Святой едет на Запад - Чартерис Лесли - Страница 37

• Предыдущая
• 37/40
• Следующая

– Это звучит просто захватывающе, – сказала она. – Продолжайте.

– Пепельницы были очищены, – сказал он.

Эйприл, потягивая свой мартини, сказала:

– На сигаретах могли остаться отпечатки пальцев. Или... или сорт сигарет мог указать на того, кто их курит...

– Я не большой специалист в этих вопросах, но мне не хотелось бы оказаться на месте того, кто задумает снимать отпечатки пальцев с сигаретных окурков. Курящий, как правило, держит сигарету так, что в лучшем случае можно получить фрагменты отпечатков трех пальцев, но невозможно получить целиком отпечаток хотя бы одного пальца. Кроме того, окурки обычно сминают, они обгорают и пачкаются пеплом. Существует лишь один шанс из миллиона, что вам удастся получить стоящие данные. Что же касается получения улик на основании сорта сигарет, то это, может быть, и было хорошо для Шерлока Холмса, но в наше время уже ее существует такого сорта сигарет, который не курили бы тысячи людей. Кроме того, большинство людей очень легко меняют сорта сигарет, которые курят. Но на окурках сигарет в доме Афферлитца все же мог остаться один след. И такой след не смог бы не заметить даже самый бестолковый следователь.

– Что же это было?

– След от губной помады, – ответил он.

В комнате наступила тишина. Казалось, какой-то особый мир был заключен внутри этих четырех стен, но вдруг пол и потолок внезапно раздвинулись и этот мир растворился где-то во вселенной. Стук опустившегося на дно шейкера льда был столь неожиданным, что показался в этой тишине грохотом снежной лавины.

– Ну разумеется, – сказала она.

– Так что убийцей была женщина, – сказал он. – Этой женщиной не могла быть Трилби Эндрюс, потому что она умерла. Но вполне вероятно, что это была другая девушка, с которой Афферлитц обошелся подобным же образом, но которая решила поступить иначе. Трилби покончила с собой, но девушка с другим характером могла решиться покончить с ним. Или же это мог быть кто-нибудь, кто хотел отомстить за Трилби.

– В любом случае, – сказала она, – вы остановили свой выбор на мне.

Он взглянул на Эйприл.

Она затушила свою сигарету и сейчас смотрела на красный след от губной помады, оставшийся на окурке. Затем она вновь обратила на Саймона свой взгляд. Странно, но ему почти ничего не удалось прочесть в ее глазах.

– Вы действительно великий сыщик, – сказала она. – А что же будет дальше?

– Мы могли бы выпить еще по стаканчику.

– Вы полагаете, что мне лучше сдаться полиции самой, или же вы меня схватите и заработаете дополнительную известность?

– Ни то, пи другое. Может быть, я и сыщик, но уж никак не полицейский. Я могу вершить свой собственный суд присяжных. С тех пор как я впутался в это дело, я узнал много такого об Афферлитце, что заставляет меня оставить все, как есть.

Где-то в глубине дома прозвучал звонок.

– На каких условиях? – спросила она. – Ну, давайте же. Я совершеннолетняя.

– Никаких условий, Эйприл, – ответил Святой. – Я доволен тем, что Афферлитца убили. Понимаете, некоторые из этих историй, что обо мне рассказывают, в целом не так уж далеки от истины. В прежние времена, когда я еще не стал объектом внимания прессы, я и сам вполне мог бы его убить.

Взгляд ее глаз внезапно затуманился.

– Святой... – сказала она, и ее голос придал новое значение этому слову. Но она не смогла закончить, потому что ее прервали.

В комнату неслышно вошел дворецкий и сказал:

– Лейтенант Кондор спрашивает мистера Темплера. Саймон поднялся.

Эйприл тоже поднялась, не сводя с него глаз.

– Я постараюсь увести его отсюда, – сказал он. – Вы разрешите мне потом вернуться сюда и допить мой мартини?

Не дожидаясь ответа, он вышел в холл, где увидел мрачную фигуру лейтенанта Кондора, с нетерпением ожидавшего его. Улыбка на лице Саймона была естественной и беззаботной.

– Так, так, так! – сказал вполголоса Саймон. – Вот и наша недремлющая ищейка. Как вы узнали, что я здесь?

– Я так и думал, что вы будете у кого-нибудь. – Слова лейтенанта прозвучали довольно загадочно. – Я побывал в двух-трех местах и вот нашел вас. Вы предпочитаете побеседовать здесь или на улице?

– Давайте уйдем отсюда.

Они вышли из дома в темноту улицы и медленно направились по лужайке в сторону боковой дорожки, где стояла полицейская машина Кондора. Уличный фонарь освещал машину, словно белая бледная луна среди пальм. Саймон увидел, что водитель машины высунул из окна голову и наблюдает за ними.

– Вы легко находите с ней общий язык? – Вопрос Кондора прозвучал сухо и безлично.

– Очень легко.

– Она помогала вам сочинять еще одно алиби на то время, когда был застрелен Флейн?

Саймон замедлил шаги, держа руки в карманах, и сказал вполне дружелюбно:

– Если вы говорите серьезно, то я предпочел бы услышать от вас официальное обвинение, и дальше мы будем беседовать в присутствии прокурора округа и моего адвоката. В противном случае вам лучше быть более осторожным в своих высказываниях. Я не могу позволить вам до бесконечности обращаться со мной подобным образом. Итак, мне в самом деле необходимо алиби или нет?

– Боюсь, что нет, – мрачно признался Кондор. Он вздохнул. – На этот раз вы, кажется, ни при чем. Вы что-нибудь об этом знаете?

– Только то, что я слышал по радио.

– Флейн примчался домой, очевидно, совершенно пьяный, и пошел прямо в спальню. Экономка попыталась его о чем-то спросить, но он не обратил на нее никакого внимания. Он, должно быть, вытащил пистолет из ящика и застрелился тут же, прямо на месте. Экономка сразу же вбежала в комнату, а он лежит на полу с пистолетом в руке.

– Для меня это большое облегчение, – сказал Святой. – Итак, зачем же я вам понадобился?

– Я подумал, что, может быть, у вас есть какие-нибудь соображения относительно того, что случилось.

Когда они остановились на тротуаре, водитель открыл дверцу и вышел из машины. Он медленно и неуклюже двинулся в их сторону, напряженно приглядываясь к ним в темноте.

– Если все произошло именно так, как вы рассказали, то это, должно быть, было настоящее самоубийство. Я хочу сказать вам, что это действительно было самоубийство. А значит, нет смысла воображать, что это наш убийца вновь нанес удар, чтобы окончательно замести следы.

– Если только он не гений, – сказал Кондор.

Теперь водитель стоял совсем рядом с ними. Он продолжал во все глаза смотреть на Святого. Внезапно рука его потянулась к кобуре.

– Это Темплер? – вмешался он, и голос его звучал хрипло.

– Да, – ответил Кондор, взглянув на него.

Рот водителя подергивался от волнения.

– Я видел его прошлой ночью! Я обходил дом, проверяя, не прячется ли кто-нибудь на заднем дворе, и осветил его фонариком. Я решил, что он вышел из соседнего дома, где была вечеринка. Он, должно быть, как раз находился в доме Афферлитца, когда мы туда приехали!

– Итак, посмотрим, насколько убедительно вы сможете объяснить мне все это, – бесстрастно проговорил Кондор.

Он сидел в машине рядом со Святым, грыз новую зубочистку, а его рука с пистолетом покоилась на коленях, в то время как Святой разворачивал свой большой "бьюик", чтобы ехать в сторону бульвара Беверли. Один раз Кондор оглянулся через плечо на огни следовавшей за ними полицейской машины.

– Даннигэн едет прямо за нами, – сказал он, – так что, я думаю, вам не придет в голову сделать глупость и попытаться удрать.

– Лично я еще надеюсь избавить вас от чертовски неприятного положения, а также от вызова в суд за незаконный арест, – ответил Святой. – Вы читали эту записку?

Кондор пробежал глазами записку при тусклом свете, исходившем от приборов на щитке.

– Стало быть, вы утверждаете, что эта записка и послужила причиной вашего пребывания в доме.

– Да, именно поэтому я и поехал туда.

– Когда вы ее написали?

– Я предвидел, что вы так скажете. Поэтому и постарался сбежать оттуда как можно быстрее. Я вошел в дом и обнаружил Афферлитца за письменным столом, а его мозги – разбрызганными по всей комнате. И тут появились полицейские. Я понял, что меня кто-то захотел подставить, и постарался побыстрее убраться оттуда.

• Предыдущая
• 37/40
• Следующая