Сияние - Кинг Стивен - Страница 87
- Предыдущая
- 87/145
- Следующая
— Если ты прав, то увозить его отсюда нужно обязательно. Какая разница, что с ним — в этом отеле Дэнни становится хуже.
— Я бы не сказал, — возразил Джек. — Если бы он делал, как ему говорят, то, прежде всего, не полез бы в тот номер и ничего бы не случилось.
— Господи, Джек! По-твоему, если человек не послушался, самое подходящее — это… это наполовину задушить его?
— Нет… нет. Конечно, нет. Но…
— Никаких но, — объявила Венди, яростно мотая головой. — Истина заключается в том, что мы только строим предположения. И понятия не имеем, в какой момент он может свернуть за угол и попасть в одну из этих… воздушных ям, коротких фильмов ужасов или что оно там такое. Мы должны увезти его отсюда. — Она немножко посмеялась в темноте. — Дальше и у нас начнутся видения.
— Не болтай чепуху, — сказал Джек и во тьме комнаты увидел сгрудившихся у дорожки древесных львов — голодных ноябрьских львов, которые уже не охраняли, а стерегли тропу. На лбу выступил холодный пот.
— Ты действительно ничего не видел, да? — спрашивала Венди. — Я хочу сказать, когда поднялся в тот номер. Ничего не видел?
Львы исчезли. Теперь перед ним появилась пастельно-розовая занавеска и покоящийся за ней темный силуэт. Закрытая дверь. Он снова услышал приглушенное быстрое «бух!» и последовавшие за ним звуки, которые могли оказаться топотом бегущих ног. Как страшно, неровно колотилось сердце, пока он боролся с ключом.
— Ничего, — ответил Джек и не погрешил против истины. Он был взвинчен. Не уверен в том, что же происходит. У него не было случая проанализировать свои мысли и найти разумное объяснение синякам на шее сына. Черт возьми, он и сам здорово поддается внушению. Иногда галлюцинации оказываются заразными.
— А ты не передумал? В смысле — насчет снегохода?
Руки Джека внезапно сжались в тугие кулаки.
(Хватит ко мне приставать!)
— Я согласился, верно? Значит, так и будет. Теперь спи. День был длинный и тяжелый.
— Да еще какой, — согласилась она. Когда она повернулась поцеловать его в плечо, простыни зашелестели. — Я люблю тебя, Джек.
— И я тебя, — ответил он, но слова были просто движением губ. Кулаки так и не разжались, как будто руки заканчивались булыжниками. На лбу заметно пульсировала жила. Венди ни слова не сказала о том, что же им делать после того, как вечеринка окончится и они окажутся внизу. Ни единого слова. Только «Дэнни то», да «Дэнни се», да «Джек, как я боюсь!» Да, да, она боится, что в шкафу живет бука, да не один, боится качающихся теней — еще как боится. Но и в реальных причинах для боязни недостатка не было. Спустившись вниз, они объявятся в Сайдвиндере с шестьюдесятью долларами и в тех шмотках, что на себе. Даже без машины. Даже будь в Сайдвиндере ломбард (а его там нет), им нечего было бы заложить, кроме коротковолнового приемничка «Сони» и кольца Венди за девяносто долларов — обручального, с бриллиантом. Приемщик в ломбарде дал бы им двадцать долларов. Добрый приемщик. Работы он не найдет ни временной, ни сезонной — разве что расчищать подъездные дороги, по три доллара за вызов. Джек Торранс, тридцати лет, однажды опубликовавшийся в «Эсквайре» и лелеявший мечты (ему казалось, не столь уж беспочвенные) стать за следующие десять лет ведущим американским писателем, который со взятой в сайдвиндерском «Вестерн-Авто» лопатой на плече звонит в двери… эта картина вдруг встала у Джека перед глазами куда отчетливей, чем львы живой изгороди. Он еще крепче сжал кулаки, чувствуя, как ногти врезаются в ладони, оставляя таинственные кровоточащие следы-полумесяцы. Джон Торранс стоит в очереди, чтоб обменять свои шестьдесят долларов на продуктовые карточки; а вот он стоит в другой очереди в сайдвиндерской методистской церкви, чтобы получить на благотворительной раздаче что-нибудь из вещей и гнусные взгляды местных. Джек Торранс, который объясняет Элу, что им просто пришлось уехать — пришлось бросить «Оверлук» со всем содержимым на растерзание вандалам или ворам на снегоходах и выключить котел, потому что «видишь ли Эл, аттандэ ву, Эл, там живут приведения и они желают зла моему мальчику. Пока, Эл». Раздумья о главе четвертой — «Для Джека Торранса пришла весна». Что тогда? Когда — тогда? Джек полагал, что, может быть, им удалось бы добраться на фольксвагене до западного побережья. Достаточно поставить новый бензонасос. Пятьдесят миль к западу отсюда дорога идет все время под горку — черт побери, можно пустить «жука» чуть ли не нейтральным ходом и вдоль берега добраться до Юты. Вперед, в солнечную Калифорнию, край апельсинов и случайностей. Человек с репутацией настоящего алкоголика, избивающего ученика и гоняющегося за привидениями, несомненно, сумеет сам выписать себе путевку. Все, что угодно. Техник-смотритель — обслуживание автобусов «Грейхаунд». Автомотобизнес — прорезиненная униформа мойщика машин. Не исключено кулинарное искусство — мытье тарелок в столовой. Или более ответственный пост — например, заливать бензин. Такая работа даже стимулирует интеллект: посчитать сдачу, выписать кредитную квитанцию… Могу дать вам двадцать пять часов в неделю за минимальную плату. В год, когда хлеб «Чудо» идет по шестьдесят центов за буханку, нелегко слушать такие песни.
С ладоней закапала кровь. Ни дать, ни взять спигматы. Да-да. Джек покрепче сжал кулаки, ожесточая себя болью. Жена спала рядом — почему бы ей не спать? Проблемы исчезли. Он согласился увезти их с Дэнни от противного бяки и проблем не стало. Вот видишь, Эл, я подумал, что лучше всего будет…
(убить ее.)
Эта мысль, обнаженная, ничем неприкрашенная, поднялась ниоткуда. Страстное желание вышвырнуть ее, голую, недоумевающую, еще не проснувшуюся, из постели и душить — большие пальцы на дыхательном горле, остальные давят на позвонки; вцепиться в шею, как в зеленый побег молодой осинки; вздернуть голову Венди и с силой опустить на дощатый пол, еще, еще раз, со стуком и треском, кроша и круша. Танцуем джаз, детка. Встряхнись-повернись. Джек заставит ее получить по заслугам, свое лекарство Венди получит. До капельки. До последней горькой капли.
Джек смутно сознавал, что где-то за пределами его жаркого, лихорадочного внутреннего мирка слышен приглушенный шум. Он бросил взгляд через комнату — Дэнни снова воевал в постели, крутился, сминая простыни. Из глубины гортани несся стон — тихий, сдавленный звук. Какой-то кошмар? Лиловая, давно умершая женщина шаркает ему вдогонку по извилистым коридорам отеля? Джек отчего-то думал, что это не так. За Дэнни во сне гналось что-то другое. Пострашнее.
- Предыдущая
- 87/145
- Следующая
