От звезды до звезды. Беглецы (СИ) - "skjelle" - Страница 43

– Это его фокусы, что ли? – удивился Рудольф.

Ближайшая к ним киберик покинула свой пост и внушительно прошла к экипажу. Йонге прищурился и разобрал имя на бронированной груди: Ария.

– Благодарим вас за помощь, капитан, – невыразительно сказала киберик, остановившись перед ним. – А также позвольте отблагодарить…

Развернувшись к Сайнже, Валькирия перешла на рев. Адская симфония закончилась судорожным кашлем, который перерос в клекот. Йонге смотрел, как чуть шевелятся пластиковые губы и отчаянно пытался сопоставить их движение с артикуляцией. Сайнжа дождался, когда утихнет последняя нота, величественно кивнул и откликнулся коротким рычанием. Глейтер постарался и подкинул длинную ассоциацию – вроде бы почтительная благодарность матери, но не настоящей матери. Йонге потряс головой.

Киберик развернулась к ним, отсалютовала и направилась обратно. Сайнжа подошел ближе и сложил руки на груди.

– Даже искусственный матриарх способен понять значимость моих поступков, – важно сказал он. – Почему же вы, умансоо, до сих пор так невежественны?

– Потому что у кармана клапан не той длины, – мерзким голосом сказал Рудольф и наглядно подергал пресловутый клапан.

Сайнжа пару мгновений смотрел на него, затем вытянул руку и взял Рудольфа за плечо. Подтащил к себе, снял фуражку и почти невесомо коснулся сдвинутыми клыками лба. Рудольф заморгал и покосился на Йонге. Сайнжа тоже покосился на пилота и потянулся к нему. Расстояние было большим, но на всякий случай Йонге решил не спорить и добровольно подошел. Сайнжа повторил непонятную процедуру и с ним. Задумчиво поворчал, водрузил обе фуражки на место и громко щелкнул.

– Не понимаю, – сказал он. – Высокой температуры, разжижающей умы, нет. А бредовое поведение есть.

– Вот гад! – первым возмутился Рудольф.

– Я думал, ты ритуал какой-нибудь проводишь! – поддержал Йонге.

– Нет, нет, просто проверяю своих людей.

– Доиграешься, – предупредил Йонге, – мы тебя тогда в отместку дрессировать начнем.

– Я не впечатлен. Хотя, Йхо-онхе… смотря какими методами.

“Непробиваемый”, – резюмировал Рудольф.

– Пока идем в рубку, посмотрим, когда можно будет снова прыгать. Мне интересно, как Фелис считает связь между состоянием рыбы и возможностями прыжков.

Не разделяя слов и дела, яут устремился в сторону лифта, таща за собой напарников.

– Мне вот не очень интересно, – на ходу пропыхтел Рудольф.

В свою очередь Йонге хотел указать яуту, что линия пояса находится выше, но на десятом шаге раздумал. Кроме кибериков, наблюдать некому, а прикосновения яута по-прежнему были приятными. С тех пор, как он растащил их почти смертельную синхронизацию, Йонге нравилось касаться его чисто физически. Мурашки бегали по затылку. И яутская длань на заднице не казалась такой уж оскорбляющей достоинство.

К моменту прибытия в рубку Йонге чувствовал себя совершенно рассопливленным из бравого пилота и разведчика в яутское умансоо.

Тем не менее, оказавшись в знакомой обстановке, он сумел встряхнуться. Сайнжа целенаправленно тащил его к капсуле, но Йонге уперся.

– На кьюб-экране лучше видно, – пояснил он в ответ на рычание. – И не претендуй на мое кресло.

– Мне ваши карты вообще не интересны, – вновь возмутился Рудольф. – Не вовлекайте меня в бессмысленные разговоры!

Сайнжа разжал руку. Механик оправился, откашлялся и ринулся к консолям.

Йонге понятия не имел, что там можно с таким упоением рыть, но Рудольф выглядел занятым по самые уши.

– Смотри, – Сайнжа взмахнул рукой. Фелиция тут же выбросила ряд экранов. – Я хотел запечатлеть эту связь между ощущением рыбы и нашими полетами, но она слишком неустойчивая. Не поддается логике.

– А зачем тебе логика? Просто ждем, когда можно будет прыгать – и на максимально возможную дальность. Я еще даже за расчеты не брался.

– Но я должен понимать! – Сайнжа покрутил запястьем, и экраны бешено закрутились, врастая один в другой. – Мне не нравится, когда я не могу что-то понять. Это плохо… плохо ощущается.

– Маразм это, – подал Рудольф голос со своего места.

Сайнжа снял с пояса духовую трубку, откинул наруч и двумя когтями вытащил комочек. Йонге с изумлением опознал в нем нещадно сдавленный – пожеванный! – кусок пластика. Зарядив трубку, Сайнжа прищурил глаз, прицелился и дунул.

– Ай бля!

Механик подскочил, хватаясь за поясницу. Йонге заржал в голос.

– Я вот кому-то клыки пообломаю! – рявкнул Рудольф, оборачиваясь. – Жаба полосатая!

Сайнжа покрутил трубку в пальцах, скалясь во всю пасть, и повесил ее на место.

– Не оскорбляй меня, умансоо, и твой зад будет невредим.

Рудольф коротко ругнулся на берлинском и демонстративно погрузился в изучение некой сложной схемы. Йонге показалось, что это стабилизаторы в разрезе.

– Первый пилот, обращаю ваше внимание: на предполагаемом шаге первом маршрута искажение полей – до восьми пунктов. Формируется ядро Веспаса-Комаровского. Необходимо изменение маршрута. Предполагаемые точки… вывожу на экран.

Как обычно, спасовав перед выбором, Фелиция свалила все на пилота. Экран перед Йонге заполнили десятки предполагаемых точек. Сайнжа протянул руку, и Йонге поспешил опередить его.

В два десятка пальцев они лихо расчистили экран. Йонге оставил две точки, Сайнжа – тоже две.

– Эти не годятся, – категорически сказал Йонге.

– Твои варианты нелепы.

– А твои самоубийственны.

– А ты слишком осторожен.

– Зато я пилот, – не выдержал Йонге. – Выкуси, хрен зубастый!

Сайнжа щелкнул клыками, Йонге еле успел отдернуть пальцы.

– Почти выкусил, – ухмыльнулся яут. – Почему ты не доверяешь мне, Йхо-онхе? Ведь я не пытаюсь отнять твою власть корабельного вожака.

– Капитана, – поправил Йонге. – Да все просто. Ты, конечно, навигатор божьей милостью, но глянь – там, куда ты нас тащишь, нет ни одной стоянки цивилизованной. Это точка для слепого базирования и следующего прыжка. А если юнусы начнут дохнуть? Я-то смотрю, чтобы и до помощи можно было достучаться. Вот здесь, – он ткнул в первую точку, – есть центр экстренной помощи, причем многопрофильный. А тут…

– Я все понял, – прервал его яут и одним махом убрал свои точки. – Ты действительно стараешься предвидеть все возможности как хороший ка-пи-тан.

– Замечу, что поэтому я с товарищем Далине и летаю, – подал голос Рудольф. – У него много бы кому поучиться надо.

“Спасибо”.

“Так я только правду говорю”.

– Я вижу еще несколько вероятностей, – Сайнжа пошевелил пальцами, возвращая на экран свою половину отброшенных вариантов. Порылся в них и оставил с десяток. – Где здесь есть центры помощи?

Йонге нахмурился. Территории, на которые указывал яут, были незнакомые. Не говоря ни слова, он вызвал вспомогательные меню и тоже порылся в них.

– Здесь и здесь.

Сайнжа задумчиво склонил голову. Йонге попробовал выхватить по глейтеру хоть что-нибудь – но мысли яута оставались недостижимы. Мутный шум, похожий на работу искина, только не такой равномерный и кристаллизованный.

– Нет. Ничего не годится, – вынес вердикт Сайнжа. – Делаем прыжок на твою точку. Вторую, не ту где центр.

– Почему?

Сайнжа приблизил точку Лафеты. Фелиция по мере приближения оснащала точку подсказками и прогнозами.

– Вот, – Сайнжа ткнул в триаду звездочек. – Это самостоятельные камнестранники.

– Кто? Метеориты?

– Нет, другое слово… А! Астероиды.

Рудольф бросил консоли и подошел ближе. На астероиды он смотрел, как и Йонге, – без проблесков понимания на лице.

– Они раскачивают пространство, – продолжил Сайнжа. – Это не опасно, но чуть дольше по времени. Больше растрат двигателей Фелис.

– Расчетные колебания – до восьми сотых процента, – немедленно подтвердила Фелиция.

– Во вы даете, скопидомы! – восхитился Йонге. – Ладно, холера с вами, пусть будет Кестаган.

“Надеюсь, он не станет, как искин, вычитывать самые эффективные вероятности”, – обеспокоился Рудольф.