Техника и вооружение 2007 01 - Коллектив авторов - Страница 19

Для оценки политического резонанса этого события было назначено экстренное заседание ВПК (так называли Комиссию по военно-промышленным вопросам при Президиуме Совета Министров СССР). В воздухе витали глухие угрозы исключении из партии за «дискредитацию советской военной техники».

Здесь следует сказать, что система радиолокационной разведки была в тот период новейшей американской радиолокационной аппаратурой. О ней, даже о принципах ее работы, в открытой печати сведений не появлялось. Естественно, возник вопрос: имеется ли в распоряжении наших специалистов аппаратура радиотехнической разведки, функционирующая в диапазоне частот «Хокая»? Министр радиопромышленности СССР П.С. Плешаков, бывший директор «сто восьмого», следивший за всеми проводившимися в институте работами, видимо, для того чтобы лишний раз подчеркнул, полную готовность своего ведомства, ответил четко и коротко: «Такая аппаратура имеется, называется «Октава».

Зенитная самоходная установка ЭСУ-23-4 «Шилка».

"Станция предназначена для проведения контроля излучений радиоэлектронных средств в процессе их разработки, производства и эксплуатации», — так сказано в рекламном проспекте, который был подготовлен во времена «выживания» института [4]. Тогда теплились надежды пустить эти станции хотя бы в небольшом количестве (в зависимости от спроса) на внешний рынок. Впрочем, последующие годы показали, что спроса на эту аппаратуру практически не оказалось: уж слишком специфическими были ее задачи и очень давними годы ее разработки.

«Октава» задумывалась как аппаратура контроля излучений в радиодиапазоне. Она размещалась в автомобильном фургоне, выполненном из радиопрозрачного материала. В расположение тою или иного предприятия, занятого разработкой радиотехнической аппаратуры оборонного назначения, обычно без предупреждения его руководства, высылался фургон с «Октавой». Если излучение разрабатываемых на предприятии устройств в диапазоне часто! «Октавы» отсутствовало, то результат такой проверки считался положительным. В случае наличия излучений хотя бы в одном из диапазонов результат проверки считался негативным и подготавливался план мероприятий по повышению скрытности предприятия Делалось это для обеспечения противодействия иностранным техническим разведкам, все чаще применявшим свои подслушивающие средства [5].

Входные СВЧ-блоки аппаратуры «Октава» были сменными, они предназначались для работы в определенном, довольно узком диапазоне излучаемых частот. При переходе к другому, соседнему диапазону входной СВЧ-блок заменяли. Таких блоков было восемь. Полной «панорамы» излучаемых частот в зоне действия «Октавы» при этом не создавалось, просмотр диапазонов можно было вести только последоват ельно. Вообще вся работа с «Октавой» рассчитывалась на неторопливый ритм, не говоря уж о более существенных ее недостатках в условиях «армейского применения» например, об отсутствии противоатомной защиты.

Однако при таком утверждении министра ориентироваться приходилось только на «Октаву».

В сентябре 1982 г. группа специалистов «сто восьмого» получила командировочные удостоверения сроком на 1 месяц. Требовалось прибыть с аппаратурой «Октава» в распоряжение главного военного советника в Сирии (им был тогда генерал-лейтенант Г П Яшкин) Основанием для командировки явилось решение ВПК, которое успели срочно подготовить. Задание на командировку подписывал директор «сто восьмого» Ю.Н. Мажоров По этому заданию требовалось:

а) узнать все, что можно, о «Хокае» (диапазон рабочих частот, крайние частоты этого диапазона, параметры излучаемых сигналов, в том числе значения длительности импульсов и частот повторения поляризацию СВЧ-излучения);

б) фиксировать другие самолетные источники излучения: возможно, придется столкнуться с какой-то неизвестной ранее аппаратурой;

в) установить, какие наземные средства имеются в распоряжении Израиля (эти данные можно было использовать для оценки противостоящих Сирии израильских сил).

В состав группы вошли: ведущий инженер Б.В Хлопов — старший группы, начальник сектора Е.К. Киреев, инженер Н И Мировой и шофер машины А.Ф. Кадыков.

Полет решено было осущес твит! на самолете Ил-76 транспортной авиации ВВС, впрочем, летчики носили форму ГВФ и знаки на самолете были соответствующими. Однако Турция знала, каких размеров грузы можно было разместить во вместительном фюзеляже этого самолета и пропускать Ил-76 без посадки и досмотра отказывалась. Пришлось лететь через Будапеш т, сесть в аэропорту Текель, переночевать, через Югославию выйти к берегу Средиземного моря, пересечь море до сирийского побережья и далее вдоль пего двигаться до Дамаска.

В полете через Средиземное море к самолету Ил-76 «крыло в крыло» пристроился истребитель F-4 НАТО. Легко читался номерной знак этого самолета, было видно, что пилоты в кислородных масках (истребитель мог забираться и на большие высоты). Успокаивало только то, что ракетное вооружение у него отсутствовало были подвешены только топливные баки.

В полете не обходилось, конечно, и без мелкого советского жульничества. Командиру воздушного лайнера выдавали талоны питания на всех находящихся в полете членов группы Однако сотрудницы аэродромной столовой в Текеле не моргнув глазом врали: извините, шоколад не завезли… «Но шоколада не было и в 1984 г. Его разворовывали военные интенданты» [6].

В Сирии, у разбитой «Шилки».

Е.К. Киреев в сирийской военной форме.

В Дамаске самолет загнали в самый угол аэродрома Даули. Быстро приехал командир 100-го о гряда полковник Ю.Я. Донцов в составе доставленного груза были какие-то ящики и для него. Сразу же возник вопрос где размещать группу- в городской гостинице или в помещениях 100-го отряда? Остановились на последнем варианте как более безопасном. Б.В. Хлопова и Н И Мирового направили в одну из комнат занимаемых рабочей группой генерал-майора Ю.С. Ульченко, советника дивизионного генерала Салаха Альдина эль Ашрама, начальника Управления радиоэлектронной борьбы Вооруженных сил Сирийской Арабской Республики; Е.К. Киреева к А.Ф. Кадыкова разместили в комнате старшины 100-го отряда Юрия Граждапкина.

Автомашину ГАЗ-66 с аппаратурой «Октава» временно решили отогнать в пригород Дамаска Кабун, там находился узел связи главного военного советника. Внутри узел охраняли советские солдаты снаружи — сирийские «краснобереточники». В узле связи поддерживался армейский порядок: кунги находились в капонирах, над ними — маскировочные сетки. Туда под охрану сдали и машину с «Октавой».

Машина с «Октавой» выезжает из «Голубого Мерседеса». Противотанковые ежи на улице — примета прифронтового города.

Еще до начала работы с «Октавой» возник естественный вопрос: как определить, «Хокаю» ли принадлежат принимаемые станцией сигналы? Ведь бирок с надписями «Это сигналы «Хокая» не будет, и возможность неверной идентификации не исключена. Собрались в здании, где находился штаб главного военного советника Эго здание прозвали «Голубой Мерседес». Многоэтажная башня. Если смотреть сверху, вид трехлепестковой звезды. Кольцевой дворик вокруг. Ю.С. Ульчепко сказал: «Сходим к Ашраму. У пего есть картинка с изображением диаграммы направленности «Хокая». Узкий главный луч, потом какой-то боковой лепесток, почему-то один, диаграмма в целом несимметричная Если удастся определить диаграмму направленности и она будет подобна изображенной на картинке, считайте, что это «Хокай», следите за его сигналами…» Несущую частоту «Хокая» и сам Ульчепко знал только ориентировочно: где-то около 70 см… Других данных практически не было.