От звезды до звезды. Беглецы (СИ) - "skjelle" - Страница 47

Но с ним были товарищи – целых три пилота. Йонге старался не вспоминать, как прятался под бок маленькой азиатке, а если выпадала ее смена – деваться становилось некуда и он шел искать убежища у оставшихся двоих. Спасался дня три, пока не привык.

Йонге высунул ногу из-под одеяла, потянулся и ткнул пяткой.

– Эй, товарищ Вебер.

– Че надо?

– Может, церебролин?

– Отцепись.

Боком-боком, выпутавшись из одеяла, Йонге сдвинулся поближе. В каюте царила непроглядная темень – Фелиция считала, что выработка мелатонина достигается лишь при абсолютном отсутствии света – и оставалось полагаться только на чувство пространства.

Ориентируясь на дыхание напарника, Йонге расположился совсем рядом и закинул руки за голову. Плечо кольнуло болью. Прямо под правым локтем оказались разлохмаченные волосы.

– Знавал я одного пилота, – неторопливо сказал Йонге. – Так он считал, что с искином нужно поддерживать светскую беседу. Днем и ночью. Поддакивал, обменивался репликами… Прикинь, сидит за столом в общей жральне и такой: прости, Гектор, я не считаю, что люди должны быть уничтожены.

– Да брешешь! – не выдержал Рудольф.

– Ну есть малость. Я к чему. Ты не зацикливайся. Можно синхронизацию убавить. Или вот один мой приятель занимался медитативными практиками. Говорит, суть в правильном дыхании…

Рудольф так тяжко вздохнул, что Йонге замолчал. Механик повернулся, ощутимо продавливая ортопедически подобранный матрас, и хлопнул поперек всего первого пилота руку и ногу заодно. Йонге всхрапнул от неожиданности.

Пока он вытаскивал руки из-под головы, Рудольф успел посягнуть и на злосчастную спальную одежду. Йонге передернулся, чувствуя, как Рудольф запихивает руку к нему под пижамную куртку. По загривку побежала щекотка, но Рудольф на этом угомонился, только съехал чуть пониже.

– Идиотская эта ваша синхронизация, – пожаловался Йонге.

– Меня все устраивает, – пробубнил Рудольф, устраивая голову.

– Задавлен насмерть во сне, – скорбно сказал Йонге. – Это напишут в моем некрологе.

– Так надежнее.

– Чего?

– Спится лучше, – Рудольф продолжал бубнить на грани храпа. – А то хрень точно полезет… Знаешь, сны такие дурацкие? То я в учебку опаздываю, то на консолях вместо криптографии херота какая-то набирается, – бубнеж перешел в яростный шепот, – то надо лицензию получать, а я без штанов! Че?

– Впечатляет, – сквозь очередной смешок отозвался Йонге. – Товарищ Вебер, это ж нервное. Есть прекрасные успокоительные средства, мягкие и без побочки на мозгах.

– Я уже, – довольно сказал Рудольф, обхватывая его еще крепче. – Нашел себе сто кило успокоительного.

Йонге бессмысленно уставился в потолок, поймал себя на идиотской улыбке, спохватился, что момент для нейтрального ответа уже упущен, и яростно зашарил в поисках подушки. Найдя искомое, он так же яростно запихнул ее под голову, профилактически нахмурился и сурово начал дышать по правилам медитативной практики.

*

Шорох.

Его разбудил шорох. Йонге еле-еле расклеил глаза и попробовал пошевелиться. Рудольф поднялся выше и отдавливал руку головой. Была она такая тяжелая, будто механик прятал под черепом не полтора кило мозга, а пару десятков гранат. Йонге зажмурился и поморгал. Навернувшиеся слезы разогнали муть. И Йонге сообразил, что в каюте больше не темно. Возле двери замерцал экран.

Шорох усиливался. Йонге недовольно поморщился. То, что Рудольф называл проволочками, для него звучало как два невнятных потока обмена данными. Один он узнавал: знакомые интонации Фелиции. Второй – совершенно незнакомый. Более высокий и рваный.

Экран возле двери медленно наливался светом. Йонге снова попробовал приподняться, но Рудольф не стал легче за последние часы. Йонге вытянул шею, пробуя разобрать, кто стоит под камерами. Он готов был увидеть там Сайнжу и удивлялся только, почему яут не ломится как обычно, а мнется, словно перволетка.

Яута снаружи не было. Йонге проморгался. Яут по-прежнему не появлялся.

У него под дверью стоял киберик.

Йонге мягко столкнул Рудольфа на сторону, вытащив его руку из-под пижамы. Плечо вновь кольнуло, но уже совсем чуть-чуть. Напарник перекатился, недовольно пробормотал неразборчивое и прихватил с собой подушку. Йонге сел, сдвинулся к своему краю и осторожно спустил ноги на пол. В каюте было тепло, еще немного – и стало бы жарко. Но когда Йонге встал, по спине у него побежал холодок.

Киберик пялилась точно в камеру. Та висела высоко, и киберику пришлось вытянуться. Широкоугольная камера приблизила неподвижное лицо, перекрытое визором. Йонге невольно сглотнул. Благодаря четкой передаче камеры он видел, что в глубине пластины тягуче плывут знакомые кривые вычислительных мощностей. Словно киберик включен в общую сеть.

– Что за херня, – пробормотал он.

Собственный голос показался тихим и слабым. Йонге двинулся вперед, опасливо поджимая пальцы. В свое время он чуть не заработал фобию: Рудольф распустил по всему кораблю микро-уборщиков, имевших обыкновение выскакивать из-под мебели и кидаться на ноги. После пары разборок Рудольф оттянул их в общие помещения, оставив личные каюты почти неприкосновенными.

Упорно мерещилось, будто его сейчас схватят за ноги. И хорошо, если это будет уборщик.

Остановившись у двери, он приподнял руку, но так и не стал давать команду на открытие. Киберик чуть повернула голову, не меняя выражения лица, а затем снова уставилась в камеру. Губы пошевелились. Йонге стало вдвойне не по себе. Шорох в голове сделался еще сильнее.

Сквозь шум собственные мысли пробивались плохо. Йонге попробовал вспомнить, что говорил Сокер о кибериках, и все-таки докопался – туршк обещал, что твари не будут вылезать со своей территории возле аквариума.

– Фелиция, откуда здесь нарушитель?

Искин молчал.

– Фелиция?

Шум в голове не стихал, но корабль не реагировал. Йонге поежился и вновь переступил на месте, поджимая пальцы.

Конвертированный машинный запрос он отправил напрямую через глейтер. Словами такой набор команд не произносился.

Шум резко стих.

– Вам необходим сон, первый пилот, – прошелестела Фелиция.

– Здесь нарушитель, – упрямо сказал Йонге. – Фелиция, отследи…

– Прошу вас вернуться к отдыху, первый пилот. Первый из запланированных прыжков состоится через сорок минут, предпочтительно провести это время в состоянии покоя.

Глаза неумолимо слипались. Йонге протер их обоими кулаками.

На экране было пусто.

– Что за херня…

Он все-таки махнул рукой перед датчиком. Последовавшая пауза была недопустимо длинной. Потом дверь неохотно отворилась.

Йонге на мгновение испугался. Освещение в коридоре отсутствовало. По сравнению с четким изображением на экране это почти шокировало. Йонге машинально хлопнул по бедру, но табельного игольника там не обнаружил.

Безоружным выходить в коридор, где шляются киберики, не хотелось. Не отпускало ощущение липкого кошмарного сна. Йонге шагнул назад. Дверь тут же закрылась.

Игольник должен был храниться возле койки. Сам Йонге туда его не клал, но, зная Рудольфа, мог точно сказать, что механик наведался по всем каютам и разложил там стратегические запасы огнестрела. А при желании можно было найти и пару ножей. Йонге развернулся и медленно, почти на ощупь двинулся вперед. Экран неспешно гас, погружая каюту в темноту.

– Вам необходим отдых, – прошелестела Фелиция. – Включаю гармоники.

– Не-не, никаких гармоник! – яростным шепотом запротестовал Йонге. – Свет!

Равномерное гудение просочилось со всех сторон. Пол поплыл из-под ног. Йонге торопливо прошел к постели и уже в полной тьме споткнулся о нее. На ногах удержаться не удалось, и он хлопнулся лицом в простыню. Запах чистого белья пощекотал ноздри, слился с гармониками и окончательно застил голову.

С трудом соображая, Йонге перекатился по кровати и нашарил спящего.