Психология подсознания - Подводный Авессалом - Страница 8

Когда программа перестает развиваться, она превращается в штамп (жесткий стереотип, шаблон). Так, говорят о штампах восприятия, выражения, мышления и т. п. Программа-штамп может прожить очень долго и при этом вполне соответствовать (растущему) эволюционному уровню человека. Такова, например, программа голода, вызывающая указанное чувство при недостаточном питании. Наоборот, программа, реализующая (искусственно формируемую) потребность в удовольствиях как таковых, типичную у избалованных детей, с самого начала своего существования находится ниже эволюционного уровня любого человека (и животного).

Типичная схема жизни программы не такова. Обычно возникновение программы инициирует дух, и она поначалу не является значимой для человека, так как работает на малых энергетических потоках. В процессе развития программы эти потоки растут, и в первой фазе (формирование) она сопутствует эволюционному росту личности. Однако по мере дальнейшего усиления энергетических потоков формирующаяся программа начинает нарушать структуру эго (хотя бы просто потому, что она входит в его состав). Эго, с присущей ему тенденцией к стабильности, вступает в борьбу с развивающейся программой, с одной стороны, ограничивая ее рост, а с другой — трансформируя ее с целью адаптации к уже имеющейся структуре эго. (На этом этапе цели духа и эго часто противоположны.) Борьба заканчивается тем, что достигается компромисс: программа перестает развиваться и в некотором трансформированном виде остается в эго уже в виде штампа. Теперь она включена в состав эго и вместе с ним образует новую устойчивую структуру. Далее идет жизнь программы в виде штампа. Здесь возникают проблемы, связанные с тем, что она начинает тормозить эволюционное развитие эго. Во-первых, теперь она дает недостаточно дифференцированные реакции на выходе и недостаточно учитывает внешнюю ситуацию — ведь сознание расширилось и теперь взаимодействие с миром должно идти на более детализированном уровне. А во-вторых, информационно-энергетический поток, на котором работает программа, уже слишком низкий: по ходу эволюции «рабочие частоты» эго повышаются (от муладхары к сахасраре). Таким образом, программа должна быть разрушена или преобразована. Однако это не просто, следует помнить о консервативной тенденции эго. Кроме того, программа, пусть плохо, но все же свое дело делала, ее трудно просто уничтожить, на ее место следовало бы что-то поставить. (Учителя йоги рекомендуют заменять плохие привычки хорошими; к сожалению, следовать этому совету нелегко). В конечном счете происходит следующее: эго снижает интенсивность энергетических потоков на программе (и тем самым снижает ее значимость для себя), после чего дух может, как обычно, гомеопатическими средствами, ее ликвидировать или необходимым образом трансформировать.

Теперь о роли сознания. Собственно говоря, сознание выполняет единственную функцию: оно слегка вмешивается в программу выбора, то есть влияет на последовательность выполнения программ подсознания. На обычном языке это означает, что человек сознательно только переключает внимание, то есть решает такие вопросы: куда посмотреть, о чем подумать, вспомнить, переживать и т. п. Сами действия совершает уже подсознание. Однако, оказывается: и то, что есть в распоряжении сознания, является достаточно мощным средством для трансформации структуры эго, как сознательной его части, так и подсознательной. Об этом еще будет речь ниже, а пока автор ограничится несколькими замечаниями.

Иерархия программ. Сознанию тем труднее управлять программой, чем более сущностной она является и чем сильнее энергетический поток, на котором она работает; так, чрезвычайно трудно подавить страх смерти. То же относится и к самим программам подсознания: поверхностной программе подсознания трудно управлять глубинными (сущностными). Поэтому обычно подсознание использует цепочку: поверхностная программа вызывает более глубинную, та — еще более глубинную и т. д. Сознание фактически может вызвать только очень поверхностную программу подсознания.

К самым поверхностным программам подсознания относятся те, которые идут на уровне представлений (ментальных или эмоциональных). Слово «представление» в современном языке постепенно заменяется словом «модель». Суть дела заключается в том, что если мы не можем что-либо понять или почувствовать непосредственно, мы пытаемся это себе представить, то есть уподобить чему-то понятному, ощутимому. «Скажи нам, чему подобно Царствие Небесное?», — вопрошали ученики Христа. Вопрос поставлен правильно, так как объяснить, что есть Царствие Небесное, земному человеку невозможно. Притча отличается от модели только тем, что она не скрывает своей условности, то есть имеется в виду, что за притчей стоит нечто, просто оно невыразимо прямым образом; что же касается модели, то за ней не стоит ничего иррационального. Притча, согласно образу дзэн, — это палец, указывающий на луну, а модель луны — это ее изображение.

Таким образом, от представления (ментального или эмоционального) до сущностного знания и восприятия расстояние примерно такое же, как от изображения луны до самой луны. Если человек (сущностно) знает — это особое состояние, и тут ему не нужны никакие доказательства: «Когда Я прихожу, все Мои ученики узнают Меня». Однако экзотерическая западная традиция основана не на сущностном восприятии и познании, а на моделировании как зрения, так и чувств. Действительно, как отдать предпочтение одной модели перед другой? Обе они неадекватны, но каждая по-своему. Нужен очень изощренный ментальный аппарат, чтобы научиться сравнивать несравнимое, устанавливать истинность принципиально ложного, а главное, отвечать на совершенно бессмысленные вопросы. Дело в том, что на экзистенциальные (сущностные) вопросы ответы могут быть только в терминах сущностного восприятия. «Объективно» существуют только ментальные модели, поэтому вопрос о том, например, существует ли Бог, в объективном аспекте бессмыслен, так как существуют модели мира, в которых Он есть, и существуют модели, в которых Его нет, и все эти модели где-то более адекватны, а где-то менее, но ни одна из них не истинна. Истина обязательно сущностна, поэтому она субъективна. Бог существует для меня в двух аспектах: как часть моей ментальной картины мира, и в этом смысле я атеист или у меня есть верования, и в сущностном плане, то есть как я Его непосредственно воспринимаю, и в этом смысле я сплю, верую или просветлен.

К счастью, существует очень тонкий механизм, позволяющий углублять представления, превращая их в более сущностные явления психической жизни. Это программа, которую можно назвать программой сущностного углубления; она целиком принадлежит подсознанию, достаточно глубоким его слоям, ибо подсознание вообще очень тщательно ограждает человека от сущностных переживаний. Существование этой программы приводит к тому, что, например, представляя себе состояние влюбленности в кого-либо, можно и в самом деле (сущностно) в этого человека влюбиться. Это умение, однако, дано не каждому. Чаще всего подобная деятельность приводит к созданию большой, дифференцированной и совершенно ментальной картины влюбленности. То же относится и к познанию. Человек может прочитать огромное количество популярной литературы по современной физике и по сравнению со школьным курсом очень сильно расширить свое представление о ней, и при этом абсолютно ничего не знать. Однако этот пример неудачен, поскольку и физик-профессионал не знает физику в экзистенциальном смысле, то есть не видит непосредственно соответствующих законов (правильнее сказать — моделей) в окружающем его мире: современный человек не обладает концентрацией, необходимой для того, чтобы непосредственно видеть электроны или Метагалактику. Более подходящим является пример с психологом. Можно окончить психологический факультет университета, детально изучить психоанализ З. Фрейда, трансактный анализ Э. Берна и теорию деятельности А. Н. Леонтьева и иметь при этом только лишь чисто ментально представление о соответствующих разделах психологии. Это значит, что, скажем, студент-выпускник может по формальным признакам дать интерпретацию поведения и внутренних мотивов данного человека по Фрейду или Берну, однако никаких внутренних критериев правильности своей интерпретации у него пока нет. Сущностное знание соответствующих психологических концепций (но не человека!) приходит тогда, когда, увидев конкретное лицо, психолог как бы изнутри и с полной внутренней уверенностью получает истолкование его поведения по Фрейду, Берну или Леонтьеву (по желанию или обстоятельствам).