Новая цель. Как объединить бережливое производство, шесть сигм и теорию ограничений - Голдратт Элия (Элияху) М. - Страница 7

Он усадил ее на пассажирское сиденье позади кабины, с громким щелчком закрыл двери самолета, пристегнулся и проверил приборы. Заработали оба мотора, и самолет начал движение. Доусон вырулил на взлетно-посадочную полосу и добавил мощности. Эми почувствовала, как вжимается в кресло, и на мгновение закрыла глаза. Когда она вновь их открыла, самолет уже был в воздухе и проходил через облака – на это ему потребовалось меньше пяти минут.

Как только Доусон выровнял самолет и включил автопилот, он повернулся к ней и поднял два больших пальца. Эми кивнула и помахала ему в ответ. «Просто оставь меня в покое», – подумала она.

Так он и поступил. Эми откинулась в кресле и принялась размышлять над тем, почему ее так срочно вызвали в Нью-Йорк. В итоге она пришла к выводу, что такое развитие событий не сулит ничего хорошего.

Через некоторое время пилот вновь повернулся к ней – и ему явно не понравилось увиденное.

– Прошу прощения, мэм. Вы в порядке? Вы выглядите, как бы это сказать, немного зеленой…

– Я в порядке. Точнее, бывало и лучше, но…

– Возле вас есть бумажный пакет…

– Нет, дело не в этом, мистер Доусон. Я в порядке. Просто очень нервничаю.

– Если это вам поможет, мэм, то я уже управлял самолетом два или три раза. Два раза точно.

– Включая случаи, когда самолет терпел крушение?

Он усмехнулся:

– Крушение? Хм… я бы предпочел не говорить на эту тему.

– Серьезно, вы когда-нибудь попадали в такие ситуации?

– Не на этом самолете. С ним мне везет. Были проблемы с другим.

Улыбка исчезла с его лица, уступив место серьезному выражению.

– Это случилось довольно давно. Возникли проблемы при выполнении задания, и пришлось катапультироваться. Тот день был просто отвратительным.

– Вы служили в армии?

– Корпус морской пехоты США, в отставке.

– По этой причине ваш самолет раскрашен в красный и золотой цвета?

– Да, алый и золотой[11]. Вы очень внимательны, мэм.

– Спасибо. Кстати, а как быстро мы летим?

– В данный момент наша крейсерская скорость составляет около 190 узлов.

– А мы могли бы лететь быстрее?

– Да, немного. Могу ли я спросить, чем вызвана такая лихорадка?

– Меня вызвали на ковер, если вы понимаете, о чем я. Мне кажется, что в главном офисе корпорации чем-то недовольны. И… видимо, есть шансы, что меня уволят. Поэтому я бы не хотела злить их еще сильнее своим опозданием.

– На какое время у вас назначена встреча?

– На три часа.

Он махнул рукой, призывая ее не беспокоиться.

– Мы должны прибыть в аэропорт Тетерборо в Нью-Джерси около часа дня. Я не могу предсказать дорожную ситуацию на Манхэттене, но два часа… ладно, давайте еще раз подумаем, что я могу сделать. Если нам разрешат взлететь чуть выше, может начать трясти, но зато мы сумеем поймать хороший попутный ветер.

Доусон повернулся к приборам.

Примерно через полтора часа он вновь обратился к ней.

– Прошу прощения, мэм, мы почти прилетели. Вы можете увидеть Манхэттен в иллюминатор. Позвольте-ка мне показать вам его с другой стороны.

Он перевел штурвал в другое положение и наклонил самолет на правое крыло так, чтобы Эми смогла посмотреть в иллюминатор. По всему горизонту были видны мощные конструкции из стали, стекла и камня, пробивавшиеся иглами из серого тумана навстречу самолету.

В 12:49 они приземлились и вырулили по полосе прямо к машине, которая должна была отвезти Эми в город.

– Удачной вам встречи, мэм, – сказал Доусон, поддерживая ее под руку и помогая спуститься по ступенькам. – Надеюсь, что все пройдет хорошо, но если что – я даю уроки управления самолетом по сходной цене. Всякое может случиться; но, возможно, я мог бы работать с вами как со вторым пилотом.

Эми усмехнулась. Она взяла свой чемоданчик из рук пилота и села в машину, которая тут же сорвалась с места. Через несколько минут, оказавшись в пробке, она спросила себя: пытался ли он заигрывать с ней? Да, решила она, именно это Доусон и делал. На долю секунды Эми почувствовала досаду. Но затем все произошедшее, пожалуй, даже немного развеселило ее. Когда машина проезжала тоннель Линкольна, Эми внезапно рассмеялась к немалому смущению водителя-пакистанца.

Winner, Inc. располагалась в самом сердце Манхэттена, в элегантном черном здании в нескольких кварталах от Рокфеллер-центра. Эми Киолара, одетая в темно-синий костюм и белую шелковую блузку, вышла из лифта на мягкий ковер пятьдесят третьего этажа ровно в 2:53 пополудни. Последние два часа она провела в пробках, двигаясь к цели с черепашьей скоростью. Но ей удалось успеть. Секретарь, выглядевшая так, будто только что сошла со страниц журнала Vogue, спросила ее имя, позвонила кому-то по телефону, а затем дружелюбно попросила Эми присесть.

В 3:22 к Эми подошла седоволосая женщина, механически улыбнулась и сообщила, что мистер Уинн готов с ней увидеться. Затем она провела взволнованную Эми по головокружительному лабиринту коридоров, приемных и огромных открытых офисных пространств. Путешествие закончилось перед массивной двойной дверью из черного ореха, которая вела в огромный угловой кабинет невероятных размеров, принадлежавший Питеру Уинну, председателю правления и CEO корпорации.

Она прошла по восточному ковру ранее невиданных ею размеров. Красивый ворс с диковинными узорами почти заглушал шаги Эми. В конце ковра громоздился стол темного дерева, ножки которого были украшены замысловатой резьбой, напоминавшей гроздья винограда. За столом сидел мистер Уинн собственной персоной – Эми узнала его по фотографии, опубликованной в годовом отчете компании. Он излучал ауру стареющей кинозвезды – худой, высокий, все еще привлекательный. Светлые волосы с небольшим оттенком рыжего, густые брови, узкий и довольно острый нос. Карие глаза внимательно смотрели на мир из-под точеного лба классической формы. Он снял пиджак и сидел в рубашке масляно-кремового оттенка, сшитой вручную, и в галстуке с красными, черными и серебряными диагональными полосами.

По обе стороны стола стояли два стула с низкими спинками, обитые кожей темно-красного цвета. Оба стула заняли гости мистера Уинна. Одним из них был уже знакомый Эми Найджел Фурст, европеец англо-германского происхождения. Должность его звучала как «президент группы», а сама группа состояла из трех отдельных подразделений, одним из которых как раз и являлась Hi-T Composites. Найджел, любитель костюмов английского кроя, был долговязым человеком спортивного телосложения, с длинными ногами, узкой талией и почти бесцветными волосами. Лицо его было бледным, длинным и узким, а большие серые глаза оставались совершенно серьезными, даже когда он улыбался или смеялся.

Эми уже встречалась с Найджелом – они участвовали в ряде совместных встреч в период руководства Торнадо. Однако она никогда ранее не видела человека, занимавшего второй стул у стола Питера Уинна. Это был крупный, но стройный мужчина средних лет. Впалые щеки немного контрастировали с бритой наголо головой, что делало его похожим на профессионального баскетболиста или тибетского монаха. Глаза этого человека были большими, темными и лучистыми. Из-за природной бледности незнакомца поначалу могло показаться, что его кожа туго натянута на череп, однако в целом его внешность казалась достаточно привлекательной.

В ответ на пристальный взгляд Эми мужчина привстал в кресле и улыбнулся, приветствуя ее, однако два остальных участника встречи оставались неподвижными, и он опустился на свое место. Более того, Уинн и Фурст вообще не показали, что заметили ее появление. Они непринужденно продолжали свой разговор, как если бы кроме них в комнате никого не было. Они беседовали о гольфе, точнее об особенностях какого-то игрового поля, расположенного в Баварии. Разговор казался почти бесконечным. В основном говорил Питер, а Найджел только добавлял глубокомысленные комментарии. Незнакомец ограничивался репликами, позволявшими ему оставаться формальным участником беседы.