Творения (СИ) - Величковский Паисий - Страница 24

Последнейший во иеромонaсех Паисий со всею о Христе брaтиею.

Устав[1] (перевод)

Преосвященнейший, Богом избранный и поставленный архипастырь и вы, боголюбивейшие архиереи, которых Бог поставил пасти церковь Свою в этой православной христианской молдовлахийской земле! Я, последнейший раб Преосвященств Ваших, стоя перед священнолепными лицами Преосвященств Ваших и всего собора и желая рассказать в этом кратчайшем и неразумном слове о себе, последнейшем, о том, как все братья собрались о имени Христовом ко мне и друг ко другу, и о нашей жизни, молю Преосвященство Ваше долготерпеливо выслушать мой рассказ, подражая благоутробию и долготерпению Божию, снисходя данной Вам Богом премудростью к грубости моей, человека простого и невежественного.

В юности моей я имел большую ревность и любовь к иноческому житию и, оставив мир и все, что в мире, принял начало иноческого образа в моем отечестве — Малой России. Затем почувствовал ревность к странствованию, чтобы с большим удобством служить Богу. Оставив свое отечество, я пришел на знаменитую Святую Афонскую Гору и поселился под монастырем Пантократор в некой каливе на безмолвии, где и мантию сподобился принять.

Когда я находился там некоторое время, один брат-румын из Немула, по ревности Божией пришедший на Святую Гору, начал понуждать меня своими усиленными просьбами принять его в ученичество, но я, видя немощь и неразумие души моей, много раз отказывался. Однако потом, с одной стороны, видя, как он прилежно молит меня принять его, а с другой стороны, рассуждая, что Святое Писание не одобряет того, чтобы страстный жил сам по себе, и запрещает ему это, я решил с тем братом, как единомысленным и единодушным, избрать средний путь иноческой жизни, то есть жизнь с одним или двумя братьями, поскольку этот путь и Святым Писанием, и богодухновенными отцами утвержден и похвален. Поэтому, презрев свою немощь и неразумие, возложив на Бога всю надежду на свое и брата исправление, предложив Писание Святое как незаблуждающегося наставника ко спасению себе и брату моему, я дерзнул его принять, открывая ему из Святого Писания, что не подобает иметь собственного имущества, даже малейшей вещи, исполнять свою волю или последовать своему рассуждению, но должно со страхом Божиим по силе своей совершать послушание душой и телом. Повинуясь этому учению, брат со всем усердием исполнял его самым делом.

Когда я жил единодушно с этим братом такой жизнью, начали и другие братья сильно меня беспокоить своей мольбой принять их в послушание. Но я долго отказывался, боясь взять на себя такое бремя попечения о душах братьев, которое принадлежит одним бесстрастным. Видя же их прилежную мольбу принять их в послушание, сокрушался сердцем и сожалел о них, не зная, что сделать. Потому, не имея возможности избавиться от их прилежной мольбы, я начал принимать тех братьев по одному в послушание.

По причине умножения числа братьев мы перешли из той каливы в скит святого Константина. Когда же там собралось двенадцать братьев, я начал рассуждать, что наше житие из среднего пути (то есть пребывания с одним или двумя братьями) из-за умножения братии меняется на общее житие, которое, по определению святого Василия Великого, должно начинаться не меньше, чем с двенадцати братьев. Поскольку в маленьком скитке святого Константина мы не помещались, то иждивением христолюбцев, а в большей степени трудами братьев мы заново от самого основания построили более просторный скит святого пророка Илии, чтобы там разместиться, и думали только при таком числе братьев жизнь свою завершить. Но когда закончилась постройка скита и мы увидели, что еще больше начало увеличиваться в этом скиту число братьев, приходивших из мира, из этих стран и из моего отечества, на Святую Гору и имевших ревность к такому житию, так что за несколько лет число братьев увеличилось до пятидесяти (поскольку я никоим образом не мог избавиться от их мольбы принять их в послушание), я начал рассуждать, что Святая Гора, как место хотя и святое, но очень суровое, не посодействует еще большему утверждению такого единодушного и единомысленного о имени Христовом собрания братьев, но из-за крайних нужд, без удовлетворения которых невозможно состояться общему житию, приведет его со временем к разорению. Потому я решил переселиться со всеми братьями в эту богохранимую православную землю ради большего утверждения нашего общего жития. Этот помысл я много раз открывал Святейшему Патриарху кир[2] Серафиму, который, сожалея о нашем уходе, захотел было утвердить наше житие в одной святогорской обители, называемой Симонопетра. Однако и это благое намерение Его Святейшества Бог «имиже весть судьбами» не исполнил, так что мы понесли и немалые убытки, поскольку, будучи ни в чем не повинны, были принуждены заимодавцами той обители уплатить до семисот левов.

Рассуждая обо всем этом и боясь, как бы не произошло крайнего разорения нашего жития, которое с Божией помощью, благодаря немалым трудам и потам, достигло такого единодушного совместного друг с другом пребывания, мы устроили совет и все вместе единомысленно и единодушно решили перейти со Святой Горы в эту православную и богохранимую христианскую землю, чтобы поискать для нашей жизни подходящее место. приняв это решение, мы вышли со Святой Горы и пришли в эту богохранимую землю, возложив всю свою надежду об устроении нашего жительства на общего Промыслителя и Создателя всех Бога, Который по величайшему Своему и неизреченному милосердию вдохнул благодать Свою в сердца благочестивого и христолюбивого, крестоносного и подражающего Христу в милости господаря нашего, воеводы Иоанна Григория Иоанновича, и нашего Преосвященнейшего Великого Господина кир Гавриила, архиепископа и митрополита этой богохранимой земли, и они, Богу уподобляясь в своем милосердии, дали нам для нашего общего жития прекрасный монастырь Драгомирну, выстроенный блаженной памяти Преосвященным архиепископом и митрополитом Сочавским кир Анастасием Кримковичем.

Мы относим это событие прежде всего к особому, неизреченному Промыслу Божию о нашем общем житии, а также к христоподражательному милосердию благочестивейшего воеводы и Преосвященного митрополита, которые послужили такому Промыслу и воле Божественной, и почитаем это великим для себя чудом. Ибо кто из нас мог надеяться, что нам, бедным, нищим и странникам, не имевшим, где главу приклонить, будет дано такое место и такой прекрасный монастырь со всеми своими угодьями, подходящий для нашего общежития, и более того, что он еще и будет избавлен, освобожден навеки от всех обычных даней, что́ благочестивый господарь утвердил жалованной грамотой своего величества.

Слава Единому Триипостасному Богу, даровавшему Свой Троицкий монастырь нашему общежитию через благочестивейшего воеводу и Преосвященнейшего митрополита. Благодарим и благочестивейшего, христолюбивейшего и премилостивейшего господаря нашего, воеводу Иоанна Григория Иоанновича, за эту оказанную нам превысочайшую милость его величества, за которую мы должны до последнего издыхания молить великого в милости Бога о его величестве, да подаст ему, управляющему Богом врученной ему державой, по милости и правде Своей, согласно Своей Божественной воле в настоящей жизни мир, здравие, долгоденствие, победу над видимыми и невидимыми врагами, а в будущем блаженстве за мудрое и верное управление Богом врученной ему державой да сподобит получить вместе с благочестивой госпожой нашей Еленой Домной, боголюбивыми своими чадами и всем богопрославленным родом венец Царства Небесного, какой имеют благочестивые цари, Богу угодившие.

Благодарим и Преосвященнейшего нашего архиепископа и митрополита, Великого Господина кир Гавриила с боголюбивыми епископами за их величайшую, явленную нам милость, за которую в наших непрестанных слабосильных молитвах желаем, чтобы они, Богом врученное им стадо словесных Христовых овец напитав на лугу Божественных Его учений, сподобились в будущем блаженстве от Пастыреначальника (cм. 1 Пет. 5, 4), Великого Архиерея, прошедшего небеса (cм. Евр. 4, 14), Христа, Сына Божия, вместе со всеми пастырями и учителями Святой Церкви получить блага, уготованные любящим (cм. 1 Кор. 2, 9) Бога нашего, «в няже желают ангели приникнути» (1 Пет. 1, 12). Благодарим еще и благородных господ бояр за их милости и всех благодетелей этой святой обители, молясь Богу, да воздаст Он им Своим милосердным воздаянием и в настоящей, и в будущей жизни временными и вечными благами за такое их благодеяние нам и этой обители.