Ловец Душ (СИ) - "Этьен Моро" - Страница 25

— Я, кх, кх, со мной все в порядке, лучше скажи, что они там удумали, — прокашлявшись, ответил Ярун, а на его губах заалела кровь.

— Нет, не все в порядке, раз кровь из легких идет, давай обопрись на меня, пойдем отсюда.

— Кх, а как же они, Рик, Эйнар?

— Это их дело, пусть они решат все сами, пойдем, — поднял Сигмар товарища и они пошагали по лабиринту тесных коридоров. У самой железной лестницы, ведущей наверх, их догнал Эйнар, его щека была распорота и сочилась кровью, но в остальном он был цел. На немой вопрос Яруна контрабандист ответил лишь:

— Рик хотел справедливости, он ее получил.

Выбравшись наружу, посланники Атмара задумались о том, что им делать дальше.

— Он не выдержит поездки, понимаешь, — доказывал, показывая на Яруна контрабандист.

— Но и оставить его мы не можем, если бы не его волшебство, нас бы порвали на части.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Я видел повозку, здесь у шатра, лошади у нас есть, медленнее конечно, чем верхом, но все равно успеем.

— Успеем куда? — резонно задался вопросом Эйнар.

— К Зельдеру. Он, я думаю, не откажет в помощи, тем более бумага Никифора при нас, можно припугнуть, если что. Хотя, скорее всего это не потребуется.

Эйнар задумался:

— Вообще это хорошая мысль, хотя лошадей придется бросить, конечно, но плевать, мы и так уже богаты, камень у тебя?

— Да, — похлопал себя по сумке Сигмар.

— Тогда решено, отправляемся в Рильке.

И вот уже в предрассветных сумерках катила по наезженной дороге повозка, управляемая Сигмаром. Солдат то и дело клевал носом, проваливаясь в сон. Рядом с ним скакал верхом Эйнар, по его виду казалось, что закаленному искателю приключений все нипочем. В повозке лежал, впавший в беспамятство Ярун, ему явно становилось хуже, и Эйнар, то и дело беспокойно заглядывал внутрь, размышляя, чем помочь наемнику. За время путешествия он успел сдружиться с рыжим балагуром и искренне переживал за него. Кроме того, Гарланд осознавал, что без магии Яруна он попросту не вышел из проклятого леса или сгинул бы в подземельях.

— Шесть лет? — внезапно всплыли в голове контрабандиста слова Рогатого Свена, — и я ничего не знаю, поверил Алто, а он молчал об этом. Надо бы разузнать, когда будет возможность, Хотя какая разница, где он этому научился, главное в том, что его колдовство спасло наши шкуры.

Метавшемуся в бреду наемнику виделись картины шестилетней давности. События того злополучного дня навсегда перевернули жизнь воина.

— Я сказал по десять сеттов за пуд, и никак иначе, — шепеляво толковал купец, с отвисшими бульдожьими щеками.

Они стояли на пристани, к которой была пришвартована купеческая ладья под завязку загруженная зерном. В разоренной многолетней междоусобицей стране это был самый ходовой товар.

За спиной толстого купца выстроилось четверо наемников — банда Большого Рика. Свен, как всегда горячился, кровь прилила к его лицу, раскрасневшись, он закричал сельскому сходу:

— Эй вы, мужичье, расходитесь, коли вам жизнь дорога. Альмир почтенный купец, и он заплатил нам, поэтому если с его головы упадет хоть волос, то ваши головы попадают с плеч!

В собравшейся толпе пронесся возмущенный ропот.

— Эй, умник, так что ж нам теперь из-за этого скупердяя с голоду помирать, — подбежав к Рогатому, затараторил сухонький старичок, — ты скажи нам, будь добр.

Свен необычно для себя терпеливо ждал, пока крестьянин выговорится, но когда тот, распалясь, упомянул о связи матери Рогатого с нечистой силой, то, не стесняясь, врезал ему промеж глаз кулаком в тяжелой ратной рукавице.

— Наших бьют! — раздался в толпе крик.

Едва началась заварушка, как толстяк Альмир проворно полез на корабль, спрятавшись за спинами наемников. Воины тут же заученно сомкнули строй, выставив вперед стену щитов, в которые тут же впились зубья вил, стукнули топоры, скрежетнули о железные умбоны крестьянские косы. Селяне навалились, рассчитывая задавить числом, расправиться с горсткой наемников защищающих мироеда-купца. Но прожженных рубак, закованных в броню, им было не одолеть. Сверкали на солнце острия мечей, прорубая тела крестьян, защищенные лишь рубахами, рассекая животы, вонзаясь в глотки. В изобилии лилась кровь, орошая поросший высокой травой берег.

— Бежим, бежим — одумались, наконец, жители села и отступили, оставив на берегу реки, никак не меньше полутора десятков тел своих менее удачливых товарищей.

Уже ближе к полудню на горизонте показались каменные стены Рильке, в этот раз их повозку заметили сразу, навстречу товарищам выехал сам Зельдер.

— Здравы будьте, друзья, что приключилось с вами? — тревожно оглядывая изрядно побитых гостей, поздоровался барон.

— И ты будь здоров, Зельдер. Выследили мы твоих демонов, правду люди говорят, не брешут.

— И что же?

— Порубали мы их конечно, но и сами под удар попали, положили наших товарищей, один Ярун в живых остался, — махнул рукой к повозке Эйнар.

— Сильно поранили?

— Думаю, что пару ребер сломали и внутренности отбили. Парень кровью кашляет, сознание потерял, плохо дело словом.

— Ничего, ничего, — Зельдер взволнованно подстегнул коня, — двигайте в замок, у меня хороший лекарь, из самого Эрендаля до нас добрался, вмиг его на ноги поставит, вот увидите.

— А вы никак ждете кого? — оглядел полностью вооруженного барона Эйнар.

— Ждем? Нет, скорее сами идем навестить кое-кого. Сегодня в поход выступаем.

— Какой поход? — наконец подал с повозки голос Сигмар.

— Ну да, вы же не знаете. Аккурат как вы уехали, ввечеру, прибыл гонец из Суравы. Он передал, что Суаль поднял черный стяг, что Атмар, собрав войско, выступил из Старгорода, а Флориан уже стоит на границе.

— И где же сейчас Атмар?

— Этого я не знаю, но полагаю, что отправившись с нами в Сураву, вы его там застанете.

— Благодарю, за хорошее предложение, с вами и веселее и безопаснее.

— Поеду предупредить, чтоб кликнули лекаря, — хлестнул коня Зельдер и умчался к воротам замка.

Рильке встретил гостей необычайной оживленностью, по внутреннему двору сновали люди, слышалось ржание коней, бряцанье амуниции, крики ратников, укладывающих мешки с провизией на телеги. Нельзя было точно сказать, сколько человек собирает с собой Зельдер, но по первому впечатлению Сигмар насчитал не менее трех десятков. Хотя гостей никто не торопил, они прекрасно понимали, что барон должен как можно скорее двинуться в путь и до сих пор на месте лишь из-за них. Поэтому они наскоро позавтракали и посетили раненного друга, обнаружив его замотанным в тугие повязки.

В комнате резко пахло настоем неизвестных трав, Ярун тихо дремал, лишь иногда из его легких вырывался тяжелый хрип. Внезапно из незаметного закутка вынырнул согбенный старичок с длинной белой бородой.

— Я дал вашему другу настой дурман-травы, так что в ближайшее время вы не дождетесь от него хоть каких-то слов, если хотите я передам ваши наилучшие пожелания, когда он проснется, — прошамкал старик.

— Да, конечно, — ответил Сигмар, нервно кусая губы, — он тяжело болен?

— Рана серьезная, но парень молод, полон сил, да и лечить я его буду на совесть, поэтому через пару месяцев будет лучше прежнего.

— Ну, спасибо, обнадежил, — расцвел Северин, — удачи вам и еще раз благодарю за помощь.

Распрощавшись, компаньоны отправились к барону. Менее чем через час вереница конных воинов вместе с обозом покинула замок Рильке и отправилась в Сураву.

Громкий вой труб возвестил всех о выступлении в поход. Из открывшихся ворот выдвинулись войска. Во главе, на конях, шествовали барон Зельдер, его сын и их ближние, затем следовали на повозках пешие воины замка Рильке и обоз, в котором уже дремал Сигмар, доверив свою лошадь одному из людей барона. Последними покинули замок всадники — доверенные люди Зельдера, которым было поручено идти в арьергарде, прикрывая тыл. За ними наружу выбежала толпа провожающих: молодые девушки и уже пожилые женщины, ребятня, дворовые люди. Плачущие и смеющиеся, все они желали уходящим удачи, победы и скорейшего возвращения домой.