее посетителями.

Как сложатся отношения с местными властями и населением Каменки было неизвестно. К тому же там располагался батальон гвардейцев, который мог значительно ограничить свободу действий унсовцев.

– Нет, ну на хрена нам эта Каменка? – горячился Богдан. – Здесь, в Рашкове, на нас Богу готовы молиться. Ведь от добра добра не ищут.

– Дружба с населением – это прекрасно, – согласился Лупинос – но в Рашкове мы оторваны от боевых действий. Здесь мы выполняем роль бригадмильцев, следящих за порядком на улице. Разве для этого мы приехали в Приднестровье?

– Это верно, – согласился Богдан, – но в Каменке мы будем под надзором гвардейцев.

– Там мы еще посмотрим, кто у кого будет под надзором. И запомни, мы не добро здесь ищем, а войну. Война – наше нормальное состояние.

Спорить с Лупиносом было бесполезно и считалось дурным тоном. Поэтому уже через несколько дней унсовцы справляли новоселье.

Казарма отряда УНСО находилась по соседству со зданием, в котором располагался батальон гвардейцев. В окна было видно, как лениво собирались в кучу гвардейцы, отправляясь каждое утро дежурить на позиции. Делали они это крайне неохотно. Почти физическое страдание читалось на их лицах, когда, забросив небрежно автоматы за плечи, они шаркающей походкой выходили за территорию городка.

Уровень дисциплины, как и степень боеготовности этого воинского формирования были крайне низкими. Впрочем, на что-то другое трудно было рассчитывать, ведь командовал батальоном бывший начальник полкового оркестра майор запаса Крайний.

Это был мягкий, добродушный человек, привыкший уважать мнение начальства и не умеющий «ставить на место» подчиненных. И этим успешно пользовались как те, так и другие. Мягкотелостью комбата тут же воспользовались и унсовцы.

В ходе первой же встречи, которая состоялась в кабинете комбата, Лупинос договорился с ним о том, что гвардейцы помогут стрельцам с обмундированием, поделятся оружием и боеприпасами. С плохо скрываемой радостью майор Крайний встретил предложение дяди Толи о совместном дежурстве на позициях. Расставались два командира лучшими друзьями. Комбат, непрерывно тряся руку Лупиносу, проводил его до самого выхода.

Уже утром, с кропотливо составленными заявками на получение обмундирования и оружия стрельцы появились в расположении гвардейцев. День ушел на то, чтобы подобрать для унсовцев необходимую амуницию, так как задача оказалась не из простых. Впрочем, начало обнадеживало.

В то время, как правительство ПМР и его многочисленные, но разрозненные воинские формирования предпочитали занимать позу страуса, пряча голову в песок, отряд УНСО постоянно заботился о своей разведке, которая в боевых условиях является глазами и ушами любого воинского подразделения.

Несмотря на серьезный риск быть пойманными и расстрелянными на месте как шпионы, стрельцы небольшими группами, в сопровождении сочувствовавшего украинским добровольцам местного проводника, переправлялись через Днестр и заходили до нескольких десятков километров вглубь территории противника.

Однако риск был всецело оправданным. Командиры УНСО имели точную и своевременную информацию обо всем, что делается на противоположной стороне. Не раз это позволяло избежать серьезных потерь, вовремя предприняв контрмеры. Кроме того, стрельцы получали ценные навыки ведения разведки в глубоком тылу противника.

Пятеро стрельцов из роя разведки стояли навытяжку перед поручником Списом. Самый тщательный осмотр экипировки разведчиков удовлетворил командира. Заранее припасенная форма молдавского спецназа, искусно подделанные удостоверения личности и справки, ладно пригнанная амуниция – все говорило о достаточно профессиональной подготовке личного состава к предстоящим действиям в тылу противника.

В углу комнаты сидел на стуле, терпеливо ожидая окончания инструктажа, неопределенного возраста мужчина, больше похожий на молдаванина, чем на украинца. Это был житель Каменки, имевший родственников в соседнем молдавском селе. Помощник командира местного отряда УНСО Робин Гуд рекомендовал его в качестве надежного проводника для сопровождения разведчиков.

– В бой не ввязываться, – еще раз повторил Спис, заканчивая инструктаж, – мертвые герои нам не нужны. Избегать встреч не только с молдавскими военнослужащими, но и с личным составом приднестровских воинских формирований. В данном случае все они для вас одинаково опасны. Не убьют, так заложат. Ну, с Богом!

Командир разведгруппы Богдан закинул за плечо автомат и первым открыл дверь.

• Предыдущая
• 11/54
• Следующая