«Кадиллак» Долана - Кинг Стивен - Страница 16
- Предыдущая
- 16/18
- Следующая
- Вытащи меня отсюда! - завопил он. - Прошу тебя! Я сойду с ума! Вытащи меня!
- Ты готов выслушать встречное предложение? - спросил я.
- Да! Да! Боже мой! Конечно, готов!
- Тогда кричи. Это и есть мое встречное предложение. Мне нужно, чтобы ты кричал. Если будешь кричать достаточно громко, я тебя выпущу.
Долан пронзительно завопил.
- Очень хорошо! - отозвался я без тени иронии. - Но все-таки недостаточно.
Я снова принялся копать, бросая лопату за лопатой на крышу "кадиллака". Рассыпающиеся комки глины скатывались по ветровому стеклу, заполняя щель, отведенную для дворников.
Он закричал снова, еще громче, и мне пришла в голову мысль: а может ли человек кричать так громко, что у него лопнет собственная гортань?
- Совсем неплохо! - заметил я, удваивая свои усилия. Несмотря на разрывающуюся от боли спину, я улыбался. - Ты добьешься своего, Долан, определенно добьешься.
- Пять миллионов. - Это были его последние слова, которые можно было разобрать.
- Думаю, мало, - ответил я, опершись на ручку лопаты и вытирая пот с лица тыльной стороной грязной ладони. Теперь крыша автомобиля была почти засыпана грунтом. Казалось, большая коричневая рука стискивает "кадиллак" Делана. - Вот если ты завопишь так, чтобы перекрыть взрыв восьми динамитных шашек, заложенных в "шевроле" 1968 года выпуска, тогда я выпущу тебя. Можешь на это рассчитывать.
И он закричал, а я продолжал сыпать грунт на "кадиллак". Некоторое время он действительно кричал очень громко, хотя, по моему мнению, ни разу не превзошел уровень шума при взрыве двух динамитных шашек, прикрепленных к системе зажигания "шевроле" 1968 года выпуска. Или самое большее - трех. К тому времени, когда вся крыша "кадиллака" была покрыта грунтом и я остановился, чтобы взглянуть на кучу песка и гравия в длинной яме, из машины доносились только отрывистые бессвязные хрипы.
Я посмотрел на часы. Чуть больше часа дня. Мои руки снова кровоточили, и ручка лопаты была скользкой. Облако песчаной пыли ударило мне в лицо, и я попятился назад. От сильного ветра в пустыне возникает очень неприятный звук непрерывный равномерный гул, который шумит и шумит, не прекращаясь. Он напоминает голос безумного призрака. Я склонился над траншеей.
- Долан?!
Молчание.
- Кричи, Долан!
Сначала никакого ответа - затем хриплый лай. Все в порядке.
***
Я вернулся к (фургону, завел его и проехал полторы мили к тому месту, где стояли дорожные машины. По пути я настроил приемник на местную станцию Лас-Вегаса - больше никаких станций этот приемник не брал. Барри Манилоу сообщил мне, что написал песни, которые будет петь весь мир. Я встретил это заявление с долей скептицизма, а затем последовал прогноз погоды. Ожидался сильный ветер: на дорогах между Лас-Вегасом и границей Калифорнии находящихся в пути предупреждали об угрожающей опасности. Возможно резкое ухудшение видимости из-за облаков песка, добавил диск-жокей, но больше всего следует опасаться резкой смены ветров. Я знал, что он имеет в виду, потому что чувствовал, как порывы ветра раскачивают фургон.
Я остановился у своего экскаватора "кейс-джордан" - я уже относился к нему как к своему. Забрался в кабину, напевая песню Барри Манилоу, и коснулся синим проводом желтого. Экскаватор сразу завелся. На этот раз я не забыл поставить рычаг переключения скоростей в нейтральное положение. "Неплохо, белый парень, - услышал я в своем воображении голос Тинка. - Ты многому научился". Это верно. Я научился действительно многому. В течение минуты я сидел в кабине, следя за тем, как песчаная пелена скользит по поверхности пустыни, прислушиваясь к реву двигателя и думая о том, что предпримет Долан. У него остался в конце концов его единственный шанс. Он может попытаться выбить заднее стекло или перелезть через передние кресла и рискнуть выбить ветровое. И на то, и на другое стекло я насыпал достаточно песка и гравия, но это все-таки было возможно. Все зависело от того, насколько он обезумел к этому моменту, а поскольку я ничего не знал на сей счет, то и раздумывать было бессмысленно. Следовало заниматься другими делами.
Я включил скорость и двинул экскаватор обратно по шоссе к траншее. Остановившись рядом с ней, с беспокойством выскочил из кабины и посмотрел вниз, едва ли не рассчитывая увидеть нору человеческих размеров от переднего или заднего стекла "кадиллака", если Долан сумел разбить стекло и выползти наружу. Но грунт, набросанный лопатой, был нетронут.
- Долан, - произнес я, как мне показалось, достаточно добродушно.
Ответа не последовало.
- Долан!
Тишина.
Он застрелился, подумал я и почувствовал горькое разочарование. Убил себя, застрелился или умер от страха. - Долан?
Из-под кучи песка донесся смех: звонкий, нескончаемый, совершенно искренний смех. Я почувствовал, как у меня по спине побежали мурашки. Это был смех человека, разум которого пошатнулся.
Он смеялся и смеялся хриплым голосом. Затем издал пронзительный вопль и снова засмеялся. Наконец он стал смеяться и вопить одновременно.
Некоторое время я смеялся вместе с ним, или вопил, или что там еще, а ветер смеялся и кричал вместе с нами. После этого я вернулся к "кейс-джордану", опустил ковш и начал закапывать траншею по-настоящему.
***
Спустя несколько минут исчезли даже очертания "кадиллака". Это была лишь траншея, наполненная грунтом.
Мне казалось, что я что-то слышу, но, поскольку ветер завывал, а мотор ревел, трудно было утверждать это наверняка. Я вышел из кабины и встал на колени, затем лег ничком, свесив голову в небольшое углубление, оставшееся от траншеи.
Далеко внизу, под толстым слоем грунта, Долан все еще хохотал. До меня доносились звуки его безумного смеха. Похоже, он что-то еще .
И говорил, но я не мог ничего разобрать. Я улыбнулся и кивнул.
- Кричи, - прошептал я. - Кричи, если хочешь. - Но едва слышные звуки смеха продолжали пробиваться сквозь грунт подобно ядовитому газу.
Внезапно меня охватил мрачный ужас - Долан стоит позади! Да, каким-то образом Долан сумел оказаться позади меня! И я еще не успею обернуться, как он столкнет меня в эту яму и...
- Предыдущая
- 16/18
- Следующая
