Люби меня до смерти (ЛП) - "Шарлай" - Страница 50

— Что насчет ребенка?

— Беременность оказывает большое влияние на нормальное функционирование тела. В вашем состоянии гораздо большее, мисс Уотерс. Вы можете подвергнуть себя невероятному риску, — говорит доктор Чен.

— А женщины в моем состоянии когда-нибудь рожали детей?

— Это большая редкость, но рожали. Однако, если вы решите продолжить беременность, то нам придется ограничить медикаментозное лечение. Если вы и выносите ребенка, то роды очень сильно повлияют на работу вашего сердца, даже если вам будет назначено кесарево сечение. Вы много времени проведете в больнице под постоянным наблюдением. Это серьезное решение, которое может подвергнуть риску и мать, и ребенка. — С этими словами он смотрит на нас обоих. — Беременность может существенно уменьшить срок вашей жизни. Но мы не можем с уверенностью предсказать, что действительно произойдет.

— И что вы предлагаете? — спрашивает Нэд, не отводя от него глаз.

— Я не могу вам ничего предлагать, мисс Уотерс; решение должно целиком и полностью принадлежать вам. Но многие женщины в вашей ситуации предпочитают прервать беременность, чтобы иметь больше шансов на жизнь.

— Это не вариант, — заявляет она. Я резко вскидываю голову, чтобы посмотреть на нее, но Нэд не реагирует на меня. Впервые я понимаю тот кошмар, который пережил Джейми, когда Лайла лежала в больнице. Когда я услышал, что Нэд беременна, моим первым чувством был ошеломляющий взрыв любви, но, поняв, что это ставит ее жизнь под угрозу, я мгновенно принимаю решение. Я выбираю Нэд. Пусть это делает меня чудовищем и эгоистом, но я не вижу другого пути. Если есть хоть малейший шанс не потерять ее, я выбираю его.

— Нам нужно обсудить это, — говорю я.

— Тут нечего обсуждать, — твердо отвечает она.

Доктор Чен откашливается, а студент неловко переступает с ноги на ногу.

— Уверен, вам есть, над чем подумать. Я вернусь утром, чтобы осудить ваш выбор. — Ни один из нас не отвечает ему, и он выходит из палаты в полной тишине.

— Нэд, — нежно произношу я. Она даже не смотрит на меня. — Нэд, взгляни на меня, детка. — Она медленно поворачивает голову, и я вижу, что в ее глазах стоят слезы.

— Не проси меня делать выбор, Коул, потому что я не могу поступить иначе. Я знаю, ты не понимаешь этого… Знаю, что мы только что узнали об этом, но жизнь нерожденного ребенка уже важнее моей.

— Я понимаю, правда, понимаю, но Нэд, ты ведь слышала, что он сказал. Ты рискуешь не только своей жизнью, но и ребенка.

— Не надо, — строго произносит она. — Не делай этого. Не веди себя так, как будто тебе не наплевать на ребенка, потому что это не так. Я вижу это по твоему лицу. Ты ни на секунду не задумался о том, что эта невинная маленькая жизнь, растущая внутри меня, заслуживает того, чтобы ей дали шанс.

— Я ничего такого не говорил.

— Но ты подумал.

— Ты слишком сгущаешь краски. Неужели ты думаешь, что у меня чуть не остановилось сердце, когда я услышал, что ты беременна? Черт, я никогда не знал, что хочу ребенка, пока доктор не сказал об этом. Я никогда не думал, что буду отцом, однако после его слов у меня внутри что-то перевернулось. Но я не хочу терять тебя ради того, о чем пять минут назад даже не подозревал.

— Как ты можешь так говорить? По твоим словам, только моя жизнь имеет значение? Но здесь, внутри, есть и другая жизнь, — недовольно произносит Нэд, на секунду касаясь своего живота. — И ты просишь, чтобы я выбрала свою? Чтобы посчитала ее более важной? Кто я такая, чтобы принимать такое решение?

— Человек, которому небезразлична собственная жизнь. Человек, который хочет жить, — ворчу я.

— Я хочу жить! Ты думаешь, что я хочу оставить все и всех, кого люблю? Ты и правда считаешь, что если бы у меня был шанс жить, то я не воспользовалась бы им? Да? Я не хочу умирать, — тихо произносит она, и по ее щекам начинают катиться слезы. — Я не хочу умирать. Я хочу жить. Я до боли хочу жить. Я не хочу оставлять тебя. Не хочу представлять себе жизнь, в которой мы не вместе. Я не хочу этого. — Впервые я вижу Нэд полностью разбитой. В ее глазах страх и грусть. Я так зол, что не могу забрать у нее эту боль.

— Тогда борись. Ради нас. Ради самой себя, — шепчу я.

— Я борюсь каждую минуту каждого дня, но я устала. — Она берет меня за руку и кладет наши ладони на живот. — Мы сделали это, Коул. Мы сотворили маленькую жизнь и мне ненавистна мысль о том, что эта невинная душа может вырасти без меня, но еще тяжелее знать то, что у нее никогда даже не было шанса. Я очень люблю тебя, Коул. Больше, чем кого-либо в жизни. Вот почему я уже люблю и этого ребенка. Потому что он часть тебя и меня. Он наш. А мы идеально подходим друг другу. Этот ребенок тоже будет идеальным, а любовь, которую я чувствую к нему, будет лишь бледным отражением в сравнении с тем, что почувствуешь ты, когда возьмешь ее на руки в первый раз. Ты думаешь, что знаешь, что такое любовь, но это не так. Пока не так.

Она сказала «ее». Я закрываю глаза, опускаю голову на живот Нэд и вдыхаю ее запах. Она гладит меня по затылку, а я плачу.

— Однажды ты поблагодаришь меня за это решение. Клянусь.

Я киваю, потому что больше не могу говорить. Я не могу сделать того, о чем она меня просит. Она просит меня выбрать жизнь, где не будет ее. Я никогда не смогу поблагодарить ее за это решение.

Мне нужен воздух.

Я поднимаю голову и молча выхожу из палаты. Знаю, мне не следовало это делать. Знаю, мне нужно было вернуться, но сейчас я даже не могу смотреть на нее. Мне нужно выпустить гнев, и я точно знаю, как это сделать…

Глава 28

Бреннан

Я останавливаюсь возле дома Лайлы и выскакиваю из машины. А потом несусь к входной двери и начинаю тарабанить в нее, даже не задумываясь о том, что могу разбудить Софи и Алекса. Я пришел сюда ради одного и это все, что имеет значение.

Дверь открывает озадаченный Джейми.

— Бреннан, что случилось?

— Он еще здесь? — рычу я и захожу внутрь.

— Что? Кто?

— Мой отец. Он. Еще. Здесь? — У Джейми округляются глаза, когда он понимает, что сейчас произойдет.

— Брен, сейчас не место и не время. Тебе нужно успокоиться…

— Просто ответь на чертов вопрос!

Из-за угла выбегает Лайла, а в отдалении раздается плач Алекса. Мне хочется чувствовать себя виноватым, но сейчас я думаю только о себе. Каждое мое действие отдает эгоизмом, но мне наплевать.

— Бреннан, что ты делаешь? — интересуется обеспокоенная Лайла.

— Где он?

— Я здесь. — Голос отца заставляет нас всех повернуть головы. Передо мной предстает его морщинистое лицо. Как только вижу его, моя злость усиливается до невероятных размеров. Я подхожу к нему, но он не выглядит напуганным. Я хватаю его за воротник белой рубашки и с силой впечатываю в стену, а потом начинаю трясти.

— Этого ты хотел? — ору я ему в лицо. — Этого? Теперь ты счастлив?

— Бреннан! — кричит за моей спиной Лайла.

— Счастлив? Ответь мне на чертов вопрос! Именно этого ты всегда хотел?! — Я чувствую привкус соли на своих губах, но отказываюсь отпускать его, чтобы вытереть слезы. — Шесть лет ты пытался сломать меня. Теперь ты счастлив! Рад видеть меня таким жалким! Рад, что я вот-вот потеряю все, что когда-либо любил?

— Бреннан, что, черт возьми, на тебя нашло? Прекрати! — кричит Лайла, не понимая, что ей делать. Если бы такое произошло несколько недель назад, она бы встала между нами, но сейчас сестра выздоравливает после аварии. Нет, я не могу позволить себе зацикливаться на этой мысли.

— Уйди, — твердо произносит отец. — Это разговор между мной и моим сыном.

— Отец, что-то не так. Посмотри на него. Не думаю, что вас двоих стоит…

— Лайла. Уйди. Сейчас же, — повторяет он.

Я слышу шепот Джейми, а потом чувствую, что их больше нет в комнате.

— Ты собираешься отпустить меня? — спрашивает он, как только они уходят.

— Я ненавижу тебя. — Я смотрю в его бесчувственные глаза, и они напоминают мне обо всем, чего мне не хватало все эти годы. Когда я потерял маму и мне нужно было, чтобы он сказал, что все будет хорошо. Когда мне нужно было подсказать как быть настоящим мужчиной. Он украл у меня все это. — Я ненавижу тебя! Ненавижу тебя! Ненавижу! — Я трясу его снова и снова. — На ее месте должен был оказаться ты! По крайней мере, она была бы рядом со мной! Она бы не оставила меня одного!