Святой едет на Запад - Чартерис Лесли - Страница 8
- Предыдущая
- 8/40
- Следующая
– Во всей случаях, – сказала она, – я не могу много есть за завтраком. Мне приходится следить за фигурой.
– Лично мне она и так кажется превосходной, – сказал он, нисколько не покривив душой.
– Да, но она должна такой же и оставаться. Всегда существует конкуренция.
Саймон мог оценить это заявление. Его мучило любопытство. Он старался не обращать внимания на организацию и принципы, на которых строилось домашнее хозяйство Фредди, сам Пеллман также не вдавался в подробности при разговорах с Саймоном, но Святого не могло не интересовать, каким же образом налажено существование в столь странном окружении. Он отнес эти вопросы к научной категории повышенной сложности. Или хотя бы попытался сделать это.
Напустив на себя безразличный вид и стараясь не дать Джинни почувствовать, что он пытается что-то выведать у нее, он оказал:
– Да, жизнь, которую вы ведете, должна быть просто захватывающей.
– Так оно и есть.
– Если бы я не видел все своими глазами, я просто не поверил бы, что такое возможно.
– А почему бы и нет?
– Все это носит какой-то неземной характер.
– Шейхи и султаны так и живут.
– Я знаю, – сказал он деликатно. – Но женщины в этих странах воспитываются иначе с самого детства. Их приучают думать, что то, что они займут в свое время место в гареме, дело вполне нормальное. Американские девушки совсем другие.
Она слегка подняла одну бровь, на лице появилось усталое выражение.
– Нет, на моей родине они такие же. А возможно, и во всех других местах, просто мы не знаем об этом. Почти каждый мужчина в глубине души – ненасытный волк, а если у него достаточно денег, то его уже ничто не может остановить. И почти каждая женщина знает об этом. Только ни одна в этом не признается. Ну и что же? Вам бы и в голову не пришло расценивать как странность, если бы Фредди поселил нас всех в разных квартирах и навещал по очереди. Так что же меняется от того, что все мы живем в одном месте?
Святой пожал плечами.
– Да почти ничего, – согласился он. – За исключением, возможно, отсутствия общепринятых условностей.
– Фью-ю-ю! – воскликнула она. – Что дают эти условности?
Он не нашелся, что на это возразить.
– Ну, соблюдение условностей помогает иногда избавиться от напряженной обстановки в доме, – заметил ой.
– Конечно, – сказала она, – мы шумим и спорим иной раз.
– Да, я уже был свидетелем этого.
– Но наши споры редко перерастают во что-то серьезное.
– В этом-то все и дело. Именно это и кажется мне непостижимым. Почему никто и никогда не нарушает установленных правил? Например, почему никто из вас не постарается натянуть всем остальным нос и выйти за него замуж?
Она коротко засмеялась:
– Это уже целых два вопроса. Но я отвечу вам. Никто не переступает установленных границ потому, что в этом случае нарушительница спокойствия обязана будет тут же покинуть этот дом. Стоит нам один раз позволить себе такое – и конец. Ни один мужчина не захочет жить в атмосфере постоянной вражды; и в конце концов, ведь именно Фредди платит за удовольствия. У него есть право наслаждаться покоем за свои деньги. Поэтому все и ведут себя должным образом. А что касается вопроса о замужестве, так это просто смешно.
– И не такие еще парни женились.
– Но не Фредди Пеллман. Он не может себе это позволить.
– Единственное, что нас с вами безусловно роднит, – сказал Святой, – так это чувство юмора.
Она отрицательно покачала головой:
– Я не шучу. Вы что, ничего не слышали о его положении?
– Нет, не слышал.
– Существует завещание, – начала она объяснять. – Все его деньги помещены в опекунский фонд. Он получает лишь проценты с капитала. Думаю, что папаша Пеллман слишком хорошо знал своего сына, чтобы доверять ему. Он все надежно устроил. Фредди никогда не сможет пользоваться большей частью капитала, но он получит два или три миллиона, которыми будет распоряжаться по своему усмотрению, когда ему исполнится тридцать пять. Но при одном условии. Он не должен жениться до этого момента. Я думаю, его папаша все прекрасно знал о таких девушках, как я. Если Фредди женится до того, как ему исполнится тридцать пять лет, он не получит ни гроша. Никогда. Ни доходов с капитала, ни вообще ничего. Все будет передано в какой-то благотворительный фонд, что-то вроде общества, заботящегося о бездомных котах.
– Вот оно что! – Святой налил себе еще кофе. – Полагаю, папаша Пеллман надеялся, что к этому возрасту Фредди сумеет набраться ума и быть осторожным. Кстати, как долго ему еще оставаться в безопасности?
– Дело в том, – сказала она, – что до положенного срока осталось всего несколько месяцев.
– В таком случае, приободритесь, – сказал он. – Если вам удастся продержаться еще несколько месяцев, у вас появится шанс стать его женой.
– Может, к тому времени мне этого уже и не захочется, – сказала Джинни, устремив на него свой волнующий взгляд.
Саймон закурил сигарету и посмотрел через внутренний дворик, с противоположной стороны которого в этот момент открылась дверь и показались Лисса и Эстер. Лисса держала в руках книгу, заложив страницу указательным пальцем. Она положила ее, открыв, на стол рядом с собой, словно в любую минуту была готова вернуться к прерванному чтению. Она выглядела очень свежей и веселой в своем легком спортивном костюме, цвет которого прекрасно гармонировал с цветом ее глаз.
– Вам с Джинни не удалось еще разрешить нашу загадку? – спросила она.
– Боюсь, что нет, – ответил Святой. – Тем более что говорили мы совсем о другом.
– Попробую угадать с двух попыток, о чем вы говорили, – сказала Эстер.
– Почему же с двух? – огрызнулась Джинни. – Я всегда думала, что у тебя в голове постоянно только одно.
Появление Анджело, который пришел, чтобы взять у них заказы на завтрак, положило конец этой дискуссии. А когда филиппинец ушел и девушки уже собирались начать новую перебранку, появился Фредди Пеллман.
Подобно Святому, он был в плавках и небрежно накинутом халате из пушистой мягкой ткани. Но то, что виднелось из-под халата, не могло идти ни в какое сравнение с фигурой Святого. Бледная кожа Фредди была покрыта нездоровыми пятнами, а тело казалось каким-то пористым, словно внутри него постоянно шел процесс брожения. Ничего удивительного в этом не было. Но Фредди, казалось, совершенно не осознавал всего этого. Если о нем и можно было сказать что-то положительное, так это то, что он оставался самим собой, несмотря ни на что.
– Как вы себя чувствуете? – задал Саймон совершенно ненужный вопрос.
– Паршиво, – последовал столь же ненужный ответ. Фредди рухнул на стул и в изнеможении, как-то боком, привалился к столу. В стакане Джинни все еще оставался апельсиновый сок. Фредди допил его и скривился от отвращения. Он сказал:
– Саймон, вам не следовало мешать убийце выполнить задуманное. Если бы он убил меня прошлой ночью, то сегодня утром я чувствовал бы себя гораздо лучше.
– А вы оставили бы мне по тысяче долларов в день в своем завещании? – осведомился Саймон.
Фредди принялся было трясти головой, но это движение, видимо, причиняло ему боль, и он, чтобы как-то унять ее, сжал голову руками.
– Послушайте, – сказал он, – прежде, чем я умру и меня похоронят, я все же хотел бы узнать, кто стоит за всем этим.
– Я не знаю, – ответил Святой терпеливо. – Я всего лишь своего рода телохранитель. Я не нанимался к вам исполнять обязанности детектива.
– Но у вас должны быть какие-то соображения на этот счет.
– Не более того, что я уже сообщил вам прошлой ночью.
Все снова замолчали. Наступившая тишина казалась гнетущей, словно на солнце набежали тучи. Даже Фредди Пеллман как-то притих, осторожно сжимая голову руками.
– Прошлой ночью, – начал он нудным голосом, – вы сказали нам, что уверены в том, будто убийца – это кто-то живущий в доме. Разве он не так сказал, Эстер? Он сказал, что это был кто-то, кто уже находился в нашем доме.
- Предыдущая
- 8/40
- Следующая
