Корпус - Каплан Виталий Маркович - Страница 28

Впрочем, нет – тот, кто ему встретится, долго никому ничего не расскажет. Ибо получит гантелью по черепу. Впрочем, можно и собственным кулаком обойтись. А вот веревка нужна – связать оглушенную тушу придется. Да и кляп необходим. Ну, тут сойдет и шерстяной носок. В общем, получается как в дурном боевике.

Конечно, лучше бы все эти приготовления оказались излишними. Противно же – бить по голове, связывать, совать сквозь стиснутые зубы скомканный носок и тащить извивающееся тело в какой-нибудь боковой коридор. Но как же иначе? Разве он виноват? Они же сами выбрали этот мир, эту судьбу. Добровольно. Точно так же, как и он. Значит, пускай платят за свой выбор. И все-таки хорошо бы обойтись без потасовки.

Сборы заняли немного времени. Все необходимое Сергей сложил в потрепанный рюкзачок, который таскал с собой в "Поместье". Переоделся в тренировочный костюм – в нем легче двигаться. Ну, вроде бы и все. Пора идти.

Он подошел к столу и вновь открыл черную папку. Еще раз взглянул на фотографию Костика. Господи, да как же он до сих пор не замечал сходства?! Пускай другая фамилия, пускай прошло столько лет, но все же…

Может статься, он Костика никогда больше и не увидит. Если дело сорвется – не быть Сергею Воспитателем Второго Ранга, сгниет в подвалах Санитарной Службы. Это уж как пить дать. А в случае успеха – Костик просто уйдет из этого мира в Реальность и вскоре позабудет о неком С.П.Латунине. На что ему сдался Серпет?

Костя осторожно прикрыл за собой тяжелую, до блеска отполированную дверь. К счастью, та не скрипнула – видно, петли время от времени все же смазывали. И лишь тогда он огляделся, а оглядевшись, вздохнул с облегчением: пронесло!

Тут и в самом деле никого не оказалось. Пустота и тишина. Огромный зал с высоким лепным потолком, длинные ряды синих кожаных кресел – как в кино. Только вот без экрана. Зато имелась сцена, а на ней – накрытый зеленым сукном стол. По стенам были укреплены яркие лампы в бронзовых, похожих на факелы подсвечниках. Впервые Костя видел такие лампы. Выходит, в Корпусе есть не только засиженные мухами плафоны.

А у противоположной стены одиноко стоял здоровенный зеркальный шкаф. Он как-то не вязался с торжественным залом, точно его поставили сюда по ошибке.

От нечего делать Костя подошел поближе. Посмотрелся в зеркало. Оттуда на него взглянул худой пацан, встрепанный, усталый, с воспаленными глазами. Серая форменная куртка, размера на два большая, чем нужно, висела на нем точно на огородном пугале. Поначалу Костя и сам себя не узнал. Впрочем, стоило ли удивляться? Все здорово изменилось за последние дни.

А когда надоело разглядывать свою немытую физиономию, Костя обнаружил довольно неприятную вещь. В зале имелась лишь одна дверь – та, через которую он сюда вошел. Никаких запасных выходов не наблюдалось. Значит, надо возвращаться назад, начинать поиски сначала. Ну почему ему так не везет?

Однако перед тем, как уйти, Костя, сам не зная зачем, открыл дверцу шкафа и заглянул внутрь. Ничего интересного он там не обнаружил, если не считать заплесневелой хлебной корочки, невесть какими судьбами сюда попавшей.

Он закрыл дверцу и повернулся. Надо уходить. Опять блуждать, прятаться, точно сбежавшей из школьного зооуголка мышонок. Как же это ему надоело! Позади – два сумасшедших дня, бесплодные поиски выхода. Он понимал, главное – это выйти из Корпуса наружу, а там уж как-нибудь. Скорее всего, удирать придется через парк. Там должна быть стена, которую надо будет перелезть. Тогда, наверное, он вырвется. Куда вырвется? И что делать потом? Вопросы, ясное дело, муторные, значит, с ними лучше обождать. Главное – на свежий воздух выбраться. В помещении надеяться не на что – рано или поздно все равно заловят.

…Но легко мечтать – выйти оказалось не просто. Он ведь и знал-то всего лишь один выход – тот, которым водили Группу на прогулки. Именно туда ни в коем случае и стоило соваться. Неизвестно, где еще они устроили засаду, но уж там точно. И угрюмые Санитары в синей суконной форме только того и ждут, когда он, дырявая башка, попробует открыть заветную дверь. Тут-то они его и возьмут за шкирдон.

Значит, надо искать другие выходы. Ясно, что их должно быть много. Для каждой Группы свой, не считая всяких там служебных, грузовых, запасных… Не могут же они поставить охрану всюду? Не слишком в это верится. Что у них, других дел нет, что ли, кроме как Костю ловить? Он ведь кто в масштабах Корпуса? Пылинка. Одной больше, одной меньше. Мелочь рыбья, как говорили Наблюдательницы.

Да к тому же за эти два дня он ни разу не увидел никого из Санитарной Службы. Все шло обычным, раз и навсегда заведенным порядком, точно ничего и не случилось. Маршировали Группы на занятия, в столовые, в палаты. Бегали туда-сюда озабоченные Наблюдательницы. Обычная жизнь. Все заняты делом, никто не паникует.

И лишь ему приходилось шарахаться от любого звука, прятаться от каждой тени, все время ждать какого-нибудь подвоха. Двигаться короткими перебежками по узким коридорам, отсиживаться в боковых тупиках, в подсобках, на складах и в сортирах, вздрагивать при звуке чьих-то шагов. Странно – как это он до сих пор еще не попался? Похоже, они не суетятся – знают, что время работает на них.

Впрочем, ему все же здорово повезло. Вышел же он из того ледяного карцера, да к тому же еще сразу оказался на складе. А на складе было все, что для жизни надо. Оделся, умылся, запасся хлебом, набрал в пустую бутылку воды из-под ржавого крана, а главное – прихватил всякие полезные мелочи. Правда, он пожадничал и набрал много лишнего. Вот, например, фонарик. Зачем нужно было его тащить? Толку от него никакого. По ночам во всех коридорах Корпуса горит свет, пускай и слабый, но видеть можно. Днем – тем более помеха. Только место занимает в наволочке, которую он использовал вместо рюкзака. Костя совсем уж собрался фонарик выкинуть, но в последнюю минуту раздумал. Опасно это. Найдут, обязательно найдут. И насторожатся. Ведь сам собой фонарь не мог улететь со склада? Крылышек у него вроде как не наблюдается? Значит…

Хорошо бы как на уроке Энергий. Сосредоточиться бы, поймать волну – и силой этой волны переправить все ненужное обратно на склад. Или распылить в воздухе. Жаль, невозможно. Энергию не вызвать иначе как в тренировочном зале, когда рядом стоит преподаватель, а ты сам подключен к Пульту. Вот после Распределения будет автономный источник. У каждого. Кроме него, разумеется. Кончились для него эти игрушки.

Вот и приходится вслепую бродить. В потемках. Тем более, что ничего не понятно. Ну ладно, хочет он выбраться, а зачем? Есть ли у него какая-то цель посерьезнее? Ну, сбежал от наказания. И что дальше? Белый помог выйти из холодной камеры – и за то ему спасибо. Но после камеры приходится надеяться лишь на себя. Белый больше не являлся и ничем о себе не напоминал. Потому и приходится бродить наугад. А долго ли так побродишь? Ну, три дня, ну четыре, от силы неделю. А дальше? Хлеб-то кончится. Идти обратно на тот склад? А они что, дураки? Разве не поняли своей ошибки? Ясное же дело, тот склад сейчас охраняют. А может, и не только тот. Да еще вопрос, удалось бы ему найти обратную дорогу? Слишком уж тут все запутано – как в лабиринте. И как ни крути, а если не найдет он выход за неделю – придется сдаваться. Не умирать же голодной смертью!

Конечно, если они не поймают его раньше. Охота, без сомнения, началась в тот самый момент, когда в стене камеры появилась дверь, и он с размаху ударился в нее плечом. Не зря же Наблюдательница Елена говорила: "За каждым твоим движением наблюдают!"

Как они позволили ему уйти? Может, вредная бабенка наврала? А зачем ей врать?

Одно лишь ясно – действует полоса удач. Счастливая такая полоса. Везет ему необыкновенно. И дверь, и склад, и не попался еще до сих пор. Однако рано или поздно везение кончится – и тогда… Значит, надо отыскать выход как можно быстрее, пока есть еще время. Вот найти бы, к примеру, Ключевую комнату. О ней иногда говорили между собой Наблюдательницы. Там огромная доска с гвоздиками, на гвоздиках – ключи с бирочками. На бирочках номера, номера на дверях – может, и удалось бы понять, какая дверь ведет к выходу.