Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964 - Мазов Сергей - Страница 23

После речи Касавубу по радио два раза выступил Лумумба. Он «официально опроверг» заявление президента о своей отставке, назвал действия Касавубу «публичным предательством нашей нации», объявил, что тот «больше не является главой государства», и призвал «Объединенные Нации и свободный мир не вмешиваться во внутренние дела» Конго. В ночь с 5 на 6 сентября состоялось заседание Совета министров. В пять часов утра 6 сентября по радио вновь раздался голос Лумумбы. Он зачитал коммюнике правительства о решении отстранить Касавубу от должности президента, взять всю полноту власти в свои руки и срочно созвать парламент для обсуждения сложившегося положения[280].

Кордье начал действовать по плану, согласованному с Хаммаршельдом, послом США в Конго К. Тимберлейком и Касавубу. Утром 6 сентября по его приказу силы ООН взяли под охрану резиденцию президента и заблокировали радиостанцию Леопольдвиля. В операции по захвату радиостанции был задействован ганский контингент, о чем Кордье заранее договорился с министром обороны Ганы британским генералом Александером. Это был сильный ход. Когда Лумумба в сопровождении отряда КНА прибыл к радиостанции и потребовал пропустить его, ганцы не подчинились и стали разоружать конголезских солдат. Дабы избежать кровопролития между солдатами двух дружественных африканских стран, Лумумба отдал приказ отступить. Он был лишен возможности обратиться к стране, а Касавубу имел в своем распоряжении мощную радиостанцию Браззавиля, о чем он условился с главой соседнего Конго, своим другом и единомышленником Фюльбером Юлу[281]. Лумумба написал Нкруме: «Твои солдаты открыто встали на сторону врагов, которые ведут войну против нашей Республики», – и пригрозил разрывом отношений с Ганой, если ее войска не покинут радиостанцию[282].

Нкрума не дал внятного объяснения, почему ганские войска в Конго не поддержали его союзника и друга Лумумбу. «Действия войск в этом эпизоде, – заявил он с трибуны XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН 7 марта 1961 г., – полностью соответствовали ганской политике поддержки ООН, хотя в данном конкретном случае правительство Ганы рассматривало действия ООН как совершенно недопустимое вмешательство во внутренние дела Конго и злоупотребление полномочиями, которыми силы ООН наделил Совет Безопасности»[283]. Похоже на состояние когнитивного диссонанса. Ситуацию проясняет описанная выше роль генерала Александера в воздействии на Нкруму, дабы тот действовал в «рамках ООН».

«Голубые каски» заняли аэропорты, перегородив грузовиками и баррикадами взлетно-посадочные полосы. Полеты могли проходить только с санкции ООН. Подход, конечно, был избирательным. Советские «ИЛы» держали на приколе, что лишало Лумумбу возможности получить подкрепление из других провинций Конго или помощь извне. В аэропорту Леопольдвиля была запрещена посадка советского самолета из Стэнливиля, на борту которого находился сторонник Лумумбы командующий КНА Лундула. В случае неподчинения по самолету пригрозили открыть огонь. Вице-председатель сената Жозеф Окито не смог вылететь в Москву и проинформировать советское руководство о происходящих событиях. Однако из столичного аэропорта без помех отправился в турне по конголезским провинциям самолет с Илео, который пытался консолидировать противников Лумумбы вокруг фигуры Касавубу. ООН ограничилось формальным протестом по поводу доставки бельгийскими самолетами оружия и военного снаряжения войскам Чомбе в северные провинции Катанги, где, как и обещал Лумумбе Сендве, активизировались повстанцы балуба[284].

Генсек ООН Хаммаршельд 5 сентября направил ноту представительству СССР при ООН, где подверг сомнению «правомочность» «операции советского правительства», предоставившего «непосредственно в распоряжение правительства Республики Конго» самолеты и грузовики, которые используются для переброски из Стэнливиля верных Лумумбе войск в район Бакванги[285].

В Стэнливиль отправился высокопоставленный сотрудник ООН Брайен Уркварт с поручением остановить транспортировку войск в Касаи на советских самолетах. Прибыв в столицу Восточной провинции 5 сентября, Уркварт обнаружил, что охранявшие аэродром солдаты ООН из эфиопского контингента считают «неправильным» приказ воспрепятствовать взлету самолетов с верными Лумумбе войсками. Он объяснял это стараниями советских специалистов, которые помимо обслуживания транспортных самолетов усиленно занимались пропагандой в целях «укрепления престижа Советского Союза и подрыва престижа ООН». Большую часть следующего дня Уркварт уговаривал эфиопского командира заблокировать взлетно-посадочную полосу. Этому могли помешать ожидавшие отправки в Касаи три тысячи конголезских солдат, и ооновский чиновник не пожалел казенных средств, чтобы напоить их пивом. Пока ночью солдаты после возлияний крепко спали, полоса была перегорожена бочками с горючим[286].

Утром 7 сентября открылось заседание Палаты представителей. На нем неожиданно появился арестованный по приказу премьера Дельво. Он объяснил, что подписал указ Касавубу об отстранении Лумумбы как гражданин и член правительства, который не мог спокойно наблюдать как «иностранные самолеты, с грузом оружия из России, садятся на нашу землю». Лумумбе пришлось посвятить значительную часть своей трехчасовой речи «вопросу о России». Он заявил, что «не является коммунистом и никогда им не будет». Его называют коммунистическим агентом, потому что он проводит самостоятельную политику и не хочет уступать империалистам. «В Африке, – сказал Лумумба, – любой, кто выступает на стороне народа и против империализма, объявляется коммунистом и агентом Москвы»[287]. 60 голосами против 19 Палата аннулировала указы об отставке премьер-министра и президента. На следующий день Лумумба выступил в Сенате и обратился за поддержкой в борьбе против попыток ООН и Бельгии «поработить» Конго. Сенаторы 41 голосом против 2 выразили доверие правительству Лумумбы[288]. Сохранение статус-кво было его победой.

Конголезский кризис вступил в опасную фазу. Президент Эйзенхауэр осудил «односторонние действия Советского Союза, который поставляет в Конго самолеты и другое оборудование для военных целей <…>, усугубляя тем самым и без того серьезное положение, когда африканцы убивают африканцев». Президент выразил озабоченность тем, что программа ООН по коллективной помощи Конго находится под угрозой срыва из-за действий Советского Союза, «похоже, продиктованных его политическими целями в Африке»[289]. Эти резкие заявления прозвучали на пресс-конференции Эйзенхауэра 7 сентября после вручения наград восьмерым американским летчикам, которые были «жестоко избиты» «никому не подчинявшимися» солдатами КНА в аэропорту Стэнливиля 27 августа, как раз в тот день, когда туда прилетел Лумумба, чтобы дать напутствие войскам, отправлявшимся на советских самолетах в Касаи[290].

На следующий день в конголезскую столицу прибыл Аверелл Гарриман, опытный дипломат, личный представитель кандидата на пост президента от Демократической партии Джона Кеннеди. 9 сентября он встретился с Касавубу и Лумумбой. Гарриман вместе с послом Тимберлейком попытался подвигнуть президента на решительные действия. Касавубу был убежден в правильности смещения Лумумбы, которого «окружали коммунистические советники», но «не знал, что делать дальше». После разговора с Лумумбой у Гарримана сложилось впечатление, что он «не коммунист, но чересчур наивен, если думает, что сможет использовать русских в своих целях, а они не будут использовать его»[291].