От звезды до звезды. Беглецы (СИ) - "skjelle" - Страница 14

К счастью первого пилота, Рудольф ограничился тем, что лягнул пяткой сквозь днище. После чего вынырнул с другой стороны.

– Ладно-ладно, это я, безусловно, из зависти к твоей адаптивности, – весело сказал он.

Побарахтался возле плотика, пару раз матюгнулся и, приложив титанические усилия, все-таки вскарабкался на борт. Хлопнувшись на разогретый пинакол, яростно зашипел и перекатился, норовя взгромоздиться на напарника. Йонге терпеливо переждал акробатические этюды – Рудольф был мокрый, холодный и отлично заменял освежитель, поэтому Йонге милосердно не тыкал ему в нос церебролином.

– На шею не дави, – предупредил он.

– Я верю, что эту шею не сломать, – заверил Рудольф. – Что, какие-нибудь новости? Мы внезапно меняем курс и летим в жопу?

Йонге сдавленно засмеялся.

– Я не согласен на жопу, – обеспокоенно сказал Рудольф. – Там неуютно и плохо пахнет.

Он скатился обратно и заерзал, мостясь поудобнее. Йонге сунул руки под подбородок и прикрыл глаза.

– Все-таки груз левоватый, – вздохнул он. – Нет бы честно какую-нибудь гречку доставлять.

– Но-но! – возмутился Рудольф. – Какая гречка? Лучше уж тогда в жопу.

Йонге собрался сказать, что столь частое поминание жопы до добра не доведет, и тут под подбородком у него пискнуло. Йонге пошевелил пальцами ног. Пискнуло снова – уже настойчивее.

– Я говорил: не цепляй на браслет точку съема, – сказал Рудольф. – Небось опять предложения разогнать стержень бесплатно и без гипермоста.

Пискнуло в третий раз, и Йонге все-таки потянул руку наружу. Голограмма развернулась без спросу. Невольно вспомнилась манера Хармати ломиться на экстренных частотах вещания.

Но это был всего лишь мерзавец из рода яутов.

Великий охотник скинул сообщение, не забыв украсить его именной эмблемой: чей-то череп, пробитый копьем.

“Рейс через два дня в 06:15 утренней зари”, – гласило послание.

– Ага, – Йонге приподнялся на локтях и потер руки. – Видал? Он еще и опаздывает!

Рудольф повернул голову и одним глазом посмотрел на сообщение. После чего тоже оживился.

– Снятие скальпа? – деловито уточнил он.

Йонге мечтательно посмотрел в воду, столкнулся там с внимательными ответными взглядами горбатых вымпельников и мысленно передернулся. Наглые рыбы косяком ушли под плотик.

– Нет. Но встретить мы его просто обязаны. Не помнишь, здесь есть центры распечатки?

Рудольф удивленно посмотрел на него. Йонге вызвал из браслета уведомление о задержании на десятидневный срок и развернул. Графическое оформление в виде листов бумаги было сделано на высочайшем уровне.

– Я ему этими бумажками хочу прям в морду потыкать.

– А-а, ты про конвертацию на физноситель, – догадался Рудольф. – Не, понятия не имею. Но спрошу у Эммы, она тут второй сезон работает.

Йонге кивнул и принялся нащупывать модуль управления. Ему уже хотелось бежать на станцию и караулить там Сайнжу, чтобы ни в коем случае не упустить шанс столкновения морды с бумажками.

Рудольф вздохнул и выудил из бортового углубления стакан. Рассеянно поболтав соломинкой шарики льда, он присосался к раздаточному шлангу и забулькал, как гидронасос.

*

Разглядывая одобренную кредитную заявку, Йонге лыбился во все тридцать два. Скандал из-за чистой гражданской карты был не зря. Экипажу любезно предоставили линию общей суммой ровно в остаточную стоимость корабля. Процентные ставки по траншам были вдвое ниже, чем по договору отсрочки. Оставалось дождаться проверки договора, который Йонге тут же загрузил в банковскую систему для погашения.

– Так, плюс в репутацию есть, – он не смог удержаться от подсчетов вслух. – Следом еще один за своевременную доставку. А там, глядишь, и всю линию загасим. Живем!

– Дела теперь завертятся, – закивал Рудольф, вызывая меню.

На Климе была рань раньская даже по меркам тех, кто и на курорте умудрялся вести здоровый образ жизни. Облюбованная экипажем траттория в такое время пустовала, поэтому можно было не торопясь выбрать что-нибудь изысканное и получить блюдо практически сразу – без ожидания и дежурных извинений каждые пять минут.

Завершив выбор основных блюд, Рудольф выразительно посмотрел на напарника.

– Я сам заказываю, – быстро сказал Йонге, тут же вызвав личный листок.

Рудольф сложил руки на столе и уставился на него, словно сторожевой дроид. Под этим взглядом Йонге немедленно заерзал, скривился и убрал из меню белый соус, заменив на коричневый. Рудольф хмыкнул, но лекций читать не стал.

С переходом на обычный режим, исключающий беготню в песках и снегах, а также спасение собственных задниц, Рудольф вернулся к концепции правильного питания и физических упражнений. На свежем воздухе мания к здоровому образу жизни развивалась со страшной силой – прилетало даже Йонге.

Вот уже два дня Рудольф заставлял его принимать участие в отжиманиях под баньяном.

Дождавшись, когда механик вновь обратит взгляд на собственное меню, Йонге воровато ткнул в запрос усилителей вкуса. К счастью, Рудольф был слишком занят выбором между одной овощной отравой и другой, чтобы обратить внимание на махинации напарника.

Определившись окончательно, Рудольф поставил сложный пасс подписи, свернул меню и с чувством выполненного долга полез в карман. Достал огрызок булки и начал подманивать гребенчиков. Жадные птицы углядели дармовое угощение и поспешили к столу.

Йонге поймал себя на том, что хренову прорву времени пялится на довольную рожу механика и щурится точно как он, всякий раз, когда очередной отважный гребенчик подскакивает и склевывает крошки прямо с ладони.

Идиллию прервала доставка заказа. Гребенчики разлетелись с недовольными трелями. Дроид-официант тоже что-то недовольно пропиликал и очень тщательно вытер стол, прежде чем поставить два подноса.

– Ну что, за успех мероприятия?

Рудольф покачал стаканом. Йонге подхватил свой, и они церемонно чокнулись.

Покончив с набиванием брюха, экипаж приступил к культурной программе. Почти на другом конце полуострова второй день шла ярмарка народных промыслов, и почетное место в ней занимало холодное оружие. Но больше того привлекал бесплатный вход на ярмарку.

– Ты же понимаешь, – выразительно сказал Рудольф, на ходу разворачивая транспортную карту. – Никак нельзя пройти мимо. Просто нельзя.

– Жадность говорит мне, что еще как можно. Но чувство снисходительной жалости к чужим страстям…

– И еще там парфюм ручной работы продают.

Йонге запнулся посреди витиеватой фразы, надул щеки и шумно выдохнул, не придумав, чем ответить. О своей любви к запахам он не распространялся, а на длинных рейсах, разбиваемых короткими периодами отдыха, и вовсе почти не вспоминал.

Но Эйрика, с ее расслабленной атмосферой и понатыканными всюду тропическими цветами, будила самые сибаритские чувства. А Рудольф умудрился запомнить подхваченное при давней синхронизации.

– Во, нашел билеты на ближайший рейс.

Голос Рудольфа перебил смутные воспоминания о вечере в “Сан Плас де Марино”, где презентовалась лимитная коллекция “Gran pasion”. Йонге глубоко вздохнул и пошевелил пальцами, почти чувствуя тяжелые флаконы из благородного стекла.

– Первого пилота охватывает внезапный ступор, и отважный первый механик берет на себя обязанности капитана крейсера, – прокомментировал Рудольф.

Йонге рассеянно оглянулся: когда механик успел оказаться у него за спиной, он упустил. Рудольф уперся обеими руками ему под лопатки и начал толкать вперед.

– Шевели ногами, умансоо, – скомандовал он, тщетно пытаясь подражать интонациям Сайнжи. – Давай-давай, рейс уже близко, и я не хочу его пропустить!

*

К вечеру стало ясно, что ярмарка не зря проводится несколько дней. За один обойти ее было категорически невозможно. Как минимум половину дня отъедали представления, устраиваемые почти на каждом свободном углу.