Спецслужбы мира за 500 лет - Линдер Иосиф Борисович - Страница 16

Но были и другие иностранцы. Так, у царя служил придворный аптекарь и астролог Елисей Бомелий, по некоторым данным, родившийся в Вестфалии и обучавшийся в Кембридже. Он умел готовить яд, который действовал не сразу, а спустя некоторое время. Это не давало установить причинно-следственную связь между бокалом вина и смертью выпившего его человека. По сведениям немецких наемников Таубе и Краузе, служивших в те годы московскому царю, Бомелий отравил по приказу царя до ста опричников. В 1580 г. лейб-медик решил покинуть царя и предпринял попытку сбежать из Москвы, но неудачно. Его поймали, вернули в столицу и жестоко казнили в назидание другим. Приведенный пример показывает, что люди, допущенные к сокровенным государевым тайнам, находились под неусыпным контролем, пренебрегать которым было крайне рискованно.

Во второй половине XVI в. значительно усилилось влияние иезуитов в Польше, где они основали несколько учебных заведений и издали около 350 теологических, философских, катехизических и проповеднических сочинений – мощнейшая подпитка для идеологического обеспечения информационной войны. А в 1577 г. папа Григорий XIII из дал буллу об образовании Греческой коллегии, в которой должны были обучаться воспитанники из восточнославянских земель: Польши, Ливонии и Московии. И все это в условиях продолжавшейся Ливонской войны.

Зимой 1580 г. Иван Грозный направил Горсея с тайной миссией к королеве Елизавете. Суть обращения заключалась в просьбе о скорейшей доставке в Россию пороха, свинца и других военных материалов. Выбор гонца обусловливался тем, что царь определенно доверял иностранцу; кроме того, Горсей знал несколько европейских языков.

Секретное послание было спрятано Горсеем и царским секретарем Савелием Фроловым в двойном дне деревянной фляги для водки. Сама фляга была так дешева, что не представляла интереса для потенциальных грабителей. Однако меры безопасности не ограничивались закладкой послания в тайник. На расходы посол получил 400 золотых венгерских дукатов (сумма достаточно серьезная для того времени), которые зашил в обувь и старое платье. До границ Московского государства Горсея сопровождал вооруженный отряд.

Скорость передвижения была просто фантастической: Горсей указывает, что проехал 600 миль (960 км) за три дня! (В день колонна преодолевала примерно 200 миль, или 320 километров.) Подобный темп движения был бы невозможен без многократной замены уставших лошадей. Следовательно, лошади и провиант были подготовлены и оставлены в заранее определенных местах.

Когда Горсей прибыл на Моонзунд, его арестовали, но после общения с комендантом Аренсбурга выпустили на свободу. Помогло в этом письмо дочери коменданта, которая находилась в Москве и отзывалась о Горсее как о своем покровителе. Отметим, что письмо комендант получил еще до того, как встретился с Горсеем. Это можно было бы посчитать случайностью, но на пути царского посланника не раз «чудесным образом» оказывались люди, которые были ему чем-то обязаны.

Приведенные факты доказывают, что миссия планировалась заранее и тщательно готовилась тайными службами русского царя, хорошо ориентировавшимися в «лоскутной» политике Европы того времени. Горсей нигде не встретил серьезных осложнений и продвигался по маршруту, еще раз повторим, крайне быстро.

В заключении отметим, что миссия завершилась полным успехом: весной 1580 г. Горсей без потерь привел караван из тринадцати судов с необходимыми для России грузами в бухту Св. Николая (где в 1584 г. будет основан Архангельск). И еще одна маленькая деталь: Елизавета зачислила Горсея в число своих личных телохранителей.

Восемнадцатого марта 1584 г. Иван Грозный скончался. По поводу его смерти существуют несколько версий. Одни предполагают, что царя задушили, другие – что его отравили, третьи говорят, что насильственная смерть Ивана вероятна, но не доказана. Если царя действительно убили, то это не могло произойти без участия некоторых лиц из его ближайшего окружения. В пользу версии об отравлении говорят исследования известного антрополога М. М. Герасимова, обнаружившего в костных останках наличие ртути. Впрочем, нельзя забывать, что во многих лекарствах того времени ртуть присутствовала как лечебный компонент и при длительном употреблении неминуемо накапливалась в организме. Об удушении царя писал Горсей, живший в то время в Москве.

Как бы то ни было, члены Регентского совета, назначенные по завещанию Ивана IV в качестве помощников наследника престола – 27-летнего Федора Ивановича, начали действовать решительно, скорее всего, в соответствии с заранее составленным планом. В состав совета входили два Рюриковича – князья Иван Федорович Мстиславский и Иван Петрович Шуйский, – князь Богдан Яковлевич Бельский и два боярина – Никита Романович Захарьин-Юрьев и Борис Федорович Годунов. Основными распорядителями в Москве в день смерти Грозного стали Бельский и Годунов. В своих «Записках…» Горсей именует Годунова князем-правителем (the prince protector), указывает на его ведущую роль в это время и отмечает: «Удивительно много успели сделать за шесть или семь часов».[40]

Начальники стрельцов получили приказ закрыть ворота, усилить охрану Кремля и зажечь фитили. Казна была опечатана, и к ней приставлена дополнительная охрана из верных людей. День и ночь столицу патрулировали 12 тысяч стрельцов. Горсей писал: «Они (новые правители. – Авт.) начали управлять и распоряжаться всеми делами, потребовали всюду описи всех богатств, золота, серебра, драгоценностей, произвели осмотр всех приказов и книг годового дохода; были сменены казначеи, советники и служители во всех судах, также как и все воеводы…».[41]

На наш взгляд, все это может служить косвенным подтверждением версии о насильственной смерти Ивана IV, так как тактика действий членов Регентского совета говорит о глубокой, всесторонней, а следовательно, заблаговременной подготовке. Не исключено, однако, что ближайшее окружение просто хорошо знало об истинном состоянии здоровья царя и заранее готовилось взять власть в свои руки.

Вступивший 19 марта 1584 г. на престол Федор Иванович, сын Ивана Грозного и Анастасии Романовны Захарьиной-Юрьевой, по слабости здоровья реальной власти не имел. А внутри Регентского (Опекунского) совета началась ожесточенная борьба за власть.

Бояре немедленно отправили «незаконную» седьмую жену Ивана Грозного, Марию Нагую, и ее малолетнего сына, царевича Дмитрия, в ссылку в Углич. Затем в схватке сошлись земский казначей П. И. Головин (его поддерживали бояре Голицыны, Романовы, Шереметевы и Шуйские) и Б. Я. Бельский (опричники Годуновы, Трубецкие, Щелкаловы). Противники Бельского распустили в Москве слух, будто это он отравил царя, а теперь хочет извести Федора Ивановича и посадить на престол Бориса Годунова. Второго апреля в Москве вспыхнул бунт против Бельского, которого отправили в почетную ссылку – воеводой в Нижний Новгород. После этого Годунов заключил политический союз с Романовыми, которые приходились ему двоюродными братьями по материнской линии, и стал именоваться «правителем» государства (пока еще не царем).

Летом 1584 г. по делу «о государевой краденной казне» в Арзамас был сослан П. И. Головин, затем в «заговоре» против «правителя» поочередно обвинили: в 1585 г. – И. Ф. Мстиславского, в 1586 г. – И. П. Шуйского, которых также сослали. Возможно, читателю это покажется странным, но на их места назначили сыновей: Ф. И. Мстиславского и В. И. Шуйского; своим назначением оба были обязаны лично Годунову. После смерти боярина Н. Р. Захарьина-Юрьева в 1587 г. его родственников также отправили подальше от Москвы.

Борис Федорович Годунов все уверенней пробирался к власти. Нельзя не отметить, что его возвышение началось с женитьбы на дочери Малюты Скуратова Марии, а его родная сестра Ирина с 1584 г. была женой Федора Ивановича. В 1577 г. он стал кравчим, с осени 1580 г. – боярином. Когда Федор «сел» на царство, Годунов занимал посты конюшего (с мая 1584 г.), затем постельничего (по сути, начальника личной охраны), получив право самостоятельных дипломатических сношений «в государевом имени». Отвечая за безопасность царя, он обеспечивал и свою личную безопасность, поскольку находился в постоянном соперничестве с родовитым московским боярством – Рюриковичами и Гедиминовичами. Интересно, что начало и конец династии, основанной Рюриком, ознаменовалось приходом к власти начальников личной охраны: Олега у Рюрика и Годунова у Федора.