Техника и вооружение 2007 12 - Коллектив авторов - Страница 10

Не все, конечно, шло гладко. Были и драматические ситуации. Все новое таит в себе всяческие «загогулины». Боеприпасы вначале мы делали на фрезерном станке, потом обратились в специализированные фирмы, чтобы нам спроектировали специальную фрезу, но везде получили отказ: «Такое невозможно». В итоге сами спроектировали, изготовили фрезу и стали нарезать нарезы на снаряде на универсальном зубофрезерном станке и благополучно совмещали их с нарезами канала ствола. А пока этого не было, приходилось ствол везти в цех, прогонять через него снаряд, в одном из положений его клеймили, фиксировали угловой поворот при заряжании. При стрельбе на полигоне таким вот образом его и совмещали. Заготовки для снарядов брали на заводе, где изготавливались снаряды к 122-мм гаубице.

После того, как мы у себя в институте всех убедили, что надо делать именно такие системы, передали разработку снаряда в специализированную организацию Министерства машиностроения (так тогда называлось боеприпасное министерство). И вот уже КБ этого министерства получило премию за самый технологический снаряд в отрасли. По сравнению со снарядом с медным ведущим пояском здесь нужно только нарезать нарезы на зубофрезерном станке, а на снаряде с медным пояском – проточить канавку, зачеканить туда медь (поясок), проточить его. Короче, набиралось порядка 30 операций вместо одной на нашем снаряде.

Почему мы не пошли по классическому пути, наработанному Б.И. Шавыриным, создавшим прекрасные минометы? Ответ прост: совершенствовать их было уже некуда.

Когда мы перешли на нарезной миномет, то тем самым, во-первых, повысили могущество боеприпаса, он стал снарядообразной формы, если в мине хвостовое оперение не создает осколков, хотя и весит немало, то в снаряде все идет на создание осколков. Больший коэффициент наполнения, т.е. отношение массы ВБ к массе металла, у снаряда намного больше, а потому и могущество его намного больше.

Во-вторых, так как снаряд стабилизируется вращением, выше кучность и точность стрельбы. По сравнению с гладкоствольным минометом, кучность у нарезного в 3-4 раза выше. А самое главное, что нарезной миномет, созданный нами, стреляет всеми минами калибра 120 мм.

Работа шла тяжело. Создавалась не только новая система, создавался новый класс артиллерийских систем под боеприпасы с готовыми нарезами. Требовалась перестройка многого. Были сложности на заводе, который изготавливал стволы («Мотовилиха»), На первых стволах не обеспечивалась требуемая точность изготовления нарезов (сейчас с помощью специально спроектированной нарезательной головки одновременно выполняются 40 нарезов и точность гарантируется). Были свои проблемы и с совмещением нарезов на стволе и снаряде при заряжании. Пока мы шли на дульнозарядный миномет, там было все просто: снаряд чуть-чуть провернуть и все. А мы разрабатывали миномет, который заряжается с казенной части.

В это время шла работа с Воздушно- десантным войскам, которым старались найти подходящие системы для их вооружения. Разрабатывалась 122-мм самоходная гаубица «Фиалка», для которой существующая в ВДВ гусеничная база не подходила – не выдерживала тех нагрузок, которые создавала баллистика гаубицы, аналогичной «Гвоздике». «Гвоздика» ведь и весила 15,7 т, а база ВДВ – порядка 8 т (почти вдвое меньше) . Орудие калибра 122 мм на эту базу не ставилось.

И мы предложили десантникам установить наш нарезной миномет на БТР-Д (т.е. базу ВДВ), но уже не как миномет, а как артиллерийское орудие. Это предложение Авенир Гаврилович обсуждал в штабе ВДВ с офицерами НТК и артиллерии ВДВ. Заходит в кабинет командующий генерал армии Маргелов Василий Филиппович. Выслушав предложение Новожилова, сказал:

– Вот ты мне за год сделай макет, чтобы я мог всем показать, и доказать что мне это надо.

Авенир Гаврилович, будучи всего- навсего начальником отдела, приехал и с дрожью в голосе и коленях отправился к директору с докладом, какую ответственность на себя взял.

К счастью, директор Виктор Максимович Сабельников сказал ему:

Казнозарядный 120-мм нарезной миномет с увеличенной до 2,5 м длиной ствола и большей дальностью стрельбы на лафете миномета М-160. Ствол такой же баллистики был использован на опытном САО.

– Ну что же, раз десантникам надо, будем делать.

Ну а дальше… У нас был миномет, у нас были снаряды, но не было артиллерийского орудия. И мы отправились к Ф.Ф. Петрову с поклоном и просьбой о помощи в создании артиллерийской части.

Была организована встреча генерала армии Маргелова и Петрова в нашем институте. И ОКБ-9 взялось за дело. Были и тут сложности, так как мы разрабатывали другую систему заряжания, другой тип затвора, автоматику заряжания, запирания канала ствола. Здесь мы уже продумали способы совмещения нарезов.

Был предложен новый затвор. Это обтюратор типа Банжа, который поджимался клином. Клин обычно использовался в гильзовых системах, а обтюратор Банжа, как правило, в поршневых с выстрелами раздельного картузного заряжания. Нами было найдено новое техническое решение, которое и было запатентовано.

Больше было сложностей даже не столько технических, сколько организационных. Как только стало известно, что ВДВ желают иметь гаубицу с меньшей дальностью стрельбы, тут же посыпались предложения, в том числе и от Петрова, который заявил, что нечего делать принципиально новую артиллерийскую систему, а мы, мол, поставим на их базу нашу старую гаубицу М-30, и она с той же баллистикой все выдержит. Пришлось долго доказывать и отстаивать нашу систему. Споры были горячие. Но мы опережали в практических делах. Кконцугода, какиопределилМаргелов, сделали макетный образец орудия, который был назван «Нона-Д».

Базу взяли от «Фиалки». Начали стрелять. Все шло нормально. Маргелов назначил день смотра («что вы сотворили»). За день до этого ответственного момента, часов в 12 звонят из Красноармейска, с полигона НИИ «Геодезия», где мы должны были демонстрировать орудие. Докладывает разработчик выстрела:

– Слушай, Виктор Александрович, у нас снаряд разорвался в стволе. Шок… Похлеще гоголевской «немой сцены». Разбираемся.

На наше счастье разорвался не весь снаряд, а только ракетный двигатель, сам снаряд был инертным. Но ствол повредили. А завтра «хурал». Авенир Гаврилович где-то в командировке, пришлось крутиться. Сабельников распорядился всему цеху работать на нас, но чтобы показ не сорвался. К 11 часам машину восстановили. Все готово. На смотр Маргелов приехал не сам, а пригласил троих заместителей министров тех министерств (Миноборонпрома, Минмаша, Минсельхозмаша), которые делали орудие – кто базу, кто боеприпасы, кто ствол и т.д. Кроме того, прибыли маршал бронетанковых войск А.Х. Бабаджанян, начальник ГРАУ маршал артиллерии П.Н. Кулешов, командующий сухопутными войсками и еще какие-то большие начальники, всех уже и не помню. В общем, большая и достаточно серьезная компания. Маргелов рассчитывал здесь же решить вопрос постановки ОКР по созданию такой машины.

Показ состоялся, все прошло успешно. Маргелов всецело и решительно поддержал нас. КБ, предлагавшее М-30, подготовить макет не успело. Но тут появились новые соперники – разработчики боеприпасов, заявив: зачем делать нарезной, давайте делать гладкоствольный, будем стрелять обычной миной и все будет прекрасно. Воевали мы с ними года полтора, провели кучу стрельб и миной из гладкого ствола, и миной из нашего нарезного ствола, и снарядом. Когда мы убедили своих оппонентов, они стали нашими лучшими друзьями и соратниками.

Против нарезного боеприпаса выступал и главный разработчик «Передатчика» – однокашник Авенира Гавриловича по институту. Много убили времени, истратили нервов на споры, но убедили и его. Он тоже превратился в нашего союзника. К этому времени в ОКБ-9 пришел новый руководитель и от сотрудничества с нами отказался.

Пришлось обращаться к Калачникову Юрию Николаевичу-главному конструктору Пермского машиностроительного завода. С этим заводом мы разрабатывали ранее «Гиацинт». Они взялись быть главными по ОКР. И закипела работа. К нам в институт приехали начальник КБ Шварев Рафаэль Яковлевич и ведущий конструктор Пиатровский Александр Юрьевич (из того самого рода Пиотровских, что дал стране двух директоров Эрмитажа). Согласовали все вопросы. Работа была дружная и успешная. Начали изготавливать образец. Но тут снова появились трудности.