Легендарный финал 1972 года. СССР и США - Гомельский Владимир - Страница 7

Удивительный факт: Сергей Белов был и остается единственным баскетболистом в мире, которому было доверено право зажигать олимпийский огонь: на церемонии открытия Олимпиады 1980 года в Москве именно он последним нес факел во время эстафеты и зажег чашу в «Лужниках».

Удивительная особенность Александра Белова заключается в том, что у него всю жизнь, с момента появления в баскетболе в 11-летнем возрасте и до смерти, был только один тренер – Владимир Петрович Кондрашин, который нашел его в школе. Причем нашел даже не на уроке физкультуры, а на перемене, когда приметил долговязого мальчишку. Два этих человека громили команды, делали из алмаза бриллиант совместными усилиями.

Александр Белов имел рост 200 сантиметров ровно, но был от природы одарен феноменальной прыгучестью. Выдающиеся тренеры по легкой атлетике – например, такие, как Виктор Алексеев, – отмечали, что если бы Белов захотел заняться прыжками в высоту, то, без сомнения, стал бы мировым рекордсменом. В нем прыгучесть, чувство полета были заложены от природы. Однако Саше была интересна командная игра. Очень компанейский, живой человек, он находил общий язык на площадке практически с любыми партнерами. Кроме хороших физических данных, Александр обладал невероятной баскетбольной интуицией, чутьем, а я бы сказал – высочайшим баскетбольным интеллектом.

В годы выступлений Белова за ленинградский «Спартак» защита была построена вокруг него. Это был концепт тренера Кондрашина, и Александр Белов был оплотом его обороны. Он так здорово подстраховывал своих партнеров, как никто до него и еще много лет после. В те годы Александр был, наверное, единственным мастером по накрыванию бросков, то есть по блок-шотам – некого было с ним сравнить в европейском баскетболе. В его времена практически все такие игроки были американцами и выступали в НБА. А в Европе Саша был один.

Кроме того, он имел невероятно богатый технический арсенал в атаке. Белов одним из первых в европейском баскетболе начал атаковать кольцо в прыжке с разворотом на 180 градусов. Его бросок – это была сама элегантность, в самой высокой точке прыжка, уже практически с прямой руки, выпрямленной в локте. Саша атаковал кольцо одной кистью, и это завершающее движение можно ставить всем в пример – по мягкости и нежности исполнения последней фазы броска. Александр Белов и в обороне, и в нападении был для соперников самым опасным игроком нашей команды, потому что мог не только накрыть бросок: он мог перехватить мяч, а очень высокая для игрока его роста скорость позволяла переходить от защиты к атаке в кратчайшее время и помогать совершать быстрый прорыв.

То, что Белов первым из советских баскетболистов попал на драфт НБА, не удивляет. Турне сборной СССР по США осенью 1969 года заставило скаутов НБА обратить на него внимание, и на следующем драфте он был выбран во втором круге командой из Нового Орлеана. Правда, политическая составляющая в жизни Советского Союза не позволяла даже мечтать о выступлениях в самой сильной лиге мира. Тем не менее факт остается фактом: Александр Белов был выбран на драфте первым из отечественных игроков задолго до Владимира Ткаченко и Александра Белостенного.

Роль Александра в финальном матче 1972 года, так же как и его роль в финальном матче чемпионата СССР 1975 года, невозможно приуменьшить. Если бы не игра Белова, не его бережное отношение к самому себе (в обоих матчах он не перебрал фолов), достигнуть победы было бы гораздо сложнее. Тем более что они и так были достигнуты с невероятной сложностью. При этом Саша Белов занимался на площадке не работой на свою собственную статистику, а игрой на победу команды, и остается только пожалеть, что в возрасте 26 лет он ушел из жизни. У него могло бы быть еще лет пять гениальной баскетбольной карьеры! Увы, после тяжелой болезни в октябре 1978 года Александра Белова не стало, и о нем остаются только воспоминания и легенды. Но легенд этих много: он был интереснейшим не только баскетболистом, но и человеком.

В «Динамо» Тбилиси выступал до 1974 года. Это говорит о том, что Саканделидзе рано закончил играть в баскетбол. Но у него накопилось такое количество травм, что он посчитал для себя неудобным выходить на площадку и не выкладываться на сто процентов.

После окончания карьеры Саканделидзе с 1979-го по 1983 год был старшим тренером мужской команды «Динамо» Тбилиси и добился определенных успехов. Он заслуженный мастер спорта, олимпийский чемпион 1972 года и бронзовый призер 1968-го, чемпион мира 1967 года, бронзовый призер 1970-го, четырехкратный чемпион Европы – 1965, 1967, 1969 и 1971 годов. Серебряный в 1969-м и бронзовый в 1965-м призер чемпионатов СССР, обладатель Кубка СССР 1969 года.

Когда Зураб Саканделидзе только появился в составе тбилисского «Динамо», то сразу начал вызывать восхищение: вот уж действительно человек, который играл для зрителя! И не потому, что по натуре эмоциональный грузин – наоборот, он был очень спокойным, уравновешенным на площадке. Но о зрителях не забывал: его игра была фантастически зрелищной. Для игрока, который совмещал в себе функции разыгрывающего и атакующего защитника, Саканделидзе обладал фантастическим по красоте проходом. Он умел менять направление движения на шагах: первый шаг чуть в одну сторону, второй – чуть в другую, и соперники не знали, что делать. Уже под самым кольцом Зураб раскрывался и клал мяч в кольцо. Не помню, чтобы во время игры Зураб забивал мяч в кольцо сверху, хотя владел этим техническим приемом, что показывал на тренировках. Но то, как он совершал свои проходы, заставляло затаить дыхание и смотреть, как это происходит – невероятно быстро!

На чемпионате Европы 1965 года в Москве в полуфинальном матче против команды Румынии Саканделидзе перехватил мяч у одного из нападавших румынских игроков и побежал один в отрыв. Догнать его практически не могли. И свой первый шаг с мячом он начал делать, еще не доходя метра полтора до дуги в зоне соперника! И долетел! Я опять вспоминаю Джордана, у которого спросили, сможет ли он долететь до кольца, оттолкнувшись от линии штрафного броска. Саканделидзе так забить сверху не мог, но, оттолкнувшись от линии штрафного, он раскрывался почти у дужки кольца и элегантно, мягко, красиво, с эдаким шиком перекладывал мяч в корзину соперника.

Если говорить о зрелищности прохода, нельзя не упомянуть и о надежности броска. Саканделидзе – не Сергей Белов, и атаковать с дистанции, которую мы сейчас называем трехочковой, он не мог, да и не делал этого. Но его бросок в радиусе 5–5,5 метра от корзины был крайне надежен. Если разбирать финальный матч Олимпиады-72 в Мюнхене, то за первые пять минут, которые были нервными и напряженными (все постоянно теряли мяч), практически все очки сборной СССР принес Саканделидзе своими бросками со средней дистанции. Он это делал уверенно и очень надежно. Оба тренера Зураба в сборной – и пригласивший его в команду Александр Гомельский, и сменивший его Владимир Кондрашин – говорили в случае с Саканделидзе об одном и том же, выделяя одно его качество – надежность.