Деньги: их власть в мирное время и крах во время войны - Варга Евгений Самуилович - Страница 7

Медь как металл все же имеет какую-то стоимость; соответственно сделанные из меди монеты всегда имеют какую-то небольшую стоимость. Напротив, бумажные деньги сами по себе никакой стоимости не имеют. Они приобретают стоимость в процессе обращения, поскольку играют роль стоимостных знаков, заменяющих золото. Если бумажные деньги выпадают из обращения, они ничего не стоят. Чем больше выпускается бумажных денег, тем скорее люди стремятся от них избавиться.

Вследствие этого цены товаров, выраженные в бумажных деньгах, растут гораздо быстрее, чем фактическая стоимость, выраженная в золоте. Если, скажем, для совершения оборота необходимо 100 млн. крон золотых денег и в обращение пущены бумажные деньги с принудительным курсом нарицательной стоимостью 100 млн. крон, то все в порядке: бумажные деньги будут обращаться но нарицательной стоимости. Если, однако, в обращение пускаются бумажные деньги нарицательной стоимостью 200 млн. крон, то они будут заменять те же 100 млн. крон золотых денег, т. е. половина бумажных денег будет лишней, но в обращении должны остаться все деньги, потому что вне его они не имеют никакой стоимости. Соответственно цены возрастут вдвое; за одну золотую крону можно купить две бумажные кроны или товар такой же цены. Если в обращение будет пущено бумажных денег на 400 млн. крон, то каждая бумажная крона уже будет заменять только ¹/₄ часть стоимости золотой кроны, и цены, выраженные в бумажных деньгах, вырастут в 4 раза. Чем больше бумажных денег пускается в обращение, тем ниже их покупательная способность, и за золотую монету определенной нарицательной стоимости нужно давать бумажные деньги все более высокой нарицательной стоимости. Собственно говоря, обесценению бумажных денег нет границ. В 1811 г., во время краха Австрийского государства, денежные названия бывших в обращении бумажных денег были изменены. Их новая нарицательная стоимость составила только ¹/₅ часть предыдущей нарицательной стоимости. Однако за первым падением последовало вскоре и второе. Во время Первой Французской революции стоимость выпущенных бумажных денег с принудительным курсом (assignata) настолько упала, что за бумажку нарицательной стоимостью 1000 франков нельзя было получить и одного золотого франка.

Так что мечта обогатить страну с помощью государственных бумажных денег, с помощью большого выпуска этих денег несбыточна. Государство, конечно, может пустить в обращение бумажные деньги такой нарицательной стоимости, какой пожелает, но поскольку бумажные деньги имеют стоимость лишь в функции средства обращения, их совокупная стоимость будет всегда равна стоимости золотых денег, которые они заменяют в обращении. Вследствие того, что бумажные деньги с принудительным курсом вносят большую сумятицу в денежную сферу и что с их выпуском связаны крупные колебания цен, государства прекратили выпуск бумажных денег с принудительным курсом и передали право выпуска бумажных денег эмиссионным банкам при выполнении последними определенных условий.

Прежде чем продолжить рассмотрение этого вопроса, необходимо схематично показать, почему необходимы деньги в обществе с товарным производством.

6. Роль денег в обществе с товарным производством

Когда товарообмен делается настолько всеобщим, что само производство становится ему на службу, то изменяется экономическая роль денег. Простой товарообмен происходит по формуле Т — Д — Т (товар — деньги — товар). Мы продаем товар, который для нас не имеет потребительной стоимости, и полученные деньги обмениваем на товар, который имеет ту меновую стоимость, содержит то же количество труда, что и проданный нами товар, но который для нас имеет большую потребительную стоимость. На этом для нас товарообмен заканчивается.

Когда товарное производство становится всеобщим и когда созревают необходимые общественные условия, возникает капитализм и вместе с ним уже другая форма обращения денег. Люди продают ненужный им товар не для того, чтобы на вырученные деньги купить товар, который им требуется. Теперь они на деньги покупают товары, чтобы продать их за еще большие деньги. Здесь мы имеем дело с обращением по формуле Д — Т — Д' (деньги — товар — возросшие деньги). Возникает вопрос: как же возможно, чтобы часть людей, владельцы денег, капиталисты, вложив определенное количество денег в товары и продав товары, получают больше денег, чем потратили на их покупку. Ведь мы знаем, что все стремятся дать за товар ровно столько денег, сколько он стоит! Ответ на этот вопрос дает нам учение Маркса. Подробное ознакомление читателей с теорией Маркса не входит в наши задачи. Поэтому для тех, кто не знаком с основами марксизма, мы дадим их в очень кратком изложении.

Капиталисты все товары покупают по их стоимости, т. е. дают за них столько денег, сколько в них заключено труда; по такому же принципу они продают товары дальше. Казалось бы, при таком порядке невозможно получить при продаже большее количество денег. Есть, однако, на товарном рынке специфический товар — рабочая сила. Ставя на службу капиталисту свою способность к труду, рабочие тем самым продают свою рабочую силу. Капиталисты покупают рабочую силу, как всякий другой товар, — по стоимости. Но какова стоимость рабочей силы? Ее определяют точно так же, как и стоимость любого другого товара.

Дневная стоимость рабочей силы определяется количеством труда, заключенным в сумме жизненных средств (пищи, одежды, топлива, жилища и т. д.), необходимых в данной стране для поддержания жизни самого рабочего и его семьи^[8]. Предположим, что все это можно произвести в среднем за 5 рабочих часов. Однако капиталист использует рабочую силу рабочего в течение не 5, а 10 часов. Рабочая сила рабочего обходится капиталисту ежедневно, скажем, в 5 крон. Стоимость, которую производит рабочий за 1 день, равна стоимости 10 рабочих часов. Если 1 рабочий час стоит 1 крону, стоимость, произведенная рабочим для капиталиста, равна 10 кронам. Другими словами, рабочий производит для работодателя большую стоимость, чем стоимость его рабочей силы, купленной работодателем в виде товара. Эту дополнительную стоимость, произведенную рабочим, прибавочную стоимость, капиталист присваивает себе. Вот так становится возможным приобретение дохода без затраты на то собственного труда. Присвоение капиталистом части стоимости, произведенной рабочим, называется эксплуатацией.

Эксплуатация возникает не только в результате купли и использования рабочей силы. В средние века помещики эксплуатировали крепостных крестьян, отбирали у них прибавочный продукт в гораздо более открытой и грубой форме. Они просто забирали у крестьян определенную часть получаемого ими урожая, а также взимали многочисленные налоги, сверх всего крестьяне должны были 1—2 дня даром работать на помещика. В итоге крестьяне 60—80% результатов своего труда вынуждены были отдавать помещикам. Эксплуатация, следовательно, не есть признак товарного производства; она присуща и предшествующим этапам развития общества. Необходима только одна предпосылка: производительность труда должна быть на таком уровне, чтобы трудящийся мог производить больше продуктов, чем нужно для поддержания его собственного существования, чтобы у него было что отнять.

В обществе с товарным производством процесс эксплуатации, как мы уже указывали, заключается в том, что капиталист в день дает рабочему, продавшему ему свою рабочую силу, столько денег, сколько стоит его рабочая сила, или, другими словами, сколько стоит сумма жизненных средств, необходимых для поддержания существования рабочего, но забирает себе за счет этого стоимость, произведенную рабочим за весь его рабочий день, — в любом случае это больше оплаченной капиталистом стоимости рабочей силы. Почему же рабочий идет на это?

В средние века угроза вооруженного насилия заставляла крепостных крестьян отдавать помещикам значительную долю продуктов своего труда. В современном обществе не угроза непосредственного вооруженного насилия заставляет рабочих идти в кабалу к капиталистам. Их толкает на это нужда. В современном капиталистическом обществе в каждом государстве живут миллионы людей, которые не имеют ни земли, ни других средств производства, ни возможности произвести то, в чем они нуждаются, и которым не остается ничего другого, как продавать свою рабочую силу для того, чтобы добыть себе кусок хлеба. Капиталист же покупает рабочую силу только для того, чтобы в процессе ее использования приобрести прибавочную стоимость. Следовательно, рабочий, будучи свободным, вынужден терпеть эксплуатацию точно так же, как в средние века крепостной крестьянин, над которым висела угроза вооруженного насилия. С эксплуатацией можно покончить только путем свержения капиталистического строя; этот строй в целом держится на вооруженном насилии точно так же, как каждое отдельное помещичье хозяйство в средние века.