Арсенал-Коллекция 2015 № 05 (35) - Коллектив авторов - Страница 29

В период крымской операции бригады торпедных катеров действовали каждая самостоятельно в своем районе: 1-я бригада, перебазировавшаяся к 19 апреля в Ялту, - вдоль южного берега Крыма, 2-я из Скадовска, с 15 апреля из Евпатории, - вдоль западного. За время операции было выполнено 268 ночных катеро-выходов, проведено 22 боя (13 с конвоями и 9 с дозорами), выпущено 57 торпед, из которых попали лишь две - дважды с интервалом в 14 дней был торпедирован большой охотник за подводными лодками Uj- 104. Причем во втором случае он уже был в брошенном состоянии в Казачьей бухте близ мыса Херсонес, поскольку ранее, помимо попадания торпеды, был еще и серьезно поврежден нашими штурмовиками. Столь скромные успехи объяснялись, главным образом, плохим техническим состоянием катеров, что не позволяло одновременно использовать в поиске более 4-5 катеров от бригады. Этого, несомненно, было мало для прорыва охранения конвоев, скрытным же атакам препятствовала сама конструкция катеров типа Г-5, которым для торпедной стрельбы следовало развить не менее 30 узлов скорости. Попытка наладить взаимодействие с авиацией, в частности с самолетами-осветителями, не дала стабильного положительного результата - в ряде случаев самолеты сбрасывали осветительные бомбы на свои же катера, поскольку не имели с ними устойчивой связи. Наши потери в операции составили два катера, один из которых был потоплен огнем охранения конвоя, а другой подорвался на плавающей мине.

С середины мая до начала операции по освобождению Румынии и Болгарии, торпедные катера ЧФ не принимали участия в решении рассматриваемой задачи, поскольку вражеские коммуникации находились за пределами радиуса катеров типа Г-5, а полученные по ленд-лизу катера дальнего действия типа «Воспер» только 19 июля перебазировались в Севастополь и находились в стадии освоения личным составом.

Торпедные катера типа Г-5 дивизиона Дьяченко 2-й бртк в Сулине, 1944 г.

ТК-223 в Одессе. Торпедные катера типа «Воспер» прибыли на Черноморский театр слишком поздно, чтобы успеть принять активное участие в боевых действиях (из коллекции А. Одайника)

Торпедные катера 2-й бригады в порту Констанца, август 1944 г. На заднем плане - транспорт «Онега» (б. румынский «Ардял»)

Скромные итоги, достигнутые катерами (за время кампании выпущено 62 торпеды, достигнуто два попадания), были вполне закономерны. Новые тактические приемы в арсенале катерников так и не появились, неудовлетворительная ситуация с судоремонтом не позволяла рассчитывать на какие-либо действия крупными силами, а конструкция катеров - на скрытность. Впрочем, эскадра ЧФ не могла похвастаться даже этим - все предложения командующего флотом задействовать крупные корабли в ходе Крымской операции были отклонены Главным морским штабом, по-видимому, после соответствующих консультаций в Ставке ВГК. Был еще свеж в памяти урок, данный 6 октября 1943 г., да и в случае выхода вряд ли можно было рассчитывать на достижение крупного успеха - ведь никаких новых идей по части применения крупных надводных кораблей за истекшее время не появилось, а многие «узкие места», приведшие к катастрофе 6 октября, так и не были устранены. В частности, не было отработано взаимодействие кораблей с прикрывающей их истребительной авиацией, наведение самолетов с кораблей по радио и т.д. Для ночных действий отсутствовала радиолокация (британские корабельные РЛС начали поступать на ЧФ в мае 1944 г.), притом, что немецкие торпедоносцы, находившиеся в Румынии на подобный случай, ей располагали. Без предварительного решения всех этих вопросов выход превращался в авантюру с весьма сомнительными шансами на удачный исход.

Минная война в 1944 г. осуществлялась исключительно силами ВВС ЧФ. В первом квартале мины ставились в Днепро-Бугском лимане (8 мин), у Ак-Мечети (16 мин), на Дунае (6 мин) и у Одессы (4 мины). При таком объеме постановок сложно было рассчитывать на успех, особенно если учесть, что в ходе них не удалось добиться скрытности. Противник потерял лишь один лихтер, да и то на заграждении у Констанцы, выставленном летчиками еще в 1943 г. В период Крымской операции мины ставились у Севастополя (28 мин), в устье Дуная (58 мин) и у Констанцы (26 мин). Нашим воздушным постановщикам удалось создать некоторые затруднения судоходству на Дунае и у Сулины, в связи с чем, в конце эвакуации противник практически отказался от отправки конвоев в дунайские порты. В то же время, прямой материальный ущерб выразился лишь в погибших лихтере и охотнике, кроме того, в августе у Супины на донной мине погиб немецкий торпедный катер. В июне-августе, в связи с отсутствием в море в дневное время конвоев, постановки стали основным видом деятельности минно-торпедной авиации. Было произведено 78 вылетов, выставлено 146 мин (все у Констанцы). Успехов при этом не было, что не удивительно, если принять во внимание, что мины ставились на ограниченной площади, не скрытно, а немецкие тральщики не встречали никаких помех при тралении. Косвенным результатом постановок стали затруднения в пользовании полигоном подготовки экипажей субмарин у Констанцы и периодически случавшиеся задержки с выходами лодок на позиции.

Подводя итоги, следует отметить, что в кампанию 1944 года - впервые с начала войны - разнородные силы Черноморского флота смогли нанести по коммуникациям противника удары такой силы, что планы перевозок по ним оказались серьезно нарушены. Немалый урон был нанесен и самим ВМС «Оси». В то же время, достигнутые результаты не стоит переоценивать. В частности, осталась по существу не выполненной директива Ставки ВГК о блокаде Крыма. До последнего момента противник перебрасывал туда маршевые пополнения и военную технику, не неся при этом практически никаких потерь. Принято считать, что с наличным составом сил ЧФ попросту не мог выполнить эту задачу, но при этом, почему-то сразу забывают о полном превосходстве советской стороны в крупных надводных кораблях. Запрет Ставки ВГК на их использование возник не на пустом месте, и потому в работах советского периода часто говорилось о присутствовавшей на театре воздушной опасности. Но как угрозу со стороны Люфтваффе можно увязать с тезисом (а фактически это не просто тезис, а реальное положение дел!) о господстве в воздухе советской авиации? Если быть честными, то надо признать, что сил у Черноморского флота было достаточно, и на самом деле речь шла о неумении по целому ряду вопросов организовать взаимодействие между разнородными силами, наладить все виды боевого и тылового обеспечения. Достигнутая дорогой ценой Победа дала возможность на многие годы забыть о рассмотрении этих «неудобных» вопросов.

В освобожденном Севастополе. На заднем плане - выгоревший остов танкера «Продромос», расстрелянного полевой артиллерией 9 мая (фото ЕЛ. Халдея)

«Яки» 6-го гиап над освобожденным Севастополем

В то же время, не вызывает сомнений, что достигнутые ЧФ в борьбе на коммуникациях противника результаты стали возможны только благодаря исключительно высокому боевому духу советских матросов и офицеров. Только за успехи, достигнутые в период Крымской операции, 126 воинам было присвоено звание Героя Советского Союза. Этого высокого звания удостоились многие черноморцы, в том числе морские летчики гвардии полковник В.П. Канарев, гвардии майор И.И. Ильин, майоры В.А. Дегтярев, В.А. Лобозов и А.И. Фокин, гвардии капитаны Б.М. Литвинчук, Н.И. Николаев, капитаны А.Д. Рыхлов и В.А. Скугарь, гвардии старшие лейтенанты И.П. Белозеров, Д.В. Зюзин и В.С. Снесарев, старший лейтенант В.П. Рукавицын, катерники капитан-лейтенанты С.Н. Котов, К.Г. Кочиев, А.И. Кудерский, старшие лейтенанты А.Г. Кананадзе, В.С. Пилипенко, Г.А. Рогачевский, А.Е. Черцов, И.П. Шенгур, подводники капитаны 3 ранга М.В. Грешилов, Я.К. Иосселиани, капитан-лейтенанты Н.И. Малышев, М.И. Хомяков, А.Н. Кесаев. Многие воины, в том числе более 400 подводников, были награждены орденами и медалями Советского Союза.